двенадцатого, программа заканчивается в полночь, но я уже буду свободен. Охранника предупрежу, пускай скажет, что пришел ко мне, мне передадут, я к нему выйду. Сейчас пойду, посмотрю, что у нас там с платьями. Какой у него рост?
– Влад, какой у тебя рост?
– Метр восемьдесят пять! – отрезал красный от злости Владик.
Я передала информацию Славе.
– Ага, а размер обуви?
Я быстренько выяснила и это:
– Сорок три с половиной – сорок четыре.
– Понял, иду смотреть, что у нас имеется. Вам куда если что перезвонить?
– У тебя домашний мой определился?
– Да, а Таин мобильник у меня есть, он не изменился?
– Нет, прежний.
– Отлично. Значит, жду вашего Влада к половине двенадцатого.
– Славочка, ты чудо! Огромнейшее тебе спасибо!
– Да не за что, – рассмеялся Слава. – Вы ведь тоже меня выручали.
Это да, мы с Таисией умудрились как-то заменить заболевших артистов и выступили на сцене гей-клуба в Славином шоу.
Распрощавшись, расстались близкими друзьями.
– Значит так, Влад, – к счастью, он стоял к нам спиной, вываливая макароны в сковороду с фаршем, и я не видела выражения его лица, – сегодня в половине двенадцатого Слава ждет тебя в «Водолее», он подберет тебе обувь, одежду…
– И сделает меня женщиной, да?!
– Тише, не кричи, ну подумаешь, немного не так выразилась…
– Ничего себе не так она выразилась! – не желал успокаиваться Владик. – А еще друг называется!
– Владик, ну прекрати, – изо всех сил раскаивалась я, – ну, ляпнула, не подумавши, с кем не бывает. Ты бы начинал потихонечку собираться, а?
– Никуда я не поеду! Да, я предлагал идти с вами, но меня никто не предупредил, что для этого мне нужно становиться сначала женщиной, а затем женщиной посудомойкой!
– Но ведь это же не насовсем… – подала голос Тая.
– Еще чего не хватало!! – загремел Влад.
– Да прекрати ты! – треснула кулаком по столу Таиска. – Развопился, как дверью прищемленный! Хотел в детектива поиграть? Пожалуйста, играй на здоровье! Кушай макароны, собирайся и шурши в «Водолей» к Славе! Сам напросился, никто тебя не заставлял! И теперь ты рушишь нам всю операцию в самом ее финале только из-за того, что не хочешь становиться женщиной!
Влад хмуро жевал макароны, не глядя в нашу сторону. Доев, он с видом идущего на эшафот, поплелся на поиски своих штанов-носков-ремней-рубашек. Проводив страдальца, мы занялись мозговой атакой вопроса: куда девать Лаврентия? Влад пока мог особо не напрягаться на тему жуткой беседы со страшным Конякиным, ибо завтра собиралась начаться суббота и сачковать ему предстояло только с понедельника, так что оставалась только проблема благоустройства сенбернара. Череп морщили долго, Лаврик наше общее сокровище и достояние, кому попало его не доверишь, требовался человек ответственный, порядочный, добрый, умный, желательно с высшим образованием и московской пропиской. И тут мне в голову пришла, возможно, не самая лучшая, но все-таки мысль позвонить хозяину закадычного приятеля моего пупсика ротвейлера Митрохи. Наши собаки так плотно дружили, так отлично ладили, что волей-неволей задружили и хозяева, обменялись телефонами и частенько созванивались, согласовывая время совместной прогулки. Звали Митрохинского хозяина Дмитрий Валентинович, Дима тридцати пяти лет отроду, жена дети в комплекте. Как только в мембране зазвучал его приятный голос, я принялась энергично лить в трубку сахарный сироп:
– Дима, вечер добрый, это Сена хозяйка Лаврентия вас беспокоит.
– О, Сена, приветствую, рад слышать.
– Дим, у меня к вам огромная просьба, я вынуждена срочно уехать на пару дней, – дольше в этом вип- пипип клубе я не планировала задерживаться, – и мне совершенно не на кого оставить Лаврентия. Вот я и подумала, может вы могли бы, выходя на прогулку, прихватывать и моего Лавра? А потом зайти ко мне и покормить его? Ничего готовить не надо, я оставлю корм. Ларик вас знает, Митроха друг его закадычный, так что будет слушаться. Вас бы это не затруднило?
– Да, в общем-то, нет, – ответил этот замечательный человек. – А когда вы уезжаете?
– Завтра рано утром.
– Вот как… Ладно, давайте сейчас встретимся или мне к вам домой придти?
– Лучше домой, я бы сразу показала, где корм и прочее.
– Хорошо, дом я ваш знаю, а вот квартиру нет.
Я назвала номер.
– Приду где-то ориентировочно через полчасика.
– Заранее огромнейшее вам спасибо. Жду!
Повесив трубку, я принялась собой гордиться.
– Надо же, – покачала головой Тая, – и тебе не боязно давать ключи от квартиры чужому человеку? И как не страшно доверять ему Лаврентия…
– Митрохинскому Диме – нет. Он хороший, ответственный человек и совершенно сумасшедший собачник, ты же видела его ротвейлера: холеный толстопопик с добрым нравом. Каков хозяин таков и пес.
– А он тоже, вызвался запросто так возиться с чужой собакой…
– У собачников существует нечто вроде взаимовыручки. Интересно, добралась наша Владислава до «Водолея»?
Тая взглянула на часы.
– Неа, нет еще. Господи, как представлю его в платье, да на каблуках, так не знаю, что делать, смеяться или плакать!
– Везет тебе, ты хоть представить можешь, а у меня фантазии не хватает.
– Надо будет обязательно сфотографировать его в таком наряде, – прыснула Тая, – а то когда еще такое увидишь!
– Вряд ли он дастся.
– А мы его скрутим, заломаем и запечатлим!
Вскоре явился Дима. Увидев его, Лаврентий бурно обрадовался и принялся заглядывать ему за спину в поисках дорогого приятеля.
– У, ты, мой хороший, у ты, золотой! А Митрохи со мной нет, он дома, завтра пойдете вместе гулять, завтра, мой хороший!
Когда Дима вдоволь наобнимался с моим питомцем, я повела его на кухню показывать наше хозяйство. Хоть я и неоднократно говорила Тае, что у Димы есть жена и дети, если не ошибаюсь, двое, она все равно принялась кокетничать самым безобразным образом сразу, как только он переступил порог кухни. Ну, вот такой она неизлечимый человек. Благо, Дима был сильно занят тем, чтобы ничего не пропустить и запомнить все мои инструкции, поэтому на Тайкино поведение не обратил ровным счетом никакого внимания. Всё рассказав, объяснив и показав, я вручила Диме запасной комплект ключей и с почестями проводила к выходу.
До часу ночи маялись дурью, дожидаясь Владика.
– Что-то наша Прозерпина, то бишь, Владислава не торопится, – Тайка рухнула на диван и уставилась в потолок. – Понравилось, наверное, в клубе, веселится, небось, а мы его ждем, не спим, страдаем!
– А чего ради мы страдаем? Давай спать ложиться.
– А смысл? Припрется всё равно всех перебудит, Прозерпина, блин! Сен, скажи честно, ты волнуешься перед завтрашней операцией?
– Есть немного, а ты?
– А я волнуюсь о шкатулке, сдается мне, не успеем отыскать сокровище и разбогатеть, – печально вздохнула Тая.
