Москве, да и в Интернет не мешало бы заглянуть, там уж точно найдется. Слушай, что-то мы еще должны были сделать важное, не помнишь, что именно?
Я добросовестно задумалась.
– М-м-м-м…. да, что-то должны были, но вот что?
Мы выпили чай, заварили по второй чашке, а вспомнить все не получалось. На кухню притопал Лаврентий и сел рядышком, влюбленными глазами глядя то на меня, то на Тайку.
– Ути, мой пусик-тутусик, – Тайка взяла его за уши, притянула расписную мордаху и звонко чмокнула в носопыру, что Лавр снисходительно стерпел. – Сладкий мой собачусик, давно тебя плохой Сенусик не расчесывал, да? Хочешь, тебя расчешет Таюсик?
– Таюсик, Лаврюсик уже взрослый собачусик, так что не известно, нравится ему, когда с ним, как со щенком сюсюкаются или нет, может, ему противно, но он вынужден терпеть, чтоб тебя не расстраивать?
– Отстань, тебя не спрашивают! Масик мой, где наша чесалочка? Расчешем хвостик, подвесик, пузик… Вспомнила, что мы должны были сделать, блин, важного! Горбачеву мы хотели позвонить и сказать, что нашли Алину!
– О, точно! – обрадовалась я Тайкиному просветлению. – Надо ж было так осклерозиться!
Схватив трубку, я накрутила сначала горбачевский рабочий, не особо надеясь застать его на месте, но, тем не менее, бравый детектив оказался у себя в кабинете.
– Здравствуй, Сеночка, рад тебя слышать.
– Я вас тоже, Михал Сергеич. А у нас новости появились.
– Хорошие, Сеночка или плохие?
– Ну-у-у, как вам сказать… в общем, мы нашли Алину Вельяминову.
– Да? – по незнанию обрадовался Горбачев. – Так быстро? Какие вы молодцы! И где же она?
– Думаю, в морге, – вздохнула я. – Ее тело выловили сегодня из Черного озера, это в Люберцах.
Судя по молчанию, образовавшемуся в трубке, Михал Сергеич озадачился такими известиями.
– Мы с Таей как раз сегодня там загорали, когда какой-то купальщик на нее наткнулся. Следователя, который за нею приезжал, зовут Евгений Раевский, отчества, к сожалению, не помню. Вот такие пирожищи с котищами, Михаил Сергеевич. Чего нам с Таей дальше делать?
– Давайте вот как поступим, я сейчас созвонюсь с Эрастом, договорюсь о завтрашней встрече, вы тоже подъезжайте, я позвоню, скажу когда.
– Договорились.
Повесив трубку, я сильно захотела чашечку кофе.
– Тай, ты кофе не хочешь?
– Да я чаю так набуздырилась… Хотя, можно и выпить, если ты сваришь.
– Сварю, мне не трудно.
Время на часах близилось к шести, скоро наш Владик обретет долгожданную свободу и прискачет домой, грохоча копытами. Хоть бы дождь к его приходу закончился, чтобы он мог с Лавром погулять, а то как выводить густо-шерстяного пса под такой водопад? Он же неделю сохнуть будет… и вонять. Пока я занималась приготовлением кофе (благо еще осталось в банке немного хорошего, молотого), Тая принесла на кухню свою драгоценную шляпу и занялась детальным изучением маков – не пострадали ли они он дождя? Не полиняли ли, не дай господь?
– Сен, слушай, а тебе не кажется странным? – Тая задумчиво расправляла чуть примятые лепестки.
– Что именно?
– Все.
– Что – все? Выражайся яснее.
– Вот смотри, не успел Эраст нанять детективов для поисков жены, как ее ходят в озере.
– И что?
– А не сам ли Эраст ее придушил и притопил? Не обеспечил ли он, таким образом, себе алиби? Мол, я зла ей не желал, вон, все детективное агентство может подтвердить, что я радел токмо о возвращении шкатулки покойной матушки, а сиськи эти надувные пускай куда хотят, туда катятся, дела мне никакого нет до бывшей женушки. Даже рад я, что она в туман свалила, пусть из кого-нибудь другого вислоухого деньгу качает. А сам мог прекрасно знать ее местонахождение, так же мог и слышать об озерных утопленницах, вот и решил обстряпать дельце в лучшем виде. Или нанял кого или сам потешил израненное самолюбие. Может, даже и шкатулки-то никакой в помине нет.
– Что ж он так поторопился? Не мог подождать, пока мы хотя бы недельку порасследуем? – разлив кофе по чашкам, осторожно, чтобы не пролить, я перенесла их на стол и заглянула в сахарницу. «Белой смерти» оставалось как раз на две чашки. Надо срочно позвонить Владу и сказать, чтобы прихватил по дороге сахара.
– А вдруг он побоялся, что мы ее найдем, и он не успеет осуществить свой дьявольский план?
– Да ну, вряд ли… – Подняв трубку, я набрала номер мобильника Влада.
– А чего – вряд ли-то? Откуда нам знать…
– Сейчас, погоди. Алле, Влад, привет, это я. Ты где? К метро бежишь? Удачно я тебя поймала. Владик, возьми сахара…
– И хлеба, – добавила Тая.
– И хлеба!
– Колбасы, десяток яиц, пачку масла, большую банку свинячего паштета…
– Тай, прекрати! Возьмешь? Вот спасибо.
– … и пачку апельсинового сока.
Нажав на отбой, я занялась поглощением кофе.
– Так вот, – продолжила жадная до свинячего паштета подруга, – откуда нам знать истинное положение вещей? Ведь Эраст мог рассказать нам все, что угодно, а на самом деле он мог страшно ненавидеть Алину, ненавидеть вплоть до смертоубийства. Ты же видела, какой он фрукт этот господинчик, он из породы мохнолапых хищногрызов, не прощающих подобных фортелей со стороны какой-то там бабенки с силиконовыми мозгами. Как говориться: кто я и кто она!
Я призадумалась. Что ж, Таискины домыслы казались не лишенными разумного зерна. Зазвонил телефон.
– Кто бы это мог быть? – насторожилась Тая.
С тех пор, как мы занялись бурной детективной деятельностью, нас стали чаще обычного настораживать телефонные трели, особенно когда мы ни от кого звонка не ждали. Взяв трубку, я осторожно поднесла ее к уху, словно опасаясь, что из мембраны хлынет кислота.
– Да?..
– Алле, – произнес женский голос. – Это кто?
– А вам кто нужен?
– Тая или Сеня.
– Се-на, последняя буква «а». Я слушаю.
– Меня зовут Анжелика, ваш телефон мне дала Леонора, помните Леонору?
Да уж как забыть…
– Да-да, конечно, – от радости у меня в зобу дыхание сперло, неужто наша ночная поездочка принесла хоть запоздалый, но все же результат? – Леонора вам рассказала о нашем с нею разговоре?
– Рассказала, – девушка как-то странно прерывисто дышала, будто основательно набегалась перед тем, как позвонить. – Мне нужно с вами встретиться, вы можете приехать на то же самое место на Октябрьском проспекте?
– Конечно, разуме…
– Не надо, чтобы знали, зачем вы приехали, возьмите меня так же на час, как Леонору, я невысокая блондинка, буду в коротком красном платье.
И не успела я ничего вякнуть, хотя бы время уточнить, как Анжелика повесила трубку.
Глава девятнадцатая
– И больше ничего существенного не сказала? – смотрела на меня пытливыми очами соратница
