сделала?
— Скорей всего, с ней сделали.
— Ой!..
Катя кусает губы. Но это гордая девушка, и при постороннем она не собирается плакать. Лишь скуластое лицо ее с чуть раскосыми глазами и крупным ртом словно бы каменеет. Она отворачивается от меня и, глубоко затянувшись сигаретой, глухо спрашивает:
— Ну, а все-таки как это случилось?
Я ей в общих чертах рассказываю, где и когда нашли Веру и что мы по этому поводу предполагаем.
— Но она пришла туда с каким-то человеком, — говорю я.
— Конечно, не одна! — раздраженно восклицает Катя.
— Мы вас просим помочь нам разобраться в одном вопросе, — продолжаю я, стараясь не замечать ее вызывающий тон, ведь каждый переживает горе по-своему. — Так вот. Был у Веры человек, который мог ее ревновать, преследовать, в общем, который любил ее?
— Был, — по-прежнему глядя в сторону, отрывисто произносит Катя. — Что из этого?
— Кто он такой?
— Не знаю…
— А Вера его любила?
— Да.
— Ну, и почему же они…
— Не знаю, — все так же раздраженно цедит сквозь зубы Катя. — Не хотела выходить за него, и все. Бред какой-то!
— Но все-таки должна же быть какая-то причина?
— Не знаю, не знаю. Она ничего не желала мне говорить!
— Но вы можете что-нибудь предположить?
— Интересно, что это я могу, по-вашему, предположить? Ну, болела она. Может быть, не хотела его связывать. Верка была до невозможности благородна.
Я качаю головой:
— Отпадает. Проверял. У нее была язва желудка. Не такая уж страшная болезнь.
— Ну, тогда не знаю! Надо же!.. — Она снова со злостью стукает кулачком по колену. — В голове не укладывается. Только звонить ей собралась.
— Это с ним Вера не хотела встретиться летом в Тепловодске?
— Вполне возможно.
— А где они познакомились?
— Там и познакомились. Впрочем, не уверена. Ведь у этой дурехи все надо было клещами вытягивать. Ну, что я теперь без нее делать буду?!.
— Вы никогда не видели этого человека?
— Представьте себе, один раз видела. Столкнулись. Он ведь не москвич. Я от нее уходила, а он явился. Приехал. Верка жутко смутилась, и я уж поспешила ретироваться. А хотелось бы с этим молодцом познакомиться.
— Если вы его сейчас встретите, то сможете узнать?
— Конечно. Зрительная память у меня отличная. Только мне встречаться с ним уже без надобности.
— А здесь его нет?
Я вынимаю из пиджака взятую у Нины фотографию и протягиваю ее Кате.
Фотография эта сделана где-то в окрестностях Тепловодска. Снята группа отдыхающих, среди них и Вера. Обычная экскурсия, человек двадцать. Весьма живописно расположились среди скал. Возле Веры, которая выглядит как-то смущенно, словно ей неловко фотографироваться здесь, стоит молодая женщина, она обняла Веру за талию и чему-то улыбается. А рядом расположились трое мужчин, молодые, темноволосые, в белых рубашках, у одного ворот расстегнут, двое других в галстуках. Вся эта группа держится как-то особняком от других экскурсантов.
Катя внимательно смотрит на фотографию, потом решительно указывает на одного из мужчин:
— Вот он. Точно. — И, неожиданно уронив фотографию на колени, прикладывает обе руки к вискам. — Боже мой, боже мой, что же с ней случилось, с моей Веркой?..
— Катя, вспомните, — прошу я. — Может быть, Вера называла вам его имя?
— Нет, нет, не называла…
— Тогда что-то еще об этом человеке. Постарайтесь вспомнить. Нам надо найти его. Ведь, скорей всего, это он был с Верой в тот вечер. Ну, с кем бы еще она могла пойти поздно вечером в такое глухое место, правда?
— Да, — грустно кивает Катя. — Только с ним. Но я… ну, убейте, ничего о нем больше не помню.
Я возвращаюсь к себе в отдел и по пути стараюсь систематизировать и обдумать все, что удалось узнать от Кати. Итак, получено первое достоверное свидетельство, что у Веры был любимый человек. Но отношения странные. Почему Вера не хотела выйти за него замуж? Нет, тут дело, конечно, не в ее болезни. Скорей всего, дело в этом человеке. Может быть, он женат, у него семья и Вера не хотела ее разбивать? Я уже достаточно знаю Веру, знаю ее благородство, ее совестливость, ее обостренную, прямо-таки болезненную честность и бескомпромиссность. Да, скорей всего, так оно и было. А тот человек настаивал, уговаривал, требовал, преследовал ее. И сердце рвалось к нему — вот что главное. Бедная девочка. В такой трудной, даже, как могло ей показаться, безвыходной ситуации недолго и покончить с собой. Да, наличие этого человека и всего запутанного узла вокруг него сильно подкрепляет версию о самоубийстве.
Но кто же этот человек? Он не москвич — это все-таки Катя вспомнила. Следовательно, становится вполне вероятным, что это кто-то из тех людей, кого назвали мне девушки в министерстве. Правда, Катя сказала, что Вера будто бы познакомилась с ним на курорте, но потом сама же усомнилась в этом. А тот факт, что этот человек тоже лечился там, позволит легче обнаружить его среди указанных мне людей. Сведения о них — а в списке семь человек — должны вот-вот поступить от товарищей с мест.
Ну и ситуация, черт возьми! Одновременно подкрепляются фактами две прямо противоположные версии, и обе становятся все более вероятными.
Я приезжаю к себе в отдел и первым делом направляюсь к нашему секретарю Галочке. При виде меня она улыбается, кивает, и я уже догадываюсь, что меня ждут какие-то новости. Действительно, Галя выкладывает передо мной шесть листов бумаги со стандартной «шапкой» и грифом «секретно», шесть сообщений на мое имя от товарищей из Латвии, Херсонской области, Краснодарского края, Белоруссии, Калининской области, Горьковской, Шесть ответов на мой запрос о людях из известного уже вам списка.
Я торопливо забираю бумаги и мчусь к себе, сгорая от нетерпения поскорее прочесть их. Тем не менее я сразу же отмечаю, что ответов шесть вместо семи. Значит, об одном человеке я ничего пока не узнаю. Это всегда неприятно, всегда кажется, что именно этот-то человек и может оказаться тем, кого ты ищешь, а все подозрения в отношении кого-либо из остальных на самом деле ничего не стоят.
И тем не менее придется заняться этими шестерыми.
Первый из них отпадает сразу же, ибо оказывается, что он уже третий месяц находится безотлучно в своем совхозе, хороший семьянин, получил недавно премию и спешит закончить постройку нового дома к зиме. Второй человек тоже не представляет для меня интереса, ибо только недавно сыграл свадьбу и никуда не уезжал, а за Верой он, видимо, всерьез и не думал ухаживать. Третий человек уже какой месяц мается, бедняга, в больнице и таким образом тоже отпадает. Четвертый…
Эге, четвертый — это уже что-то интересное! Молод, холост, бойкий парень и ловкач, часто ездит в Москву и сейчас здесь находится. Это — некий гражданин Фоменко Григорий Маркович. Я вспоминаю, что девушки из министерства рассказывали мне о нем. Парень вспыльчивый, горячий и отчаянный, прямо-таки неистово ухаживал за Верой. Между прочим, на лбу у него шрам, который он прикрывает роскошным чубом, для того, мол, и отпустил. Так, так. Этого Фоменко надо взять на заметку.
Пятый… О-о, этот тоже отпадает. Но тут совсем другой случай. Пятый арестован месяц назад. Бухгалтерские махинации по линии ОБХСС. Ну, ну, пусть разбираются. Я, во всяком случае, от этого теперь
