–?Точно. Выполнял кое-какую работенку для Дяди Сэма.
–?Ночные кошмары просто так, ни с того ни с сего, не снятся.
–?
–?Если хочешь поговорить об этом, я могу выслушать тебя и помочь, – предложила Серена от всего сердца.
Лаки натужно усмехнулся.
–?Ты не в состоянии помочь даже самой себе, – сказал он, удивившись намеренной жестокости своих слов. Впрочем, Серена пропустила его высказывание мимо ушей. Лаки напуган и уязвлен, так что не стоит удивляться, что он пускает в ход агрессию.
–?Решать чужие проблемы всегда проще, чем свои.
–?Это точно. Давай оставим эту тему, – буркнул Лаки.
Серена пожала плечами и сложила на груди руки. В его футболке она выглядела гораздо моложе своих тридцати, лет на девятнадцать. Волосы распущены, в лунном свете кожа смотрелась гладкой, почти мраморной. Лаки неожиданно испытал желание и непозволительную нежность к этой красивой женщине. Увы, это лишь усугубляло бремя всех других эмоций, которые и без того давили на него своей непомерной тяжестью. Интересно, хватит ему сил сбросить с себя этот груз, прежде чем тот раздавит его окончательно?
–?Ну, хорошо, – уступила Серена и согласно кивнула. – Я лишь подумала, что…
–?Что ты подумала? – не дал ей договорить Лаки. – Решила, что только потому, что я половину ночи провел в тебе, это дает тебе право влезть в мою голову и смотреть, что за змеи там копошатся? Думай, прежде чем говорить, ангел.
Серену так и подмывало вступить с ним в спор. В конце концов, разве у нее нет права на вопрос о том, что же так сильно мучает его во сне. Она хотела знать о нем все, хотела, чтобы он охотно делился с ней самым сокровенным, однако прекрасно понимала, что этого никогда не будет. Лаки был бы счастлив, если бы она и дальше пребывала в уверенности, что он преступник и закоренелый злодей.
Что ж, возможно, так было бы лучше и для нее самой. Тогда она держалась бы от него подальше, и ее представление о нем оставалось бы прежним. Серена обернулась и снова посмотрела на постель, в которой они совсем недавно лежали вместе. День сменился ночью. После того как они занялись любовью на чердаке, на жестком полу комнаты, заставленной картинами, они перебрались на старомодный матрас, набитый испанским мхом и ароматными душистыми травами. Теперь Лаки занимался любовью без спешки, нежно и умело, постепенно приближая ее к вершинам наслаждения, неведомым ей ранее. Ее тело все еще трепетало от возбуждения, а каждое нервное окончание гудело от осознания близости мужчины, что стоял сейчас возле нее.
–?Только не пытайся ничего выдумывать, – пробормотал он, перехватив ее взгляд. – Это был всего лишь секс.
Губы Серены скривились в обиженной усмешке.
–?Спасибо, что заставил меня почувствовать себя дешевкой, готовой забраться в постель к любому мужчине.
–?Ничего личного.
–?Я понимаю, – сухо ответила она. – Я всего лишь одна из многочисленных дешевок, встретившихся на твоем жизненном пути. Мне от этого сразу стало легче на душе. Ты знаешь, как польстить женщине, Лаки.
–?Если ты хотела услышать сладенькую ложь, то не по адресу обратилась. Не на такого нарвалась.
Серена подумала о пленительной красоте его картин, но ничего не сказала. Ему не понравилось то, что она увидела их. И уж он вряд ли придет в восторг, если ей под заржавевшей броней наигранной грубости удастся разглядеть его истинную суть.
–?Я просто пытаюсь быть честным с тобой, дорогая. Разве не этого всегда хотят психологи? Честности. Правдивых, без утайки, признаний.
Серена промолчала. Как бы ни было это ужасно, но этой ночью она предпочла бы, чтобы он ей солгал. В эмоциональном плане она чувствовала себя просто отвратительно – слишком многое случилось в ее жизни за последние два дня. Ей, конечно, было бы куда приятнее услышать от обнимающего ее мужчины, что она дорога ему больше жизни, даже если это беспардонная ложь. Впрочем, от Лаки этого никогда не дождешься. Не тот он человек. Он никогда никого не подпустит к себе на близкое расстояние, тем более с помощью лжи.
Она отошла в сторону. Отвыкшие от любовных утех, болезненно давали о себе знать те мышцы, о существовании которых она успела забыть. Серена приблизилась к двери и взглянула на простиравшуюся перед домом водную гладь. Страх, который напомнил о себе прошлой ночью, сегодня оставил ее в покое. Его вытеснили другие вещи – тревожные мысли о Гиффорде, Шелби и реальном, физическом присутствии Лаки Дюсе. Ее Лаки, героя и антигероя в одном лице. Ее возлюбленного.
У нее никогда не было любовника. Ей еще никогда не встречались мужчины вроде Лаки Дюсе – решительные, властные, грубые, волевые. Не удивительно, что у нее с трудом укладывалось в голове, как она оказалась в таком необычном месте в обществе такого необычного человека, как Лаки. Серена испытывала безумное желание посмотреть в зеркало и увидеть в нем себя прежнюю, какой она была всего пару дней назад.
–?С тобой все в порядке? – неожиданно спросил Лаки и подошел к ней ближе.
Она почувствовала жар его тела и не смогла удержаться от желания прижаться к нему. Он молча обнял ее, даря ей то, чего ей недоставало в эти минуты, – душевное спокойствие.
Серена улыбнулась одним краешком рта.
–?Конечно. Моя жизнь перевернулась с ног на голову. Разве я могу быть не в порядке?
–?Ты могла уехать. Вернуться в Чарльстон. Оставить Гиффорда одного расхлебывать эту кашу.
–?Нет. В отличие от тебя, у меня есть чувство долга. Я чувствую ответственность перед людьми. Пусть я и живу отдельно от них, но это не значит, что я могу вот так просто взять и отказаться от них. Я не могу бросить их в беде, во всяком случае, до тех пор, пока не решится это дело.
Ее голос звенел решительностью. Лаки даже удивился тому, как это только он мог спутать Серену с ее сестрой. Единственное, что есть у них общего, – это привлекательная наружность. Серене присуща твердость, некий прочный внутренний стержень и глубокий источник силы, к которому она прибегала снова и снова, невольно подталкиваемая Гиффордом и Шелби. Она была одновременно и хрупкой, и сильной, и это сочетание неожиданно тронуло его, хотя он ни за что никому не признался бы в этом. Ему было больно думать, что Серена утратит остатки невинности прежде, чем здесь все закончится. Больно до такой степени, что он даже не мог себе представить, что это способно его растрогать.
Ведомый сильным чувством самосохранения, он отвергал подобные эмоции как проявление слабости. То, что он чувствует в отношении Серены, – всего лишь физическое желание, похоть, не более того. Желание, которое кажется ему неутолимым. Оно снова шевельнулось в нем подобно вспыхнувшим углям костра, который можно сгрести в кучу, но невозможно потушить.
Он наклонил голову и коснулся губами ее щеки и виска.
–?Ты будешь моей до того времени, как все закончится? – прошептал он, гладя ее тело.
Серена вздрогнула от прикосновения жарких рук и холодных слов. Никакого притворства, никакой фальшивой любви. Лишь смелая неприкрытая правда. Серена попыталась не принимать этого близко к сердцу. Лаки не из тех мужчин, кто способен предложить женщине долговременную связь. И если она тоже его хочет, с нее довольно того, чтобы рассматривать их отношения лишь как грандиозный секс, и все. Этакая небольшая любовная одиссея, о которой можно будет вспомнить позднее, когда она вернется в Чарльстон, в привычный разумный и размеренный мир, где можно восхищаться былым безрассудством.
В любом случае особого выбора у нее нет. Да, она просто хочет его и не требует для себя никаких условий. Сейчас ее тело ответило на его желание, ответило привычно, как будто у них был опыт близости, измеряемый неделями, а не часами. Ее тотчас бросило в жар, стоило его пальцам сжать ей соски сквозь ткань футболки. Затем она почувствовала спиной его эрекцию, и желание охватило ее с прежней силой. В следующее мгновение Лаки приподнял на ней футболку, и их обнаженные тела прижались друг к другу.
