работе! Я сейчас переоденусь и выезжаю!
Анна Степановна застала своего супруга сгорбившимся за письменным столом. Стремительно двигая рукой, он заполнял ученическую тетрадь своими каракулями, которые и почерком-то назвать было нельзя.
— Толя! Ты опять пишешь?!
— Это моя работа.
— Твоя работа — вовремя лекарство принять.
— Ты опять за свое!
— Да! Я опять! Потому что твое здоровье необходимо не только тебе, а твоя «работа» — только тебе. Нельзя быть таким эгоистом!
Этого Анатолий Федорович не мог простить даже любимой жене.
— Как это — только мне! Как это — только мне?! Ты соображаешь, что говоришь?!
— Господи, да кому это интересно? У каждого своих забот хватает!
— Вот ты всегда так! Только бы потихоньку, только бы мир да гладь да божья благодать...
— Да! Хватит с меня бурь. Хватит. Я уже не чайка по возрасту и бурь не ищу. Ты тоже довольно пожилой буревестник, пора о душе подумать.
— Вот из-за таких, как ты... Ты во всем такая... Даже с сыном!
— Что — с сыном? Что — с сыном?
— Что-что! Хороша мать. Можно и правда подумать, что ты ничего не замечаешь! — Анатолий Федорович в негодовании сжал кулаки.
— Что не замечаю?
— По-твоему, Маша не переменилась?
Анна Степановна промолчала. Говорить на такую тему с мужчинами — бесполезная трата времени.
— Сергей, понятно, ничего не видит, но ты-то со стороны неужели не замечаешь?
— Оставь их в покое. Пусть сами разбираются. Они прожили вместе семнадцать лет. У них двое детей... — миролюбиво проговорила Анна Степановна.
— Да знаю я, сколько у меня внуков! Кстати, могло бы быть и больше... Но пока не поздно, надо сказать ему, надо объяснить, открыть глаза, в конце концов... Может быть, он чего-то не понимает...
— Перестань. Я не хочу собирать сплетни и передавать их собственному сыну.
— Но поговорить с Машей, по-женски поговорить ты можешь? Пока не поздно...
— А ты думаешь, еще не поздно? — невольно вырвалось у Анны Степановны.
— Что?! — оторопел Анатолий Федорович.
— Нет-нет. Это я так. — Анна Степановна смутилась. — Ну я не знаю...
— Они как раз собирались к нам на следующей неделе. Я отвлеку Сашу с Сережей, Юльку... Поговори с ней, Аня, жалко Сережку, ему без нее будет скверно...
...Маша не знала, что о ней сейчас разговаривают в столь разных местах столь разные люди. Она не думала об этом. Она уже практически была готова к выходу, когда домой вернулся Саша. Он вбежал с огромной коробкой в руках и радостным криком оповестил о причинах своей радости.
— Мама, мамочка! Ты уже дома?! Отлично! Мам, смотри, чего я достал! Нет, ты посмотри, посмотри! Это же «Монополия». Настоящая! Фирменная! Мам! Ты что, забыла?! Мы же договаривались сегодня все вместе поиграть! И отец обещал специально пораньше прийти. И Юлька...
Саша замолчал не договорив. Словно почувствовав неладное, тоскливо посмотрел на мать.
— Ты что? Уходишь куда-то?!
Игорь Андреевич преобразился. Маша нашлась. Она едет. Куда девалась раздражительность? Откуда взялось желание работать? Шведову уже не мешал слабый свет свечей. Семендяева была произведена в лучшие манекенщицы планеты, а «Костюм туриста» больше не числился ошибкой гения.
— Хорошо, Леночка, хорошо...
Игорь Андреевич как раз что-то подкалывал, когда вспыхнул яркий электрический свет.
— Халтурщик исправляется.
— И ничего он не халтурщик. Нормальный мастер. Очень даже приятный...
Таких интонаций Игорь Андреевич от Семендяевой еще не слышал.
— Да?.. Как интересно...
Манекенщица смутилась. Ей действительно понравился этот необычный монтер. Конечно, не настолько, чтобы показывать это шефу...
— Да что вы, ей-богу! Я просто не люблю, когда людей зря обижают.
— Ну конечно, Леночка. Естественно. — Шведов улыбнулся и включил магнитофон. Тягучая, очень грустная мелодия песни в исполнении Патриции Каас заполнила комнату. — Пройди.
Плавно покачиваясь в такт музыке, Семендяева двинулась по кругу.
— Недурно... — Шведов задумчиво смотрел на Лену.
— Можно? — на пороге появился Сергей.
— Ну как? — весело поинтересовался Игорь Андреевич. — Победа разума над силами тьмы?
— Все сделал. Оказывается, это ваша Регина. Я ее предупреждал, чтобы, пока я пробку помощнее не поставлю, два тумблера сразу не включала!
— Кто о чем!.. Да я тебя про Семендяеву спрашиваю! Ну?! Нравится?!
— А... Хорошо. Здорово даже.
Конечно, это всего лишь монтер, но все равно приятно. Приятно, когда тебя хвалят.
Довольный Шведов повернулся к Семендяевой.
— Вот. Слышала, что народ говорит? А народу надо верить. Но Шведов недооценил Сергея.
— Да. Очень красиво. Костюм только поганый. У меня дочка и то лучше шьет.
Казалось, что Шведов захлебнется от такой наглости. Негодуя, он обернулся к Сергею:
— Ну ты, мастер, даешь! И чем же тебе этот костюм не нравится?
— Да всем, — окончательно отбросив маску полуграмотного мастерового, решительно проговорил Сергей. — Ткань тонюсенькая. На второй день прорвется. Карманов мало. А для любого туриста карманы самая важная деталь. Куда нож положить? Куда спички? Где всякая мелочь нужная лежать должна?
А ведь монтер прав. Помрачневший Шведов повернулся к Лене:
— Ну что ты стоишь? Иди переоденься!
Понимая, что это не для ее ушей, Семендяева поспешила скрыться.
Сергей подмигнул ей на прощанье и продолжал еще более уверенно:
— А все эти декоративные детали? К чему они? За ветки цепляться? Сучки обдирать?
И все же Шведову было что возразить:
— Но ведь красиво?
— Красиво. Только пользоваться нельзя! Обожаю эту моду, неизвестно на кого рассчитанную!..
— А ты, мастер, как я погляжу, опытный турист?
— Был. В юности...
Сергею вдруг стало неловко. Что он лезет не в свое дело?! Да еще портит настроение хорошему, уважаемому человеку. Кстати, клиенту...
— Да вы не обижайтесь на меня. Я сам не знаю, какая меня муха укусила.
— А вот это ты зря. Зря, голубчик. Сейчас ведь люди, говорящие правду, редкость. Я таких ценю. Большинство-то врет. Или, хуже того, отмалчивается. Боятся отношения испортить. А ты молодец. Молодец.
Сергей невесело усмехнулся.
— Мы люди простые — нам терять нечего.
— Да не простой ты, мастер. Не простой. Вот я действительно из дыры. Пообтесался только за эти годы. А ты не такой. Ты из интеллигентов. Да?!
Сергей вздохнул... и выдал все, что оставалось:
— Да. Я еще чего хотел сказать. Я бы туристические костюмы под современные мелодии не демонстрировал. Что-то в этом не то. Вот если бы под бардов...
Игорь Андреевич перестал сдерживаться и уже откровенно восторженно посмотрел на Сергея.
