выбрали не лучший путь к хорошей жизни. Ну, повеселились вы, легко и широко пожили… ну, сколько месяцев вы участвуете в преступлениях?.. Говорите, говорите, Шанин. Это не так уж и опасно для вас.
— Я не собираюсь… Хотя, что тут такого? — сам себя перебил Дима и с вызовом сказал: — Ну год, для круглого счета.
— Вот. Веселились вы год. А вы знаете, сколько лет теперь вы будете вести очень скучную и очень трудную жизнь?
— Риск, конечно, — Дима как можно небрежнее пожал плечами, но вдруг поднял глаза на Лосева и неуверенно спросил: — Сколько мне дадут, как думаете? Ну, если я, допустим, признаюсь.
— Дело не только в признании, Шанин. Если хотите знать, оно нам в данном случае не так уж и нужно. Все будет доказано и без него. Сами видите. Оно больше нужно вам самим. Но за признанием суд должен увидеть раскаяние. Вот в чем дело. И тогда срок наказания, конечно, будет меньше. Да это вы все сами, наверное, знаете. Вы работаете в ПТУ?
— Да…
— Что преподаете?
— Рисование. Там по программе это требуется.
— Что же вы окончили?
— Институт культуры.
— Там вы и познакомились с Коменковым?
— Там, — неохотно подтвердил Дима.
— Тогда не институт культуры, а всего лишь училище?
— Какое это имеет значение? Хотел в Суриковское, но, конечно, не прошел. Папаша не пожелал раскошелиться.
— Считаете, надо было взятку дать?
— А вы как считаете? — с вызовом спросил Шанин.
— Я считаю по-другому. И, видимо, ваш отец тоже. Кстати, не каждый и возьмет. Вот ваш отец, видимо, не возьмет взятку, если отказался ее дать. Впрочем, ладно. Вернемся к делу. Сейчас, Шанин, надо спасать то, что можно еще спасти.
— Что ж теперь спасать? — уныло спросил Дима. — Хана мне.
— Первое — это надо отвечать на вопросы и не брать на себя чужую вину.
— А второе?
— Ну, второе — это думать. Необходима переоценка ценностей. Только это от вас сейчас ждать рано, я понимаю.
— Да, ладно. Не крутите, — махнул рукой Дима. — Задавайте ваши вопросы. Попробую ответить, если смогу.
— Что ж. Для начала и это неплохо. Зачем ездили вчера в Лялюшки, к Свиридову Петру Савельевичу?
— И это знаете? — удивился Шанин.
— И это. Так зачем?
— Отвезли ему конверт. Письмо.
— Письмо?
— Ну, там, кажется, и деньги были.
— Вот это уже точнее. От кого деньги?
— А я знаю?
— Знаете. Конечно, знаете, — улыбнулся Виталий. — Я и то знаю. От Льва Константиновича, так, ведь?
Дима быстро взглянул на него и вздохнул.
— Играете со мной, как кошка с мышью. А сами все знаете.
— Я с вами не играю, Шанин, — серьезно возразил Виталий. — Я в такие игры играть не умею. И, к сожалению, не все знаю. Вот, например, Лев Константинович, кто он такой?
— Не знаю. Вот честно вам говорю, не знаю. Я и конверт тот не от него получил.
— От Нины Сергеевны?
— Вот именно, — Дима обескураженно покачал головой. — Ну, чистые кошки-мышки. Чего только зря спрашиваете?
— Не зря, — улыбнулся Виталий. — Совсем не зря. Ну, а где живет Лев Константинович, как его фамилия? Вот этого я, действительно, пока не знаю.
— И я не знаю. Я же вам сказал.
Виталий почувствовал искренность в голосе Димы.
«Правильный все-таки путь, — удовлетворенно подумал он. — Тут, кажется, не все еще потеряно с этим парнем».
— Ладно, — вздохнул Виталий. — Я вам верю, Шанин. Представляете, какой прогресс? Ну, а кто такая Рая, вы ее привезли вчера на дачу?
— Севка велел. Его кадр… Знакомая то есть.
— Зачем она ему понадобилась?
— Ну, как «зачем»? Тоже мне вопрос.
— Нет, вы не то подумали, Шанин. Тут, я полагаю, причина другая. Где она работает, знаете?
— А-а, кондитерская фабрика? Ха! Я даже не допер, — Дима слегка оживился. — Точно. Ну, вы даете.
— Могли бы сообразить и вы, — усмехнулся Виталий. — Обычная же его тактика.
— Точно.
— Но вот Лев Константинович. Как до этого волка добраться? Посоветуйте, Шанин. Где вы сами с ним встречаетесь?
Виталий спросил это так открыто и доверительно, что Дима невольно посмотрел на него с удивлением.
— Да, да, — подтвердил Лосев. — Разговор у нас теперь идет начистоту. Так, ведь?
— Что поделаешь, — криво усмехнулся Шанин. — Надо спасать шкуру.
Виталий покачал головой.
— Дело не только в шкуре. Это вы потом поймете. Так где вы сами с ним встречались, с Львом Константиновичем?
— Нигде, в том-то и дело. Все мне Нинка дала: и доверенность, и паспорт. И ехать куда объяснила.
— Эх, жаль, — невольно вздохнул Виталий.
— Чего жаль-то? Через нее и доберетесь.
— Жаль, что еще один человек, оказывается, в преступление втянут, — пояснил Виталий. — Нину эту жаль, если хотите знать.
— Нет, вы все-таки странный какой-то, — покачал головой Дима и усмехнулся. — Вам-то чего жалеть?
— Не странный я. Потом поймете.
— Больно много вы на «потом» оставляете.
— Ничего. Времени подумать у вас тоже хватит. А сейчас вернемся к вопросу о совести, остатки которой, мне кажется, у вас все же есть.
— Ни у кого ее нет.
— А вот посмотрим. Итак, у вас на глазах был убит старик вахтер, Степан Ильич Сиротин, очень хороший человек…
— Не успел я его остановить, Семена, — быстро сказал Дима. — И помешать не успел. Он же сбесился просто.
— Осуждаете, значит?
— Ясное дело. Только этого не хватало. И еще, подлец, на девушку наехал. Ну, зачем на девушку? — с надрывом спросил Дима. — Я… Ну, как вам сказать?.. Чуть с ума не сошел, слово даю… Снилась мне эта девчонка… Я же ее разглядел…
