– Да я откуда знаю! – воскликнул Натаниэль. – Он отнял у старшего брата право первородства. За похлёбку.
– Не говори глупостей, – сказал Господь строго, – первородство – это кто первым родился. С какой стати отец решил заняться этим сейчас? У них какие-то споры об этом были?
– Да нет, – потерянно сказал Натаниэль, – у них там разница в несколько лет…
– Ну вот и не глупи. Будут ещё решать сейчас, кто когда родился. Иди и скажи им, что всё это глупости и не считается. И спроси чем он заправлял похлёбку.
Натаниэль исчез.
«Не понимаю,» подумал Господь, «почему именно он у Нас секретарь по связям с общественностью.»
XVIII
– Какое-такое «Второе послание к Коринфянам»? – спросил Иоанн сварливо. – Они на первое ещё не ответили.
XIX
– Нет-нет-нет, – сказал Господь, – никаких мрачных святилищ. Во-первых, вот тут повесим окорок.
– О-ко-рок, – записал Соломон, – а зачем тебе окорок?
– Мне – незачем, – объяснил Господь, – но вдруг кто-то, пребывая во Храме, захочет есть? Подошёл так, отрезал кусок, рубанул мяска… Ну тут ещё хлеба положите.
– Хорошо. Хле-ба. – скрипел Соломон карандашом.
– И освещение поприличнее. Пускай лампы горят, окей?
– Лампы – это само собой. Ещё что-нибудь?
– Ну и пускай у входа постоянно танцуют полуобнажённые девушки, вот что.
– Это зачем?! – удивился Соломон.
– Будем привлекать молодёжь к религии. Да, и ещё – каждую пятницу надо устраивать какие-нибудь спортивные соревнования. Кегли там, или что-то в этом роде.
– Я постараюсь, – сказал Соломон, – но кегли не обещаю.
– Постарайся, постарайся, – сказал Господь, – раз уж во славу Мою, так можно и постараться.
XX
– Смотри, – сказал Иоанн-Креститель выкладывая камешками схему на песке, – вот тут я. Вот Иордан. Вот так примерно стоит толпа. Он появляется отсюда. Я окунаю Его и говорю насчёт того, что на самом-то деле Он должен крестить меня, Он слегка отнекивается. Тем временем река светлеет…
– Хорошо… – возгласил Господь, шелестя страницами. – Светлеет так светлеет. Я надеюсь, ты понимаешь, что это будет самое настоящее чудо? Там выше по течению казармы и кожевенный завод.
– Я знаю, – вздохнул Иоанн, – крестящиеся уже давно жалуются на то, что крещение дурно пахнет…
– Но-но, – строго сказал Глас Божий, – без двусмысленностей! Мы тут не шуток шутим.
– Ладно. – сказал Иоанн-Креститель. – А потом, я думаю, должно появиться какое-нибудь сакральное животное.
– Что такое «сакральное животное»? – заинтересовался Господь.
– Ну какое-нибудь животное, символизирующее Твою чистоту, мудрость и так далее. Знаешь, я думал о чём-нибудь солидном, заметном, чтобы все сразу видели, что Он Сын Божий…
– Это о чём это? – спросил Господь настороженно.
– Ну знаешь, наверное это глупо, но я думал… хм… я думал о слоне. Слоны очень умные, добрые, они большие, так что никто потом не сможет сказать «Какой слон? Не видел я никакого слона! Тебе померещилось!», и слоны очень чистые животные…
– Никаких слонов, – сказал Господь твёрдо, – не разрешаю. Всё. Даже не думай об этом.
XXI
– Я им говорил, – вздохнул Лот, – но разве стали слушать они меня? Всё вотще.
– Не говори, оборзели. – сказал Господь. – Как ты сказал? Ваще?
– Вотще. То есть напрасно. – объяснил Лот. – Бессмысленно.
– Ну тогда ясно, почему они не стали слушать, – сказал Господь, – тебя без словаря не поймешь. Хм. Довольно неудобно получилось.
XXII
– Ну, на самом деле всё не так уж плохо, – сказал Господь, осматривая Еву, – конечно есть что доделывать, но куда лучше, чем пробная версия.
– А с пробной что будем делать? – спросил Господь.
– Ну… Наверное, тоже оставим. – сказал Господь, подумав. – Там тоже есть пара интересных идей. Но недоделки, недоделки… Вот хотя бы этот маленький кусочек, вроде бы мелочь, но им же каждый раз придётся его отрезать…
XXIII
– Здравствуйте, добрые люди! – сказал Господь, поглаживая бороду.
– Здравствуй, эээ… добрый человек. – неуверенно сказал один из волхвов.
– Пастух. – подсказал Господь.
Волхвы огляделись.
– Видите, посох и овца. Пастух. – настойчиво повторил Господь.
– Это… да… как это там. Мее. – уныло сказала овца.
– Видите?
Волхвы слегка расслабились. Один из волхвов слез с верблюда и подошёл поближе к пастуху.
– Скажи, а ты тут ничего подозрительного не видел? – спросил он, оглядываясь.
– Ну вообще, если честно, минут пять назад… – пастух задумался. – Ну минут пять назад тут появлялся такой светящийся ангел, с большим таким мечом, и возвестил нам всем, пастухам, что родился мессия, и мы идём ему поклониться и принести ему наши скромные дары. Как по-вашему, это очень подозрительно?
Овца громко фыркнула и затрусила вдаль, цокая копытами.
– Ну вообще-то, знаешь, – сказал волхв, провожая овцу взглядом, – нам показалось, что мимо нас эти самые пять минут назад пробежал слон…
– Не видел никаких слонов, – сказал пастух, – откуда тут слоны? Это же не Африка, правда?
– Ну в общем да… – сказал волхв, – хотя у Ирода, кажется, есть слон в зверинце. Может, сбежал?
– Нет, – сказал пастух твёрдо, – причём тут слоны? Вы что, охотники на слонов? Ребята, вы не туда приехали. Тут слонов нет.
– Да не охотники мы, – сказал волхв, – мы тоже несём дары новому Царю Иудейскому.
– Ну тогда причём тут слоны? – спросил пастух проникновенно. – Что вы прицепились к бедному слону? Ну бегает и бегает, посевов не портит, поля удобряет. Давайте больше не будем про слонов. Эй, ты куда?!
Овца, успевшая убежать довольно далеко, обернулась и, вздохнув обречённо, побрела назад, бормоча что-то себе под нос. Ей смертельно хотелось закурить.
– А это моя овечка, – сказал пастух, – это много ценного меха, овечий сыр и свежая баранина. Сюда иди! Я зову её Натаниэль.
Овца подошла к пастуху и, усевшись в пыли у его ног, принялась чесать задней ногой за ухом.
Ошеломлённые волхвы посмотрели на неё, пошептались и снова повернулись к пастуху.
– Скажи, почтеннейший, а этот самый ангел не сказал тебе – где конкретно родился мессия?
– А то как же! – воскликнул пастух. – Я уже ро… Э… Мессия уже родился и сейчас отдыхает в яслях вон там, в том миленьком, защищённом от всех ветров хлеву, и разные приятные животные согревают Его своим тёплым дыханием. Несколько овец, пара коз, одна лошадь и один ослик. Никаких слонов. Видите, вон там?
Волхвы во все глаза уставились на большущий неоновый стенд с надписью «Мессия Приглашает Принести Ему Дары».
Пастух с размаху пнул овцу. Та с коротким меканьем пролетела полметра и снова уселась в пыли, бормоча что-то. Стенд мигнул и исчез.
