Глава одиннадцатая
ПОИМКА
Я была потрясена. По словам газет, майор Гримвуд сообщил репортерам в Найроби, что Джорджу предложено поймать львят и перевезти их в заповедник, а если ничего не получится, застрелить их. Нет, Гримвуд не мог так поступить, не мог так сказать газетчикам, не предупредив нас. Я была уверена — и потом это подтвердилось, — что его слова исказили, и решила не показывать этих вырезок фоторепортеру.
Конечно, я знала, что, если львята даже слегка поцарапают хоть одного человека, их ждет смертный приговор. Пока что, слава Богу, таких случаев не было, но нужно поскорее увозить их. А мы застряли тут, у реки… Я старалась не показывать своей тревоги, но уж очень трудно было сочувствовать фоторепортеру, который боялся опоздать к самолету на Кубу, и вежливо отвечать на его жалобы, что я не захватила для него плечиков.
Внезапно дождь прекратился. Мы с Ибрахимом с нетерпением следили, как убывает вода. Что, если объездчики, которые пошли напрямик, застрянут?.. Я предложила Джулиану подъехать насколько возможно к лагерю на лендровере, а потом послать Ибрахима пешком с моим письмом для Джорджа.
Так они и сделали. Когда дорога стала совсем непроезжей, Ибрахим несколько километров пробивался чуть не по пояс в грязи. Он пришел в лагерь задолго до объездчиков. Джордж, конечно, был удивлен, что надо принимать гостей при таких обстоятельствах. Он отправил Ибрахима на своем лендровере нам навстречу, и на следующий день мы уже увидели, как Ибрахим весело машет нам с того берега.
Переправиться на машине было невозможно, и мужчины на себе перенесли наше драгоценное снаряжение. Джулиан и репортер перешли вброд, подоткнув шорты. Меня перенесли на руках. Обычно я переправляюсь сама, но моя рана еще не затянулась, и я боялась получить инфекцию в этой воде шоколадного цвета.
На другом берегу мы все втиснулись в лендровер. Это было не так-то просто — столько народу и снаряжение. Но мы все-таки справились и затряслись на ухабах по новой дороге.
Джордж первым делом повел нас к клеткам и показал свои приспособления. Ничего не скажешь, замечательно: только он отпустил веревку, как все три дверцы одновременно упали, словно ножи гильотины, оставались только узкие щелочки, чтобы не прищемить хвосты львятам. Ни один профессиональный зверолов лучше бы не придумал. Я очень гордилась Джорджем.
Он рассказал нам, что львята приходили каждый вечер и ели мясо в клетках. Плохо только, что иногда в одну клетку заходят сразу двое. А если каждый и займет свою клетку, непременно у кого-нибудь наружу торчит голова или хвост, так что нельзя пустить в ход «гильотину». Дождемся ли мы такого момента, когда все трое будут в клетках в подходящем положении?
Мы условились, что фоторепортер пойдет с Джорджем в ночную засаду, чтобы снять львят, когда они появятся. У него не было с собой специальных ламп, но он полагался на высокую чувствительность фотопленки и яркость автомобильных фар.
Львята пришли, как только стемнело. Услышав незнакомый голос, они убежали, но вскоре вернулись и всю ночь провели у машины, не обращая внимания на щелканье фотоаппарата.
На следующее утро репортер думал только о том, как бы поскорее уехать. Он сделал несколько снимков в лагере, сфотографировал бомы, которые больше других пострадали от львят, и отправился в путь. Ему надо было на Кубу.
Джулиан отвез его в Исиоло, заодно хотел пригнать оттуда новый грузовик, как только его пришлют. Мы надеялись, что он вернется к тому времени, когда мы поймаем львят. Его помощь была нам очень нужна, людей у нас не хватало, все три водителя свалились от малярии, два боя заболели дизентерией, и Джордж совершенно измучился. Если Джулиан обернется вовремя, ему поручат свертывать лагерь и командовать арьергардом. А мы, не теряя времени, повезем львят.
Казалось, скоро настанет конец нашим тревогам. Но вдруг, словно бомба, письмо от администрации округа. Ультиматум; отловить львят к такому-то числу. Администратор извинялся, что вынужден прислать такой приказ, но так уж сложилась обстановка.
Мы совсем пали духом. Как ни хотелось нам поскорее поймать львят, дело осложнялось. Помех было много — моя рана, болезни наших людей, угроза сильных ливней, неизвестность, удовлетворено ли ходатайство Джорджа об увольнении, вдруг ему придется ехать в Исиоло. Утешало нас лишь то, что за последние десять дней львята ни разу не атаковали бомы, каждый вечер они приходили за мясом к Джорджу.
Было уже 24 апреля. Я не встречалась со львятами с 27 февраля, когда Джеспэ играл со мной на гряде Ворчун. Хотелось повидать их, и я поставила свою машину рядом с машиной Джорджа. Приготовила большие куски мяса, начиненные террамицином, и положила их в клетки вместе с козьими тушами. И вот мы ждем, каждый в своей машине.
Уже стемнело. Вдруг я почувствовала, как что-то толкнулось о мою машину. Это был Джеспэ. Он беззвучно скользнул к клеткам. Появление второй машины его явно не смутило. Он съел два куска мяса с террамицином, затем подошел к Джорджу, который стоял у своего лендровера и держал миску с рыбьим жиром. Джеспэ чисто вылизал миску и вернулся к мясу. На меня он посмотрел совершенно спокойно. Когда я тихонько окликнула его, на миг насторожил уши и продолжал есть. Джеспэ очень вырос, окреп, но, как и Эльса, не отличался таким уж мощным сложением. Под кожей на бедре ясно проступал наконечник стрелы, из раны сочилась сукровица, но ни опухоли, ни воспаления не было. Иногда он присаживался и лизал рану. Хорошо, что она совсем не сковывала его движений.
Вдруг в кустах за моей машиной что-то зашуршало. Я посветила фонариком и метрах в двадцати заметила Гупу. Он прятался там уже около четверти часа. Потом к нему присоединилась Эльса-маленькая. Я окликнула их, но они испугались моего голоса. Гупа два раза порывался убежать, однако не смог устоять перед соблазнительным запахом мяса и прокрался к клеткам. Он съел куски с террамицином, вылакал две миски рыбьего жира и принялся за козу. Эльса-маленькая все еще робела. Только после полуночи она отважилась подойти к клеткам. Братья не оставили ей ни террамицина, ни рыбьего жира.
Все три львенка выглядели хорошо. Я вспомнила снимки, которые сделал Джордж, когда впервые выследил их на Тане, тогда львята выглядели скелетами. Да, Джордж потрудился на славу. Только благодаря его терпению и изобретательности они так великолепно поправились и снова прониклись доверием к нам. Львята ели мясо до четырех утра, набили животы до отказа и ушли.
Утром Ибрахим поехали Исиоло со срочными письмами, Небо хмурилось — как бы он не застрял где- нибудь, ведь надо проехать шестьсот пятьдесят километров по размытой дороге!
Вечером львята не явились. Конечно, после вчерашней обильной трапезы они могут и пропустить один день, но все-таки мы беспокоились. Ночью до лагеря доносилось рычание льва. Разыскивать львят утром было бесполезно, ливень смыл все следы. А когда стемнело, пришел Джеспэ, правда ненадолго. Через час я услышала вдалеке его голос, и Гупа, который тоже удостоил нас своим посещением, отправился на зов. Наконец они прибыли все трое. В буше рычал чужой лев, но львята не обращали на него внимания. Джеспэ и Эльса-маленькая обедали каждый в своей клетке. Гула заглянул к ним, встретил нелюбезный прием и угрюмо сел у входа в третью клетку. Войдет он туда или не войдет? Удастся ли нам сейчас поймать львят? Наши нервы были напряжены да предела. А тут еще этот чужой лев. Уведет их с собой куда-нибудь, тогда уж нам их не спасти…
Новая ночь — и снова тревоги. Заслышав голос чужого льва, львята перестали есть, насторожились, потом бегом помчались на зов. Немного погодя они вернулись и доели козлятину. Кто поручится, что в следующий раз они не уйдут совсем?
Вернулся Ибрахим и привез известие, что новый «бедфорд» сможет прибыть не раньше чем через десять дней. Скверно. Теперь уж не приходится рассчитывать на Джулиана, его дела не позволяли ему отлучаться надолго. А тут еще эти ливни, из-за них дороги официально закроют для движения.
Наши помощники установили, что следы львят ведут туда, где бродил дикий лев. Да, если мы станем дожидаться улучшения погоды и прибытия «бедфорда», львята могут уйти с чужим львом и попасть в беду.
Ночью их не было. Конечно, львятам весело в обществе нового друга, но ведь срок истекает… Хорошо
