посмотрела на Брука. Он шел в паре шагов от нее и, запрокинув голову, задумчиво глядел на звезды. Из-за того, что он не глядел под ноги, он споткнулся и едва не свалился в дренажную траншею.
— Ты здорово набрался, — заметила Вероника.
— Как свинья, — мрачно подтвердил он. — На самом деле я не пью ничего крепкого. На Диких землях достаточно напиться только один раз. Больше и не понадобится. — Он усмехнулся. — Горожане говорят, будто у нас мозги набекрень.
Вероника взяла его под руку.
— Когда я услышала историю с гранатой, то подумала — еще один чокнутый бродяга, которого вербовщики подобрали под мостом, — с улыбкой призналась она. — Наверное, та дамочка до смерти перепугалась. — И добавила: — По тебе не скажешь, что ты такой быстрый.
Ее близость придала Бруку уверенности, настроение его улучшилось, и он почувствовал, как много ему нужно сказать.
— Я часто видел вас издали, но не знал, как подойти, — выпалил он.
Она быстро повернула голову, посмотрела ему в глаза:
— Зачем?
— Не знаю. Вы красивая. Когда вы меня пригласили, я ушам своим не поверил. Сначала я решил, будто вы обознались.
Она прыснула в кулак.
— Нет, в самом деле, — оправдывался он. — Ничего другого мне и в голову не пришло. Вокруг было столько парней. Только потом, когда увидел, как вы смотрите на Твида…
— Послушай, хватит, — раздраженно сказала Вероника. Она вырвала руку и отстранилась. — Я уже сказала — никто мне не указ.
— Я так и понял, — ответил Брук, безуспешно попытавшись подпустить иронии в свой голос. Ударная доза выпивки делала свое дело, и ему становилось все труднее контролировать мысли и облекать их в слова: он как будто брел в темной пещере, ориентируясь на мутное пятно далекого выхода.
— Холодает, — сказала она.
Она снова взяла его под руку, и они отправились дальше.
— Вы здорово танцуете, — пробормотал он через некоторое время.
— Спасибо. Ты тоже.
— Это все моя тетка. Говорят, вы заведуете складом вооружений?
Вероника пристально посмотрела на него.
— Ты что-то зациклен на сплетнях. Что еще обо мне говорят?
— Просто я понимаю в оружии, — смутился Брук.
— Неужели? И насколько хорошо ты в нем понимаешь?
— Не слишком хорошо, — признался он. — Я обычный стрелок, не эксперт. Но кое в чем разбираюсь. Особенно в легких стволах. И немного в ножах.
— И какой же ствол тебе нравится больше всего?
— Карабин «Мера-300», — не задумываясь, ответил он.
— Почему?
— Я к нему привык. У отца был такой.
— Только поэтому?
— Комбинированные стволы, четкий механический спуск, много навесного снаряжения. Достаточно короткий ствол, годится для ближней обороны. Мощный и легкий нарезной патрон. Быстросменный магазин. Немного неудобно менять баллон для огнемета, но мы редко носим с собой запасные. Зато не боится воды и грязи. Минимум электроники. Очень надежный и прикладистый.
— У него неудобный прицел для нижнего ствола, — возразила Вероника. — Приходится поднимать целик. А с оптикой и вовсе беда.
— Мы использовали диоптрию. А из гладкого ствола бьем навскидку, с близкой дистанции. Ни для чего другого он и не годен. Видели бы вы, что делает картечь на пяти метрах!
Она взглянула на него с любопытством.
— Интересно, — сказала она. — В чем еще ты разбираешься?
Он задумался.
— Кофе.
— Кофе? — удивилась она.
Брук замешкался, с трудом подбирая самые простые слова, какие он смог бы произнести своим непослушным языком.
— Наша семья работала с кофе, — сказал он. — У нас росли отличные сорта. Одни из лучших на Мероа. Полный цикл производства — от посева до упаковки. Собственная линия переработки. И никаких теплиц, только открытый грунт. Я могу отличить по вкусу и запаху, на чьей плантации произведено зерно и где его перерабатывали. Если, конечно, это не растворимый мусор — им мы не занимались.
— Оружие, кофе, танцы… Что еще?
— В каком смысле?
— Что еще ты любишь? Курить траву, гонять на аэроскейте? Может, серфинг? Или дай догадаюсь — спортивные машины?
Он перестал улыбаться.
— Я ничего не говорил про любовь. Я только сказал, что немного понимаю в кофе. А для серфинга у нас нет безопасных морей.
— Извини, не знала.
— А вы давно в армии?
— Почти два года, — ответила она после короткой заминки, которая, впрочем, проскользнула мимо затуманенного сознания Брука. — Из них больше года — здесь, на Луакари. А ты переводишь разговор на другую тему.
Незаметно для себя они пошли значительно медленнее. Шум праздника остался далеко позади. По одну сторону от них тянулся бетонный забор, за которым возвышались боксы автопарка, по другую — барак, в котором размещалась солдатская лавка. В этой части лагеря было пустынно, только однажды их путь пересек робот-часовой. Он приостановился, развернул сенсоры в их сторону, секунду подумал и жужжа уполз по своим делам.
— Ну вот, — жестко усмехнулась Вероника. — Завтра каждая собака будет знать, что у меня новый ухажер.
— Вино, — неожиданно сказал он. Вероника с недоумением поглядела на Брука.
— Прости, не поняла.
— Вы спрашивали, в чем еще я разбираюсь.
— Так-так, — прищурилась она. — Значит, еще и вино.
— Не слишком хорошо, — поспешил сказать Брук. — Мы производили только столовые сорта. Ничего изысканного. Но вот мой дед — он разбирался в винах по-настоящему. До того, как Город выкупил его ферму, он делал хорошую прибыль на винограде. У нас был неплохой винный погреб.
Она слушала его с изумленной улыбкой.
— Где ты этому учился?
— Нигде. То есть всему этому учат дома. У нас принято работать головой — без этого не выжить. А в Городе я изучал экономику.
— В колледже?
— В частной школе. С экономическим уклоном. Операции с ценными бумагами. Опционы, фьючерсы. Скукота.
— Только не говори, что умеешь управлять самолетом или космическим челноком. Или танком. Все равно не поверю.
— Ну и зря, — улыбнулся он. — Я хорошо знаю «Троян-3». Те штуки, что я здесь видел, по сравнению с ним просто жестянки с болтами. Кстати, он может и летать. Режим «антиграв». Очень удобно на болотах.
— Что это — «Троян»?