Утром Джордж и Нуру встретили на берегу реки сборщиков меда. Сборщики обычно вешают на деревья, к которым часто наведываются пчелы, полые колоды, вроде бочонков. Когда рой займет такой улей, они выжидают, пока пчелы не наносят достаточно меда, потом выкуривают их дымом и забирают добычу. Для многих здешних племен мед — единственный вид сладкого. У сборщиков есть, так сказать, джентльменское соглашение, они не трогают чужих колод. Нарушителю грозит строгая кара. Определить владельца можно по метке, вырезанной на колоде. Нас часто угощали липкой массой, только что извлеченной из улья. Когда ее уваришь и процедишь, получается чистый мед, особенно ароматный, если пчелы брали взяток с акаций. К сожалению, сборщики небрежно обращаются с огнем, из-за этого в буше часто возникают опустошительные пожары.
Встреча оказалась полезной. Сборщики рассказали Джорджу, что видели следы пяти львов у водопоя, выше по течению. Он сходил туда и недалеко от устья Слоновьей лагги увидел на островке посреди реки двух львят. Они сразу скрылись, он даже не успел как следует разглядеть их в бинокль. Тут же он услышал, как убегают другие львы. Следы привели его к туше молодого буйвола, убитого ночью. Здесь пировали пять львов. Джордж не сомневался, что это были наши львята и их приемные родители. Он долго звал Джеспэ, из-за реки как будто донеслось в ответ негромкое мяуканье, но львята не показывались, и Джордж возвратился в лагерь.
Полагая, что львы еще придут к своему буйволу, Джордж утром поехал туда на лендровере и собирался заночевать возле туши. Весь день он изучал следы и выяснил, что львы ушли к Слоновьей лагге. С двумя объездчиками Джордж провел ночь в сухом русле, у крутого, высокого берега. Это было самое надежное место. Львов они не увидели, а тут еще разразилась сильнейшая гроза, ливень промочил их насквозь и смыл все следы.
Я лежала в палатке, мне было слышно львиное рычание вдали, потом дыхание крупного зверя донеслось от грузовика с козами. А затем гроза пришла и к нам и все заглушила.
На следующий день Джордж уехал в Исиоло, его там ждали дела.
Ночью снова лил дождь. К утру река сильно вздулась, ее трудно было одолеть. Тем не менее к нам переправился гонец от старшины деревни Тана: львы снова напали на их скот.
Я послала Ибрахима в Исиоло, чтобы он известил об этом Джорджа. Он вернулся и сообщил, что Джордж приедет в Тану сразу же, как только закончит все дела. А пока пусть сержант, заведующий кордоном, отправится туда и отвезет осветительные шашки, которые Джордж прислал с Ибрахимом. Этими шашками можно отпугивать львов, но только не надо стрелять по ним, Джордж сам этим займется.
Я передала все это сержанту, и он поехал в Тану. Остановившись по пути у местной лавчонки, он услышал, что староста велел своим людям убить львов, даже послал за объездчиками соседнего участка, чтобы они помогли. Надо было поскорее добираться до Тана, чтобы передать слова Джорджа и шашки, но сержант решил вернуться в лагерь и рассказать обо всем мне. Я с ужасом подумала о том, сколько времени уже потеряно, и просила сержанта поскорее ехать в Тану. Хотя бы он успел добраться туда прежде, чем убьют кого-нибудь из львят! Разумеется, если дети Эльсы и впрямь причастны к нападению на скот.
Все это происходило 24 марта.
Болезнь не позволяла мне выйти из лагеря, не говоря уж о том, чтобы искать следы, и я очень волновалась. Дождь барабанил по реке, ночью с той стороны доносилось рычание нескольких львов.
Вечером приехал Джордж, и вскоре из зарослей около лагеря подал голос лев. Под утро зверь отступил к скалам. Джордж пошел на разведку и увидел следы львицы. Затем он отправился на лендровере в Тану, к месту последнего налета. Дождь вынудил его ехать дальним путем. Я осталась в лагере, на случай если львята покажутся в нашем районе.
На следующий вечер на Больших скалах рычал лев, ему издали отзывался другой. Потом львы приблизились к Китчен-лагге. Вот бы наши львята пришли с ними! Я попросила боев приготовить мяса. Неожиданно грянул целый львиный хор. Было такое впечатление, словно лагерь со всех сторон окружен хищниками. Мы поспешили убрать мясо в мой грузовик, потом каждый стал укреплять свою изгородь. Наконец я легла, но о сне не могло быть и речи, львиное рычание не давало мне сомкнуть глаз всю ночь. Только на рассвете львы ушли к Большим скалам.
Утром я пошла на могилу Эльсы и оттуда приметила какое-то движение на Больших скалах. В бинокль я разглядела двух львов, которые нежились на солнце, и поспешила к скалам, насколько позволяла больная нога. Три взрослых льва и три львенка, ростом с детей Эльсы, четко вырисовывались на гребне. Несколько минут я наблюдала за ними. Семья мирно отдыхала, одна львица облизывала львят, а они играли и катались по земле. Хотя было далековато для моего объектива, я сделала несколько снимков, после чего осторожно стала приближаться к ним. Когда оставалось около четырехсот метров, львы встревожились и один за другим стали нырять в расселину, где в свое время у Эльсы начинались схватки. Остался только один львенок. Он припал к земле и следил за мной, положив голову на передние лапы. Может быть, это Джеспэ? К сожалению, утреннее солнце светило мне прямо в глаза, поэтому я видела только силуэт. А когда я подошла еще ближе, львенок скрылся.
При виде этой львиной идиллии у меня впервые после смерти Эльсы стало немного легче на душе. Конечно, нельзя с уверенностью сказать, что это были именно наши львята со своими приемными родителями. С другой стороны, разве может быть такое совпадение, чтобы вблизи от лагеря появились взрослые львы с другими тремя львятами точно такого же возраста?
Я рассказала обо всем в лагере, потом мы погрузили в лендровер козью тушу и вместе с Ибрахимом поехали к Большим скалам. Здесь я положила мясо на видном месте, чтобы львы легко его нашли. Мы прикрыли машину ветками и стали ждать. Если появятся львята, постараюсь еще раз сделать снимки, может быть, удастся все-таки опознать их.
Но вот уже и одиннадцать часов, стало совсем жарко, да еще ветер переменился, несет запах не в ту сторону. И нет грифов, которые могли бы навести львов на тушу. Придется перевезти ее на гряду Ворчун. Но сперва надо сходить в лагерь, оставить записку для Джорджа, на случай если он приедет и захочет присоединиться к нам. Двое суток, как его нет, я ждала его с минуты на минуту.
А у палаток меня встретили два объездчика с письмом от Джорджа. Он писал:
«Добрался до деревни 26-го вечером, одолев шестьдесят пять километров скверной дороги и тринадцать километров густого буша. Раздобыл тушу для приманки и устроил засаду возле бомы, на которую нападали львы. Просидел ночь — никого. Утром разбил лагерь в трех километрах от деревни, на берегу Таны, и пошел вниз по реке искать следы. Свежих отпечатков не было. Пришли объездчики, рассказали, что ночью львы пытались проникнуть в другую бому, но их отогнали. Объездчики хотели выследить их, но потеряли след. Вчера вечером я снова устроил засаду на поляне в километре от второй бомы. Около одиннадцати часов внезапно появилась Эльса-маленькая и бросилась на мясо, привязанное к пню. Следом выскочил Джеспэ, сзади у него торчала стрела, к счастью не отравленная. Оба львенка принялись есть. Тут и Гупа показался, он тоже подошел к туше. Все трое сильно исхудали, изголодались. Я заговорил с ними, они ничуть не испугались и за какой-нибудь час управились с козой. Несколько раз подходили к миске с водой, которую я поставил позади машины. Они, конечно, узнали мой голос, и я уверен, что сегодня ночью они придут опять. Сомневаться не приходится, это они нападали на бомы. Мы должны выплатить немалую компенсацию. Немедленно пришли на своем лендровере с Ибрахимом всех коз, продукты для меня, а также мою маленькую палатку, стол, стул, ящики. Я найму местных жителей, и мы сразу начнем прорубать дорогу, затем надо будет перебросить сюда весь лагерь и доставить на грузовике клетки, чтобы вывезти львят. Но главное, чтобы Ибрахим привез коз. Если река сильно разлилась, пусть едет дальним путем, только он обязательно должен быть здесь сегодня. Львята очень голодны, если я их не подкормлю, они непременно нападут на какую-нибудь бому. Это, конечно, Свирепая виновата, она отогнала львят от лагеря Эльсы 4 марта.
Твой Джордж. Пожалуйста, пришли мне все мои боеприпасы».
Глава девятая
КРИЗИС
Письмо Джорджа поразило меня. Надо же, такое совпадение, чтобы именно сейчас в нашем районе
