— Больше вы этого гражданина не видели?
— Как-то видела. Не помню уж когда.
— А вы вспомните. Я вас не тороплю.
— Кажется, в другой Колин приезд… Они опять к нам в ресторан зашли, обедали.
— Имя его помните, этого гражданина?
— Нет…
— Постарайтесь вспомнить.
В этот момент в кабинет вошла немолодая, строгая женщина и, даже не взглянув на Музу, положила перед Кузьмичом темную папку. Тот кивком поблагодарил, и женщина вышла.
— Ну вот, — Кузьмич раскрыл папку. — Узнаете?
Он достал из папки несколько фотографий и протянул Музе. На них стандартно, анфас и профиль, прижавшись затылком к специальной стойке, был снят явно в разные годы Колька-Чума. Потухшие его глаза на отрешенном, заросшем светлой щетиной лице не вызывали сострадания, такая злая, согнутая лишь до времени сила угадывалась в этом человеке.
Муза испуганно перебрала фотографии и спросила:
— Это что такое?
— Сначала вы мне скажите, кто это такой?
— Это… Коля.
— А снят в разные годы, когда его судили. Сначала за драку, потом за кражу, наконец, за вооруженный грабеж. Вот такая распрекрасная биография. Можете посмотреть последнее обвинительное заключение, если желаете. Вот оно.
Кузьмич достал из папки толстую, прошитую стопку листов.
— Нет, нет, не надо, — Муза устало махнула рукой. — Я и так верю.
— Как угодно, — пожал плечами Кузьмич, снова пряча бумаги в папку. — Тогда вернемся к нашему разговору. Как же звали того гражданина, постарайтесь вспомнить. При вас Николай к нему как-то обращался, наверное?
— Кажется, обращался…
— Вот, вот. Как он его называл?
— Ну, не помню сейчас… как-то… Лев… Лев… не помню дальше.
— Ладно. Хотя бы — Лев. А выглядел он как?
— Выглядел?.. — Муза, задумавшись, провела рукой по лбу. — Ну, такой невысокий, пожилой, усы седые…
— Николай не говорил вам, кто этот человек?
— Нет. Я вообще ничего не должна была его спрашивать. У него была секретная работа, так он мне сказал.
— Так, так. Ну, а как вы познакомились с Гвимаром Ивановичем?
Муза метнула на Кузьмича испуганный взгляд.
— А вы… откуда его знаете?
Кузьмич вздохнул.
— Приходится кое-что знать. Чтобы вот таких «секретных майоров» разыскивать. Так как вы с Гвимаром Ивановичем познакомились?
— Он однажды пришел обедать. С Колей и с тем седым…
— А потом?
— А потом один пришел.
— Когда это было?
— Не помню уж. Давно.
— Что вам Гвимар Иванович рассказывал о себе, где живет, где работает?
— Ну, что… Холостой, конечно. Живет на Кавказе, в Южноморске. Дом прямо около моря. А работает… я даже точно не знаю.
— Он предлагал вам замуж за него выйти?
— Предлагал…
— Вы отказались?
— Да…
— А почему?
— Ну, как так — почему? Не люблю его, и все.
— Но дорогие подарки вы у него все-таки брали, так?
— Ну, если дарит… — Муза пожала плечами. — Он сказал, что обидится, если я не возьму. Вот я и…
— Понятно, — вздохнул Кузьмич. — Как тут не взять. Хорошо еще, что не вы свою дочку воспитываете.
— Захочу, и буду сама воспитывать, — Муза дерзко блеснула глазами. — Не запретите.
— В том то и дело. Вопрос только, удастся ли нам потом ее перевоспитать, чтобы понимать научилась, что хорошо и что плохо.
— Не беспокойтесь, как-нибудь сама объясню.
— Приходится беспокоиться. Чтобы дочке вашей тоже какой-нибудь Колька-Чума поперек жизни не встал.
— Как… вы сказали? — неуверенно спросила Муза. — Чума?..
— Чума, — спокойно подтвердил Кузьмич. — Это его воровская кличка. Не очень приятная, а? Зараза, причем опаснейшая. И вы, Муза Владимировна, сами были уже в двух шагах от преступления, от тюрьмы. Потому что связаться с Колькой-Чумой и не совершить преступления невозможно. Он бы вас заставил. Ведь заставил бежать из Москвы? Очень вам это хотелось?
— Нет, что вы! — испуганно воскликнула Муза.
С нее уже сошла минутная дерзость, она снова выглядела жалкой, растерянной и в этот момент совсем некрасивой.
— С Колькой можете проститься, — сухо продолжал Кузьмич. — Но, к сожалению, нет уверенности, что какой-нибудь другой Чума не подцепит вас на веселую жизнь и на такую вот дубленку. Куда уж вам дочку воспитывать. Вас еще… Словом, должен предупредить, — перебил сам себя Кузьмич. — Мы с вас теперь глаз не спустим, учтите. И с нами вам будет не очень-то весело, тоже учтите. А сейчас пойдем дальше. Да! И еще учтите, что Гвимар Иванович убит.
— Что?! — Муза в испуге прижала ладонь ко рту, словно боясь закричать.
— А кого Колька-Чума по секретному заданию убил, он вам разве не сказал?
— Он сказал… глупость какую-то… Я уже не помню…
— Ага. Хорошо, что вам хоть сейчас это кажется глупостью. А теперь, Муза Владимировна, попрошу вас хорошенько вспомнить последнее воскресенье. Что вы с утра делали в тот день?
— Я… сейчас… — она помедлила. — Ну, да… Я на работу поехала.
— А Николай?
— Он тоже ушел.
— Когда вы его снова увидели?
— Вечером. Поздно. Когда с работы вернулась. Я хорошо помню. Он очень взволнован был. Тогда и признался… Насчет задания.
— И показал пистолет?
— Да…
— Что он вам сказал про убийство, где убили, кого, когда?
— Сказал, что два часа назад убили или три. Не помню. И все. А кого… Ну, сказал, что врага. Я больше не спрашивала. Да! Еще сказал, что теперь его самого могут выследить и… тоже убить. Враги…
— Поэтому вы ему и сообщили про того человека, который с Лехой пришел к вам на встречу?
— Да…
— Ловко вы того человека обвели. Ловко, ничего не скажешь. Дорого ему обошлось это доверие к вам, очень дорого.
