ПДП. Если вы меня будете оскорблять при исполнении служебных обязанностей, я уйду.
Галина Аркадьевна. Я не оскорбляю вас, но я отказываюсь вас понимать.
ПДП. Зря отказываетесь. Если вы такая душевная, взяли бы да сами с ним посидели.
Галина Аркадьевна. С ней – у нас девочка.
ПДП. Я вон бросил работу, когда моя родила.
Галина Аркадьевна. Я не знаю, кем вы работали.
ПДП. Зам завкафедрой теплотехники. Какая разница.
Галина Аркадьевна. Большая.
ПДП
Галина Аркадьевна. Ну хорошо, мы как-нибудь сами уладим наши дела. Без посторонней помощи.
ПДП. Пожалуйста.
Игорь. Ну вот, уладили.
Галина Аркадьевна. А я тут при чем? Привели в дом бог знает кого, а я виновата. Вы бы еще академика пригласили.
Игорь. Выбирать не приходится. Няня – дефицит. С этим надо считаться.
Галина Аркадьевна. А со мной можно не считаться. Конечно, у вашей жены ведь сколько угодно матерей, одну можно и потерять. Не жалко.
Игорь. Ну что вы, жалко.
Галина Аркадьевна
Игорь. Надо ведь как-то помогать Лиде, ей одной трудно.
Галина Аркадьевна
Игорь
Галина Аркадьевна
Игорь
Галина Аркадьевна
Игорь
Галина Аркадьевна
Игорь. Она хочет сказать, что сделать ребенку «угу-гу» и «сюси-пуси» – это не фокус, это может даже чужой.
Галина Аркадьевна. Ах вот как! Значит, я вам чужая. Ну что ж, по крайней мере, откровенно.
Игорь
ПДП. Ну вот – опять обмен.
Дама. Вы ко мне, деточка?
Игорь. Наверное.
Дама. Пожалуйста, проходите. Только вам не трудно будет надеть тапочки? А то мой паркет… Садитесь, пожалуйста. Хотите чаю? Ну тогда сигарету? Я, правда, сама не курю теперь. Говорят, никотин на связки действует. Я певица, для меня связки – это… Вот на стене мой портрет, не узнаете? Масло, копия. А руку узнаете? Нет, не мою, конечно, – художника. Ну как же, это… Мой большой друг. Впрочем, не надо имен. Пока художник жив, его личная жизнь не принадлежит народу. В отличие от его искусства. Вы согласны? А вы не человек искусства, нет? Правда, ведь я угадала? У меня профессиональный глаз, я сразу вижу – кто есть кто, как говорят англичане. Вы не были в Англии, нет? А я была на гастролях. Удивительная страна… А мужчины… Все сплошь джентльмены. А какое у них произношение. Вы знаете английский, нет? Ну да, хотя сейчас ведь всех учат. Помните у Гамлета: «ту би ор нот ту би»? А? Какой ритм. А в переводе – быть или не быть. Как барабан ухает… Все-таки Шекспира надо играть в подлиннике, на его родном языке. Вообще в искусстве все должно быть настоящее, подлинное. Я поэтому кино не люблю – там все понарошку. Я сейчас временно на пенсии, не снимаюсь. У нас в балете рано дают, за вредность. Очень опасная профессия. Я бы для нас, людей искусства, ввела страховку – на самые уязвимые места, на те, что нас кормят. Певцу – на горло, балерине – на ноги, писателю – на руки. А, да ладно, что это мы все о грустном. Вы шерсть принесли? А то у меня сейчас нету. Давайте я сниму пока с вас мерку, а шерсть вы потом поднесете. Мы что будем