воцарилась тишина.
Ценою невероятных усилий, Ирвину удалось выбраться из сетки и выпутать Пилата. Общими усилиями они открыли сломавшийся замок сумки и выпустили помятого сроута.
– Если бы не эта сетка, я бы задал им жару, – пес, как следует, отряхнулся, и грязь полетела в разные стороны.
– Безусловно! Разумеется!
– Я не понимаю твоего сарказма, Фантус! – ощетинился пес. – Ты что, сомневаешься в моих силах и возможностях?
– Ни в коем случае! Как можно!
– Ребята, перестаньте ссориться, – разнял их Ирвин, – надо подумать, что делать дальше. Знать бы, чем все это закончится…
– Кажется, я могу предположить, – Фантус тщательно ощупывал себя, проверяя, все ли цело. – Эти дикари свяжутся с Антарой и ваш Мудрый, счастливо улыбаясь, настрочит ответ: «Казнить немедленно преступников!»
– Ты так думаешь? – уныло спросил Пилат.
– Я в этом не сомневаюсь, – печально вздохнул сроут. – Вроде нигде ничего не сломано…
– Скоро это уже не будет иметь никакого значения!
– Пилат, давай без трагического закатывания глаз. – Ирвин присел на деревянный пенек, стоявший у стены. – Надо подумать, как отсюда выбраться.
– Мне почему-то кажется, что это будет не совсем легко, – сроут огляделся.
Пустой каменный подвал с крошечным окошком под самым потолком и железной дверью, оставлял мало надежды на побег.
– Может, сделаем подкоп?
– Каким образом? – пес поцарапал лапой каменные плиты пола. – Здесь все наглухо.
– Ну, неужели мы вот так будем сидеть и ждать, пока эти дуралеи казнят нас ни за что ни про что? – сроут раздраженно ходил из угла в угол. – Прямо в Глове не укладывается такое безобразие!
– Они так не считают, – вздохнул пес. – Они уверены, что мы элодеи и, как это… богохульники.
– Кстати, а с чего они это взяли? – Ирвин поднял голову, отвлекаясь от изучения пола.
– Насколько я понял, какой-то осел изволил там отдохнуть и поэтому это место священно, а мы туда по незнанию залезли.
– Так ведь по незнанию же!
– Извини, Фантус, пока меня тащили в этой сетке, я не успел им этого объяснить!
– Зато во время успел сказать, что ты из Антары! Молодец, с тобой не пропадешь!
– Хватит, ребята, прошу вас.
За окошечком быстро темнело, и вскоре первые звезды подмигнули узникам. Одежда Ирвина высохла, затвердела коркой, но все же он согрелся и перестал дрожать.
– Ну что ж, – вздохнул Фантус, – будем устраиваться на покой? Не помешает малость отдохнуть, все равно ничего не изменится, если будем бодрствовать до утра.
– Верно, – зевнул Пилат.
– Я могу лечь тебе под голову, – великодушно предложил Ирвину сроут.
– А я под бок, все теплее будет.
Они устроились в самом сухом углу и быстро уснули. А в это время в Антаре Мудрый снова вытащил свое Зеркало Мира.
– Отлично! – улыбнулся он, глядя на Ирвина и пса. – Значит таки попались… а это что за розовая пакость под головой мальчишки? Нечто похожее плавало в ручье… Ну да ладно, это неважно. Скоро все уже будет неважно…
В городе Мурлоне, в маленьком подвале спали трое друзей и им снилась Шандола, только каждый видел ее по-своему…
Глава одиннадцатая: Свет в окне
– Где это мы? – пес зевнул и спросонок недоуменно посмотрел по сторонам.
– В тюрьме, мой юный друг, – сроут осторожно выбрался из-под головы мальчика.
Ирвин сел, потянулся, все тело ныло и болело, а холод каменного пола, казалось, заморозил изнутри. Подвал заливал тусклый утренний свет, и в нем помятые грязные путешественники выглядели плачевно.
– Ах да, я и забыл, – Пилат уныло почесался, – как все мерзко…
– О таких вещах следует помнить всегда. – Фантус пробежался по подвалу, разминаясь.
– Насколько я понял, завтракать нечем, – Пилат ворошил сваленные на полу мокрые сети, в поисках мешка с провизией, но его там, разумеется, не было.
– Пилат, ну как ты можешь все время думать только о еде? – удивился сроут. – Нам, можно сказать, уже недолго осталось, пора бы вспомнить, чего хорошего или плохого мы сделали за свою жизнь, а тебе лишь бы утробу набить.
– Еда меня всегда успокаивала, – проворчал пес, – и на голодный желудок я не умею думать о душе.
Сроут вздохнул и отвернулся.
От скуки они промучались до полудня. Солнце заглядывало через крошечное окошко, пуская желтых зайцев на серые каменные стены, а узники жестоко страдали от ничегонеделанья.
– Теперь мне даже хочется, чтобы меня казнили, хоть какое-то развлечение! – уныло пробормотал Пилат. – Боже, как жрать хочется! Они что, решили уморить нас голодом?
– Мне даже есть не так хочется, как пить, – вздохнул Ирвин.
– А мне хочется и то и другое, – сроут слонялся из угла в угол, стараясь хоть чем-то себя развлечь.
– Интересно, а сроуты вкусные? – Пилат с интересом поглядывал на Фантуса.
– Мы ядовитые, – ехидно усмехнулся он. – Так что не надейся.
– Совсем, совсем?
– Ага, три дня поноса и смерть.
Ирвин подтащил единственный в подвале низенький пенек к окну, взобрался на него и постарался выглянуть наружу.
– Фантус, иди сюда.
Ирвин взял сроута на руки и поднял повыше. Фантус зацепился когтями за камни, подтянулся и выглянул в окно.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил пес.
– Вокруг никого нет, а прямо под окном стоит стражник, – сообщил он. – Ирвин, ну-ка подтолкни меня еще немного, хочу плюнуть ему на голову.
– Не стоит, – юноша опустил его на пол, – незачем осложнять наше положение.
Ирвин сел на пенек и задумался. Пес со сроутом ходили из угла в угол, по очереди вздыхая. Вскоре за дверью послышалась какая-то возня, загремели засовы, двери приоткрылись и в подвал заглянула чья-то голова в остроконечной шапке.
– На закате вас казнят! – радостно сказала голова.
– А еду нам принесут, в конце концов?! – завопил Пилат.
– А зачем? – Голова исчезла и дверь закрылась.
– Действительно, зачем? – пробормотал сроут. – Весело, весело…
– Нет, неужели все это правда и я не сплю? – возмущался Пилат. – Неужели все так нелепо и закончится?
– Жаль, что я не пошел к себе домой, – вздохнул сроут, – жаль…
– Что уж теперь говорить, зато нам было весело втроем… Нет, нет, я не хочу умирать! Я еще так молод!
– Прекрати истерику, Пилат, может еще не всё потеряно…
– Не всё?! Ты слышал, Фантус? Мой хозяин редкостный оптимист!
– Да, действительно, перестань вопить, чему быть, того не миновать.
Демонстративно повернувшись ко всем спиной, Пилат улегся на высохшие сети, и продолжил горевать
