остается все тем же, вполне изуверским и подходящим для «Пособия юному прозектору». Если нормальный с виду человек раз за разом на тренировках осознанно генерирует аналогичные образы, стоит подумать о визите к психоневрологу.
Само собой, наши технические приемы должны выполняться безупречно, со всей возможной концентрацией. При реальной встрече с реальной целью в условиях настоящей схватки они однозначно обязаны и проламывать, и сносить, и вонзаться — коль скоро вы практикуете соответствующий стиль — но вовсе ни к чему сопровождать всю эту грубую «физику» сладострастной игрой ума, анимируя кровавые картинки силой фантазии. Наше отношение к происходящим событиям должно оставаться абсолютно отрешенным, будто мы в тысячный раз вынуждены смотреть надоевший фильм.
* * *
Мы неустанно стремимся к вершинам мастерства, постоянно соотнося свой нынешний уровень с неким идеалом. Но там, в заоблачных высях подлинного искусства, нет места вообще никаким эмоциям, не говоря уже о низменных. Опытный хирург во время операции проделывает с распростертым телом такое, что от одного взгляда на это лихого ратоборца вынесли бы бездыханным прочь — но хирург выполняет работу спокойно и профессионально, не смакуя деталей и не воображая всякой всячины.
В этом и состоит отличие истинного специалиста от дилетанта — в умении выполнять все, чего требует ситуация, без каких бы то ни было личных симпатий или неприязни.
Делать, никак не относясь к происходящему — вот единственно допустимый подход и психология боя. Как говорится, «дикий гусь не имеет намерения отразиться в озерной глади», морская пучина вовсе не жаждет никого поглотить, а падающий камень не собирается проламывать голову. Если такое происходит, оно просто происходит.
Почитайте классиков, отыщите изречения патриархов, и вы поймете, что все они говорили именно об этом, хотя каждый — на свой манер.
Если в сердце не гуляют ветер и волны,
То где бы ты ни был,
Тебя будут окружать голубые горы
И зеленые рощи.
(
Глава 9. ПРИСЕДАЙТЕ, ТРИ-ЧЕТЫРЕ…
Сунь У-кун взмахнул своим посохом.
Три раза он поднял его вверх,
Четыре раза опустил вниз,
Пять раз взмахнул влево
И шесть раз вправо.
Движения полностью соответствовали
Древним военным уставам
И были совершенны и необычны.
В этой главе речь пойдет о формальных упражнениях, точнее, комплексах, знакомых под названием «ката», что дословно переводится как «форма». В китайской традиции этот раздел практики именуют «тао-лу», то есть «цепочки», поскольку такие формы почти всегда представляют собой более или менее протяженные последовательности защит, атак и перемещений, следующих одна за другой, как бусины в четках. В разное время и в разных школах отношение к подобным комплексам изменялось в довольно широких пределах. Есть стили, в которых освоение десятков хитроумных ката составляет суть и стержень всего учебного процесса, но целый ряд школ (как правило, старых и ортодоксальных) признают лишь несколько древних комплексов, зато отрабатывают их до немыслимого совершенства, до абсолюта, находя все более и более тонкие аспекты в простых движениях.
Несомненно, рациональное зерно присутствует как в той, так и в другой методике, хотя для большинства современных направлений привлекательным представляется первый путь. Это объясняется сегодняшним менталитетом, избалованным скоротечностью бытия, когда попросту скучно и тягостно день за днем, месяц за месяцем, год за годом шлифовать одно и то же, вместо того чтобы на каждой тренировке блистательно и вдохновенно постигать новые горизонты, знакомиться с неведомыми движениями и экзотическими формами. Такой путь интересен, как всякое путешествие, но одновременно он, подобно любому круизу, дает лишь поверхностные знания о предмете, развиваясь всегда вширь и никогда — вглубь. Как вдумчивому этнографу совершенно необходимо остановиться и пожить хотя бы год-другой внутри облюбованной народности, так и жаждущему мастерства настырному ученику следует ограничивать свой репертуар, направляя пыл души на понимание глубинных пластов древней мудрости, зашифрованной в уже, казалось бы, неплохо изученных ката.
Однако существует и нижний предел. Если технический арсенал школы достаточно сложен и разнообразен, то обойтись парой комплексов затруднительно, так как в этом случае не удастся проработать даже основные базовые компоненты стиля. Нельзя разом объять необъятное, включив в несколько форм все варианты стоек, поворотов, перемещений и так далее, не говоря уже о чисто боевых элементах. Но и заучивать тридцать три ката бессмысленно, ибо количество всегда питается качеством. Если проанализировать исторический опыт методики преподавания в наиболее старых и уважаемых традициях, то набор из десяти-двенадцати комплексов представляется оптимальным. Он вполне может быть немного сжат или расширен в зависимости от богатства стиля и личной установки на глубину его постижения, хотя в этом случае ваши желания, скорее всего, вступят в конфликт с программными требованиями клуба. Мечтая достичь, скажем, второго дана в Шотокан каратэ-до, вам волей-неволей придется заучить и отшлифовать исполнение объемистого сонма положенных ката, — либо оставаться гордым носителем никак не аттестованных знаний и навыков, что, впрочем, также имеет свою положительные стороны.
Вместе с тем существует своеобразный, утонченный путь: проработка уже разученных и блестяще отточенных форм в зеркальном варианте. Тот, кто думает, что ничего хитрого в этом нет, пусть попробует исполнить самую элементарную подготовительную ката подобным образом.
Просветление наступит очень быстро. Многие великие мастера рекомендовали ученикам этот метод. В частности, он является практически обязательным этапом на высших горизонтах изучения тайцзи-цюань, оставаясь притом чисто тренировочной уловкой. Я никогда не слышал о «зеркальном» исполнении форм на публике и не видел ничего подобного своими глазами, но, повторяю, — в качестве учебного «обратный» вариант не имеет равных.
У всякой медали две стороны: мне доводилось знать блестящих мастеров каратэ, искушенных реальных бойцов, не ведавших ни единой ката. Одновременно я встречал столь же виртуозных и артистичных исполнителей самых сложных, изысканных форм, бравших призы за четкость и чистоту исполнения на чемпионатах высокого уровня, но несомненно оказавшихся бы почти беспомощными перед лицом настоящей злобной агрессии. Подобное деление характерно для всей массы «восточников» и
