своего завершения, не нужно любоваться красотой и четкостью собственных действий, хоть бы они и были само совершенство. Забудьте о них уже в момент их рождения! Пусть ваш удар летит туда, куда был направлен, не занимая места в голове, потому что и позади вас, и сбоку толпятся (такое должно предполагаться всегда) новые неприятели. Если вы начнете, будто паук муху, обрабатывать первую жертву, ее ассистенты мигом пресекут вашу возню и злорадное самолюбование. Желание растерзать недруга, хоть и понарошку, закрепощает разум и загоняет его словно в трубу, тогда как ему надлежит оставаться непредвзятым и отрешенным.
На внешнем, физическом плане излишество в стремлениях приводит к «провальной» технике, когда центр следует за бешено летящей ногой, рукой или оружием, раздергивая вашу пространственную твердыню и отдавая во власть хладнокровного противника. Когда мы говорим о том, что позвоночник всегда должен быть вертикальным, это, в первую очередь, нацелено на пресечение крайне распространенной привычки «дотягивать» удар за счет провала корпуса из-за того, что не обеспечена подходящая дистанция. В первую очередь следует ходить и поворачиваться, а уж потом — бить и хватать, но абсолютное большинство предпочитают поступать наоборот, как будто их подошвы смазаны клеем.
Я много раз внимательно наблюдал за поведением приверженцев айкидо на тренировках, проводимых моими друзьями, и заметил поразительно устойчивую манеру выполнения ударных атак. Девять из десяти нападающих производят не удар, а просто медленный длинный толчок вытянутой рукой, причем кулак движется вперед вместе с корпусом и находящейся в фазе шага передней ногой. Тело при этом сохраняет эфемерную связь с землей через единственную точку — оставшуюся где-то позади толчковую ногу. Общая динамика нестабильна, и достаточно малейшего бокового или тянущего усилия, чтобы агрессор полетел далеко и быстро. Вероятно, зло происходит оттого, что в айкидо приходят зачастую «с нуля», не имея никакого представления о технике атак вообще и ударов в частности.
По большому счету обязанностью добросовестного тренера является предварительная постановка этой самой техники задолго до подачи основного стилевого материала — захватов, бросков и т. д.
Если же снять эмоциональное наполнение и вспомнить о вероятных опасностях, поджидающих со всех сторон, то волей-неволей придется вертеться, как вошь на гребешке, смещаясь и озирая окружающее пространство, что немедля скажется на качестве собственно приемов.
Даже сражаясь с единственным противником, не следует забывать о «дядьках с вилами», притаившихся за спиной.
Только таким путем можно достичь удивительной живости и неуловимости в схватках, что достойна цитаты из «Путешествия на Запад» У Чэн-эня о похождениях Великого мудреца, равного Небу, царя обезьян Сунь У-куна:
Не стоит вкладывать душу в технические действия, оставьте ее при себе, и пусть ваш разум парит над полем битвы, одинаково беспристрастно отмечая успехи и неудачи. Если вам хотя бы раз удавалось достичь этого волшебного состояния, вы наверняка заметили удивительную достоверность, с которой предугадывается поведение противника и следуют собственные ответные манипуляции. Когда ум центрован на «точку» и вы осознаете любые перемещения в пространстве как движения центра, то абстрактные определения типа «право-лево» или «верх-низ» теряют смысл. Остается парение в трехмерном мире над условной плоскостью пола или земли, послушное малейшему дуновению мысли либо инстинкта. Если к тому же вам удается отчетливо воспринимать противника в виде некоего «центра» без тела, рук и ног, то никакие его трюки не смутят вашего спокойствия, ибо информация о возможных действиях будет считана до начала их реализации, просто в форме ясного знания, как будто не он, а вы сами стоите перед собой. При этом конкретные приемы в том виде, к которому мы привыкли, лишаются жесткой внешней формы, а зачастую и вовсе не походят на базовый прототип.
Один мой приятель, весьма талантливый подвижник ушу с огромным стажем практики во «внутренних» направлениях, добрался-таки до почти контролируемого присутствия Ци во время парной работы. Если опустить туманные описания, с помощью которых он тщился передать на словах это своеобразное и трудно поддающееся переводу в привычные формулировки ощущение, суть происходящего в том, что в такие моменты само понятие «техники» бессмысленно. Противник явно замедляется и в восприятии движется, будто лунатик, с которым посредством обычных житейских манипуляций можно делать все что угодно. При этом собственное тело наливается такой мощью, которая позволяет наносить увечья любой степени тяжести, не принимая в расчет вялых попыток сопротивления.
Что касается впечатлений от всего этого у противоположной стороны, в качестве каковой мне доводилось бывать достаточно часто, то ощущения не из приятных, словно вы сцепились с какой-то машиной.
Прекрасное описание аналогичного состояния дает Иосиф Линдер, имевший подобный опыт во время одной из своих поездок в Японию:
«… и вдруг сильная волна пробегает по позвоночнику, заставляя меня вздрогнуть. Тело мгновенно меняет осанку, взгляд устремляется в бесконечность. Я перестаю ощущать собственное тело, есть только ощущение теплого потока, в котором я несусь, не испытывая ни удивления, ни страха, ни радости. Мастер делает шаг в сторону, и в то же мгновение один из учеников бросается в атаку. Поток, в котором я плыву, несет меня сквозь атакующих, и мне кажется, что прошло уже много часов, но я не испытываю ни усталости, ни боли, хотя их удары достигают тела, но как-то странно отскакивают от него…»
К сожалению, все эти чудеса требуют не просто многих лет целенаправленных тренировок, но и постоянного поддержания формы, так как небольшой перерыв в занятиях приводит к тому, что ваше умение тает незаметно и тихо, уходя, будто вода сквозь пальцы.
Вернувшись с небес на грешную землю, мы увидим, что на физическом уровне любая парная работа может быть отнесена к одной из четырех разновидностей:
А. Четко очерченная наработка техники нападения и защиты с распределением ролей.
Б. Обусловленный полусвободный спарринг, имеющий целью шлифовку приемов путем их многократного повторения.
В. Свободный спарринг для проверки набранной техники в режиме, максимально приближенном к реальному бою.
Г. Принципиальная схватка для выяснения рейтинга участников, протекающая на грани риска и, как правило, с неизменными травмами.
Как видите, сюда не входит самый настоящий поединок, смертная битва со многими нападающими, поскольку весь этот ужас, как было сказано, происходит по абсолютно иным физическим и моральным законам, не имеющим ничего общего с учебным процессом.
* * *
Итак, отточив до какого-то уровня отдельные компоненты стиля, вы неизбежно захотите проверить, как они работают на деле против живого движущегося партнера.
Опыт построения тренировочного процесса даже в таком, казалось бы, индивидуальном и самодостаточном занятии, как изучение базовых форм тайцзи-цюань, показывает, что без их парной проработки невозможно достичь понимания внутренней сути движений, а это приводит в итоге к пустому, формальному исполнению комплекса. Если же практикуемый вами стиль заведомо предполагает грядущие победоносные стычки, то парной работе надлежит уделять более чем серьезное внимание и любое потребное количество времени.
Разберем каждую из ее разновидностей подробно.
А. Конкретных видов обусловленной учебной парной работы существует безмерное множество, но всю их массу легко разделить на две основные группы — выполняемые на месте или в перемещении.
Самый элементарный вариант: вы с партнером становитесь на определенном расстоянии друг от друга в заданную позицию и начинаете исполнять каждый свою роль.
Обычно кто-то атакует одинаковыми движениями, раз за разом, позволяя напарнику шлифовать
