Гражданский иск

Бутов. Похоже, что мы с тобой как страусы – уткнулись друг в друга, нам темно, и кажется, что никто нас не видит. Видят…

Ирина Михайловна. Да? Ну и черт с ними! (Смеется.) Теперь – черт с ними. Да?

Бутов. Да.

Ирина Михайловна. Встану сегодня после двенадцатого удара и скажу: дорогие товарищи…

Бутов. С Новым годом!

Ирина Михайловна. Ага, испугался.

Бутов. Почему за столом, а не на балконе. А еще лучше – захватить радиостанцию и ко всем миролюбивым силам…

Ирина Михайловна. Ну вот, опять. Как душевный порыв, так – в зародыше.

Бутов. Слушай, а может, мне вообще не приходить?

Ирина Михайловна. То есть как это? А для кого я все готовила? Платье как сумасшедшая дошивала! А ты… Да на черта они мне все нужны, эти гости, я ж ради тебя и позвала их. Чтоб тебе неловко не было… А ты что, действительно себя плохо чувствуешь?

Бутов. Да нет, ничего, отлежусь до вечера.

Входит Черебец.

Черебец. Антонов на завод звонил.

Бутов. Да? Передавал что?

Черебец. Ничего. Сказал – сюда позвонит.

Бутов. Он у министра сегодня должен был быть.

Черебец. А разве не решено еще с ним? (Смотрит на Ирину Михайловну и осекается.) Так что, значит, не будем кассацию писать?

Бутов. Никаких кассаций. И вот что. Надо это дело закрыть этим годом. Похоронить в нем. Чтоб в Новом году – чистенькими.

Черебец. Понял.

Бутов. Чтоб к коллегии, к среде, на нас ничего не висело. Прошлое – в прошлом.

Черебец смотрит на Ирину Михайловну.

Успокойся, Ирина Михайловна в курсе.

Черебец. Понял.

Входит Наташа. Она в шапке – собирается уходить.

Бутов. Сколько у нас до закрытия банка?

Черебец. Сегодня день такой, неудобный, – операции до двух только.

Бутов. Отдавать всегда неудобно, это не брать. Значит, это твоя проблема.

Черебец. Позвоню управляющему, попрошу задержать кассу.

Бутов. Узнай их номер счета, и – до копейки. За вычетом моих трехсот пятидесяти. Свои я сам внесу.

Черебец. Сами?

Бутов. Естественно.

Черебец. Ну хорошо, если так – пожалуйста. Потом мы вам вернем.

Бутов. Что это вы мне собираетесь возвращать?

Черебец. Ну а что же, вы свои должны платить, что ли? Если каждый руководитель за стихийные бедствия – из своего кармана, это тогда все директора разбегутся.

Бутов (помолчав). Афанасий Сергеевич, ты вроде по части преферанса силен?

Черебец. Есть немного.

Бутов. Проигрываешь?

Черебец. Не без этого.

Бутов. Свои платишь или?…

Черебец. Понимаю, понимаю – но только неудачное сравнение. Я проигрыш из того же кармана плачу, куда кладу выигрыш. А вы – выигрыш заводу в карман, а проигрыш – из своего. Разница? Вот я и говорю: куда выигрыш, оттуда и проигрыш. Вот так, и никак иначе. И не мы первые, не мы последние, и нечего голову и душу ломать. Я вам плохого никогда не советовал. Так послушайте и теперь. Иначе что получится? Сегодня – вы так, завтра – я должен, а как же – ученик и наследник. А послезавтра я и от соседа потребую – чтоб и ему не лучше, чем мне. И к чему это приведет?

Наташа. А к чему?

Черебец. А к тому, что через месяц никто из директоров не захочет больше рисковать. И технический