Луна в тумане: Путеводитель по боевым искусствам для новичков

совершенно никакого выхода, потому что это будет необратимым действием, и вы просто-напросто лишите падшее чадо возможности раскаяться и не загубить окончательно свою грешную душу. Гуманно ли в аховой ситуации переломать ему ноги и руки, сделав инвалидом? Скорее всего, да, так как инвалидность — мощнейший стимул к духовным поискам и, в конечном итоге, к духовному перерождению[19].

Строго говоря, сомнения в правомерности занятиями боевым искусством, если только вы не принадлежите официально к касте воинов (т. е. не служите в армии, разведке, полиции и т. д.), могут возникнуть лишь у исповедующих православие, где отнюдь не поощряется даже занятие обыкновенным спортом, поскольку лелеять надлежит, в первую очередь, душу, но никак не добиваться «дебелости тела», своей порочной и временной оболочки.

Насколько мне известно, в исламе вообще никак не оговаривается подобный вопрос, а что касается буддизма — так где и процветают боевые искусства, как не там! Одни только представители некоторых сект наподобие баптистов и болгарских богомилов позиционируют себя как строгие пацифисты и категорически отказываются служить в армии и даже прикасаться к любого рода оружию, демонстрируя тем самым пассивное неприятие окружающего мира, царства тьмы под началом ее князя.

С другой стороны, я встречался с поразительными случаями выворачивания наизнанку всего и вся настолько, что бесполезно пытаться искать хоть какую-то логику или осмыслить картину происходящего. Так, один мой друг, занимавшийся в свое время, как и все, каратэ, параллельно практиковал систему П. К. Иванова, то есть обливался холодной водой, ходил зимой в босоножках и здоровался с пассажирами в автобусе, был здоров, бодр и не маялся духовными сомнениями. Потом он ни с того ни с сего примкнул к американской протестантской церкви в лице одной из ее многочисленных сект, заполнивших нашу страну в 90-е годы, и как-то постепенно выбился в лидеры.

И вот однажды он рассказал, что они арендовали спортзал для занятий таэквондо, каковые занятия рассматриваются в качестве служения Богу, и никак иначе! Что тут скажешь? Если вспомнить, что протестанты имеют обыкновение проводить «службы» под рок-музыку, остается предположить, что в их понимании хороши любые методы для привлечения (пусть временного) в свои ряды новых адептов, ищущих разнообразия и даже веселья там, где ничего подобного быть не должно[20]. При чем тут боевые искусства?

Но, допустим, вы как-то смирились с необходимостью посещать попеременно то храм, то тренировки. В этом случае — для душевного покоя — полезно ограничиться сугубой «физухой» и, как говорилось двумя страницами ранее, не рассматривать свои занятия в качестве некоего «пути», инструмента познания мира, компаса в поисках смысла жизни и т. п. Лучше всего на вопрос, зачем он дерется, ответил у Дюма великолепный Портос в «Трех мушкетерах»: «Дерусь, потому что дерусь, вот и все!».

И, право, точнее не сформулировать истинное, единственно правильное отношение к происходящему! Когда-то один мой приятель во время очередной нашей беседы о смысле занятий спросил, стал бы я тренироваться, если бы остался на Земле совершенно один, то есть вообще, как Адам, и даже без Евы? Ответ я не знаю до сих пор. То-то и оно!

Это, конечно, мое личное мнение, но многие годы занятий предметом нашего разговора, встречи и дискуссии с разными людьми, некоторые из которых были и остаются крупными мастерами, привели к мысли о том, что тренироваться любой системой или стилем боевого искусства правильнее всего под знаменем Великой Пустоты, или Бессмысленности, проще говоря — ни для чего!

Преследуя какую-то насущную цель — необходимость самообороны от уличных отморозков, желание получить черный пояс, стать чемпионом среди тех-то и тех-то, стяжать здоровье и т. д. — вы при некоторой доле упорства всего этого добьетесь, и только, не выше ни на шаг. Как известно, очень-очень желающий победить вряд ли победит, потому что само такое желание и есть первое препятствие на пути к победе. Истинная победа всегда неожиданна и уж, во всяком случае, не долгожданна. Просто работаете, работаете и работаете ни для чего, но с полной отдачей… глядь — валяется победа! Хотите — подберите, нет — оставьте лежать на дороге и ступайте дальше. Вот, посмотрите на Ояму: сидит себе, как Будда, спокоен и безмятежен. Чего и вам желаю.

Глава 2. ВЗЯЛ ОН ВИЛЫ И ТОПОР…

О пользе и непользе оружия

Когда стрелой без древка выстрелят из лука без тетивы — она поистине пронзит гору!

Судзуки Тантаро

В японском языке искусство обращения с оружием носит название «кобудо», что дословно можно перевести как «старинное искусство». Пэтому мы не станем мудрить, а для начала поговорим об оружии именно в свете кобудо.

Все многообразие стилей и разновидностей этой жестокой науки на благословенном японском архипелаге условно подразделяется на две категории — кобудо самурайское и простонародное. При этом внутри самурайского также можно выделить обширный пласт полицейских техник, получивших наибольшее развитие в почти трехвековую мирную эпоху правления Токугавского сёгуната (1603–1868), а также примыкающее сюда самым тесным образом огромное, таинственное и вполне суверенное царство зловещих ниндзя.

Характерным примером простонародного кобудо служит букет окинавских техник работы с примитивным оружием, родственным обиходным предметам крестьянского быта и почти не модифицированным для битвы. Теперь рассмотрим подробно каждую из разновидностей.

Самурайское кобудо

Враги бросились наутек, но Сянаао догонял их и рубил, догонял и рубил, и вот уже пятеро матерых злодеев пали мертвыми.

Сказание о Ёсицунэ

Как всем нам отлично известно из фильмов и книг, главным и наиболее зловещим спутником любого самурая всегда был его меч — поначалу цуруги, позднее дайто. Исторически это не совсем верно, поскольку вплоть до Токугавской эпохи отнюдь не меч, но лук и копье считались своеобразными символами воинственного сословия. Лишь с прекращением многовековой мясорубки непрерывных гражданских войн, когда славным доспехам и тяжелому полевому вооружению пришло время обратиться в семейные реликвии, эстафету подхватил меч, став отныне единоличным средоточием души самурая и знаком принадлежности к гордому племени Буси (хотя для этого, строго говоря, требовалась пара мечей — большой и малый, плюс характерная прическа). Но, так или иначе, и мечи, и луки, и копья относятся к штатным видам вооружения, мастерство владения которыми в состав кобудо вроде бы и входит, хотя, строго говоря, не вполне. В этом смысле столь популярное сегодня параллельное изучение тонкого искусства иай-до совместно, скажем, с простонародным тонфа-дзюцу выглядит немного странно.

Вместе с тем любой самурай, не стремившийся почетно пасть на поле брани в расцвете сил, непременно овладевал целым набором дополнительных техник, прибегать к которым случалось не редко. В