неправы, послав ее на это задание. Она ненавидела мужчин, а ненависть, так же, как и любовь, может ослепить. Мы должны быть более осторожными в будущем, нас слишком мало.
— Но тем не менее, Бад, оставьте наш передатчик на время включенным постоянно на этой частоте. Чудеса случаются, ты знаешь. Может, она прячется.
Лилиан пряталась. Когда наконечник копья разрубил ее череп, она на мгновение растерялась, затем, почувствовала, как жизненная сила покидает ее тело, не думая, перескочила в тело Застроса. И только когда переход был полностью завершен, она поняла, что наделала. Правда, действие таблеток должно было со временем прекратиться, но его тело не достигнет полной самостоятельности или возможности двигаться и говорить без этих простых слов. Но эти слова должны быть произнесены губами и речевым аппаратом этого юного прекрасного тела, лежащего мертвым на полу… И она поняла, что попалась!
Заставив бесчувственного Застроса прислушаться, он услышала, как вошли дворяне, как Краули обвинил ее, взрослую женщину, имеющую не менее четырех степеней, в «игрании».
— Дети, — презрительно подумала Лилиан, — все мужчины — мальчишки с грязными мыслями.
Она услышала шарканье сапог, бряцание оружия, и как кто-то приблизился к кушетке. Она с трудом заставила Застроса приоткрыть глаза. Затем чья-то рука потрясла его бесчувственное тело за плечо.
Голос, принадлежащий Гравосу, произнес:
— Застрос, черт тебя побери, поднимайся!
Затем рука отпустила плечо, и сапоги прошаркали прочь.
— Джентльмены, он нанюхался и ни черта не соображает.
Кто-то что-то пробормотал.
— Сколько раз я должен говорить вам, не несите чушь! — раздался голос Гравоса. — Колдовство! Вино или таблетки, вот в чем дело, может все вместе. Мы все знаем, что он все время накачивал жену таблетками, да и сам пользовался.
Но это не имеет значения, спящий или неспящий, он все равно низложен. Пусть Верховный Владыка Милон разбудит его. Мы пришли за драгоценными камнями и золотом. Кто-нибудь, стащите у него печатку Дома и найдите его меч. Их надо отдать племяннику Катросу. Но не нужно явного грабежа. Если надо тащить, тащите понемножку. Мне не хочется, чтобы наш будущий король думал о нас плохо. И вы тоже помните: наше будущее связано с Конфедерацией.
Через некоторое время Лилиан почувствовала боль, когда кто-то стащил с правой руки Застроса печатку, затем все стихло.
Она сделала попытку опять проникнуть в тело, лежащее на полу, но путь был закрыт, и ей пришлось вернуться.
Между охраной короля Застроса и дворянами, тащившими королевские сокровища в ожидавшие повозки, произошла короткая схватка, в которой дворяне убили каждого, кто осмелился обнажить против них меч. Оставшиеся без офицеров охранники благоразумно разбежались, срывая с себя плащи с нашивками Зеленого Дракона. Ничто больше не связывало их со свергнутым и, возможно мертвым королем.
Гравос, понимающий, что оставшееся в лагере будет разграблено обозниками, поручил охрану павильона экс-короля двумстам тяжелым пехотинцам под командованием Вахроноса Мавроса до прибытия войск Конфедерации. Он также оставил молодому человеку кипу документов — тексты клятв верности Конфедерации — все подписанные, утвержденные, с печатями всех землевладельцев.
Потребовались целые сутки и еще день, чтобы приготовиться к обратному походу. Спустя тридцать шесть часов с того момента, как дворяне растащили сокровища, только флаг Зеленого Дракона развевался над павильонами покинутого лагеря. Везде валялись сломанное оружие да груды человеческого дерьма.
Тохикс Гравос был последним, отправляющимся из лагеря. Отправив основную часть войск, оставив свою охрану у подножия холма, он подъехал к королевскому павильону и спешился.
— Какие-нибудь затруднения, Маврос?
— Никаких, милорд. Да, мои парни разбили пару голов, прежде чем убедили эту сволочь, что мы не шутим. С той поры они избегают нас.
— А когда мы уйдем? — скептически спросил старый тохикс.
— Здесь осталось всего несколько человек. Нет, все будет в порядке, когда войска Конфедерации появятся здесь.
Гравос спросил:
— А что Застрос? Не проснулся?
— Нет, милорд, он жив, но все еще спит, — ответил Вахронос. — Но мы похоронили леди Лилиан. Она начала смердеть.
— Этот охранник убил ее. У него на копье была свежая кровь. Передай мои извинения Верховному Владыке.
Скажи ему, Маврос, также, что Совет тридцати трех будет собран в столице, когда ему будет угодно. Я уверен, что он и король Зенос захотят получить репарации, но убеди их, что должно пройти несколько лет, прежде чем наши хозяйства будут платежеспособны.
Он вдел ногу в стремя и повернулся.
— Еще одно, Маврос, мой мальчик. Совет сегодня утром ненадолго собирался. Тохикс Палиос был твоим хозяином, не так ли?
— Да, милорд, но он убит около трех лет назад. Я…
— Точно! — перебил его Гравос. — Он и все его родственники мужского пола пали в боях. Мы собираемся в ближайшее время довести Совет до нужного числа и нам потребуются люди, которые поддержат нас и Конфедерацию. Поэтому мы назначили тебя его преемником.
Покопавшись в отвороте сапога, Гравос вынул и кинул ему скрученную рулоном грамоту.
Хорошенько береги это, тохикс Маврос. Когда вернешься, скачи в столицу и Совет обеспечит тебя войсками, чтобы обезопасить твои границы.
— А теперь я должен ехать, — он вскочил на коня и помахал рукой. — Господи, благослови и храни тебя, парень, и может Он вернет тебя домой живым.
Пришпорив коня, он на полном скаку направился к горам.
13
Прошла неделя, прежде чем Милон переправился через реку. Конечно, нужно было разобрать стену, но это не могло его задержать, так как лорд Александрос оставил ему пару бирем с пиратами. Однако, когда некоторые из дворян Срединного Королевства узнали, что битвы не будет, они разделились на две группы. Вооруженные до зубов, они сели на коней и выехали в поля, к западу от лагеря. Происшедшая рукопашная битва была единственной и кровопролитной. Это было весьма беспокойное время для Верховного Владыки.
В конце концов ему пришлось разделить северные войска сильными контингентами войск Конфедерации и Вольных Бойцов.
Одетый в лучшую одежду и доспехи, Милон вышел из своего павильона и уже подозвал было своего боевого коня, как вдруг почувствовал знакомое прикосновение к шее. За ним стояла слониха.
Солнечное Сияние — она выбрала имя сама, когда ее телепатические способности были улучшены, — стала заметно толще. Как это и должно было быть, подумал Милон, вспомнив то фантастическое количество пищи, которое она употребила. Изо всех концов лагеря было не только видно, но и слышно, как она ела. А выражение: «Господи, как она ест!» и «голоден как слон» стали постоянными в армии Милона.
Когда Милон повернулся, Солнечное Сияние пододвинулась и положила свой хобот на его плечо.
— Пожалуйста, Бог-Милон, не отсылай Солнечное Сияние прочь. Возьми меня с собой.
— Солнечное Сияние, — Милон ласково мысленно обратился к ней. — Там, где я живу, очень холодно для тебя. Ты вскоре умрешь там. Тебе надо на юг, но не бойся, Гилл будет с тобой всегда. Он будет
