Чарли Диммок, каким фактом из своей биографии та больше всего поразит читателей. Белинда была уверена, что ненавидит «Перерыв» так, как только можно что-нибудь ненавидеть, пока не обнаружила, что именно эта часть журнала пользуется особой любовью рабочих и вообще всех тех, кто занимается физическим трудом. После этого ее, отвращение вообще перестало иметь какие бы то ни было границы.
Белинде отчаянно хотелось порвать с «Перерывом» раз и навсегда. Еще больше ей хотелось получить рубрику Мо Миллз. Но для того, чтобы сдвинуть с места Мо, требовалось чудо, поэтому Белинда, просыпаясь утром, начинала думать, каким должно быть это чудо, и думала об этом до тех пор, пока не приходила пора ложиться спать.
Внезапно во вращающиеся двери влетела розовая шаль из кашемира до самого пола.
— Простите ради бога! — сияя ослепительными ровными зубами, воскликнула блондинка, источающая такой сильный аромат духов, что у Белинды запершило в горле.
Похоже, ее недаром прозвали Вонючкой.
Мерзко усмехнувшись, Белинда мысленно наточила когти. Поскольку она еще не стала журналистом, берущим интервью у звезд первой величины, она утешится тем, что будет вести себя так, как будто уже им стала. Или, точнее, так, как будет вести себя, когда им станет.
— Где ты была? — набросилась на Белинду Фран, тематический редактор «Светила», когда та наконец вернулась в редакцию.
Белинда с сожалением оглядела ее с ног до головы. Судя по всему, Фран снова посетила монастырского цирюльника — кто еще мог соорудить эту немыслимую прическу, лишь подчеркивающую, что ее лицо похоже на шар с прилепленным носом? Не улучшала общее впечатление и губная помада цвета вареного лосося. Ну а что касается этого жакета с лопатообразным воротом, украшенного чем-то похожим на кошачьи колокольчики, его просто следовало считать оскорблением, наказывающимся немедленным увольнением. В крайнем случае, замечанием в письменной форме.
— На обеде, — бросила Белинда, словно это все объясняло.
— Да, я так и заключила по запаху алкоголя. Вот только все дело в том, что уже половина пятого.
— Не стоит рвать волосы, — сказала Белинда, удержавшись от соблазна добавить, что в этом случае прическа Фран только выиграла бы. — Я готовила материал для «Перерыва на чашку чая» с Вонючкой Чешир. Кстати, опоздавшей.
Фран непонимающе посмотрела на нее.
— С кем?
— Ну как же, — объяснила Белинда. — Безмозглая светская красавица, катавшаяся недавно на водных лыжах с принцем Эндрю. Любезно согласилась на интервью, чтобы раструбить со страниц «Светила» о своем потрясающем новом начинании: она собирается стать дизайнером модной обуви.
— Ах да. Ну и как она?
Достав диктофон, Белинда нажала клавишу:
— Слушайте.
Из динамика послышался грудной женский голос:
— О да. Это просто замечательно. Для того чтобы родить ребенка, нужно девять месяцев — и девять месяцев требуется на то, чтобы создать пару туфель!
Затем прозвучал голос Белинды:
— Как интересно, мисс Чешир. А правда ли, что вы недавно устроили свадьбу своих любимых собак?
— О да. Абсолютно. Милые собачки жить не могут друг без друга.
— Явно не Гвинет Пэлтроу, — язвительно заметила Белинда, выключая диктофон. — И что мне с этим делать?
Фран вскинула подбородок вверх.
— Белинда, хотя мы все считаем, что ты великолепно справляешься со своим «Перерывом на чашку чая»…
Белинда осторожно взглянула на свою начальницу, стараясь скрыть удивление. Легче встретить зубастую курицу, чем услышать похвалу из уст Фран.
— …и ты определенно способный интервьюер…
Это уж точно, подумала Белинда. Умение задавать посредственным людям посредственные вопросы и тщательно редактировать ответы — вот что отличает хорошего журналиста от посредственного. Точнее, посредственного от плохого. Написание колонок «Перерыва» требовало от Белинды настоящего мастерства, вот только она глубоко презирала себя за это.
— …и мы в «Светиле» это ценим…
«Любопытно, — цинично подумала Белинда, — связано ли как-то внезапное признание моих способностей с тем, что редакция «Светила» недавно потеряла много крови — перетекшей в конкурирующую «Дейли мейл»?»
— …ты еще не совсем готова взять на себя большую нагрузку.
Не совсем готова!
— Так когда же я буду готова? — ледяным тоном поинтересовалась Белинда.
Но она и так прекрасно знала ответ: когда Мо Миллз откинет копыта… Подождите-ка, что только что сказала Фран?
— Что вы только что сказали? — переспросила она.
— Уверена, мы сможем подумать об этом, если Мо вдруг уйдет от нас, — решительно повторила Фран. — Тогда у тебя появится шанс.
Белинда изумленно вылупилась на нее. «Если Мо вдруг уйдет от нас…» Такое она слышала впервые. Никогда прежде Фран даже не намекала на то, что ей когда-нибудь представится возможность получить колонку Мо Миллз. Несомненно, она получила приказ поддержать хорошее настроение сотрудников редакции. Точнее, удержать их любой ценой, точка.
Мысли Белинды понеслись вперед, но тотчас же наткнулись на непреодолимое препятствие.
— Но ведь Мо никогда не уйдет, — возразила она. — Она даже не берет отпуск, черт возьми!
Шанс — черта с два! На самом деле дверь кабинета Мо Миллз по-прежнему оставалась заперта для нее. Речь не шла даже о приоткрывшемся кошачьем лазе.
Пожав плечами, Фран отвернулась.
Подавленная Белинда направилась к своему столу. Зазвонил телефон. Она схватила трубку:
— Да?
— Это Оникс, из агентства по связям с прессой «Эйс».
— Привет, Оникс.
Почему-то эти красавицы из агентств по связям с прессой, с профессиональным раздражением подумала Белинда, очень любят такие имена, как Оникс, черт бы их всех побрал.
— Я просто хотела узнать, — нервным голосом продолжала Оникс, — вы уже определились со своим решением? Вы обещали подумать над тем, чтобы пригласить одного из актеров, которых я представляю, на «Чашку чая».
— А… да. — Лицо Белинды растянулось в недоброй усмешке. Она злорадно подумала, что издеваться над агентом по связям с прессой — не самый плохой способ времяпрепровождения. — Поздравляю вас, — елейным голосом произнесла она.
— Это просто замечательно, — с облегчением выдохнула Оникс.
— Поздравляю вас. Я имела в виду, с тем, что в вашей конюшне нет никого достойного даже для «Перерыва». — Она язвительно ухмыльнулась. — Что само по себе огромное достижение.
— Ч-что?
На противоположном конце послышался какой-то грохот. Наверное, из головы Оникс вывалился кусок мозга, решила Белинда.
— Но Джим Фридландер, — ахнула Оникс. — Он же великий…
— Он карлик.
— Что вы хотите сказать? — ужаснувшись, прошептала Оникс.
— Я хочу сказать, — продолжала Белинда, — что в Джиме Фридландере нет и пяти футов четырех
