взгляд, их вообще незаслуженно «героизируют», отчего сравнения с современниками выглядят конечно же весьма нелестно для последних. Это общая тенденция: представлять прошлое в розовом свете. За восемь столетий до новой эры Гомер одним из первых систематически «унижал» современников, расписывая силу и героические деяния их предков.
Древние легенды чаще всего представляют исполинов отпрысками смешанных браков богов и людей. Ахилл был сыном морской нимфы Тетис, Геракл – сыном Зевса, Эней – Афродиты; отцом Ромула был бог войны Марс и так далее. Все это нашло отражение и в комментируемом библейском стихе. В образе «исполина» слишком много от фольклорного героя из столь ненавистного редакторам Библии «политеистического» прошлого. Тем не менее они охотно используют этот образ, вероятно, с целью подчеркнуть моральное разложение, царившее в «то» время.
Вполне естественно, что этим людям приписывали сверхнормальные размеры: рост соответствовал подвигам, которые тоже не назовешь рутинными. В этом преувеличении можно обнаружить следы того естественного изумления, что охватывало агрессоров-варваров, когда они встречались с чудесами цивилизации, которую подмяли под себя.
Дорические греки, вторгшиеся на Пелопоннес, были озадачены толщиной крепостных стен, окружавших Микены и Тиринф (когда-то это были неприступные твердыни, но и они не спасли микенскую культуру от гибели). Не в силах понять, на что способны кооперация труда и передовая технология, греки, естественно, вообразили загадочных гигантов, коим одним под силу было возвести эти стены. Израильтяне, завоевавшие в 1200 году до новой эры землю канаанитов, тоже лицезрели местные города с чувством священного трепета. Они всерьез опасались столкновения с местными исполинами, создавшими такое, а шпионы, посланные на разведку в лагерь канаанитов, докладывали: «…земля… и весь народ, который видели мы среди ее, люди великорослые» (Чис. 13:33). Впрочем, последнее высказывание можно посчитать метафорой или списать его на крайнее возбуждение говоривших…
197. Слово «раскаялся» наводит на мысль, будто бог осознал какую-то свою ошибку. Пересмотренный стандартный текст Библии дает вместо этого «повинился, пожалел» – это больше соотносится со скорбью, о которой говорится ниже в комментируемом стихе. Но все равно ясно, что бог видит в людях эксперимент неудавшийся.
В более поздние времена бог являлся со страниц религиозных книг существом грандиозным, всезнающим и неспособным совершить какой-либо просчет. Бог ранних легенд куда менее «безошибочен», но и более человечен.
198. Так как Земля и все формы жизни на ней созданы были единственно для утилитарного использования человеком, то с его уходом они становятся бесполезными и потому также подлежат уничтожению. Богу, очевидно, приспичило опять все ввергнуть в хаос, а свой грубый просчет – эксперимент с сотворением человека – вытравить из памяти.
199. Тем, что вышеизложенный план не был последовательно приведен в действие, все мы обязаны одному-единственному человеку – Ною, обретшему божье расположение. Теперь уже эксперимент нельзя назвать тотальным провалом. И бог решает критически пересмотреть только часть проекта, а затем вновь продолжить то, что начал.
200. Еще одно «предисловие», которое можно переформулировать так: «Далее следует история Ноя». Причина для повтора та же, что уже не раз нам встречалась ранее; мы снова переключились на текст «Жреческого кодекса», продолжающего свой рассказ с того места, где он был прерван (в конце пятой главы).
Фактически история потопа, к изложению которой переходят авторы Библии, встречается и в «Жреческом кодексе», и в «Яхвисте». Правда, рассказана она по-разному, в соответствии со вкусами и задачами авторов в указанных источниках. Первый изобилует численными данными и скрупулезен по части деталей; во втором все внимание читающего сосредоточено на внутреннем драматизме разыгравшихся событий.
Редакторы Библии, обнаружив упоминание о потопе в обоих документах, включили в окончательный текст обе версии, так их перекомпоновав, чтобы в результате получился единый связный рассказ. Что же удивляться, если в результате проведенного «скрещивания» возникли неизбежные повторы и логические неувязки.
201. Заметим: точно такие же слова в конце предыдущей главы были адресованы Еноху.
202. В трех стихах авторы «Жреческого кодекса» трижды напоминают нам о распущенности земных жителей и два раза о том, что в мире процветает насилие. Однако никаких подробностей при этом не сообщается, и немудрено: авторы указанного документа не имели ни малейшего понятия о смешанных браках сынов божиих с земнорожденными женщинами и о гигантах-нефилимах.
Вполне возможно, что именно для какого-то мало-мальски приемлемого обоснования последующего гнева господня, разрушившего Землю, авторы Библии и решились – в преддверии описаний потопа – включить дополнительную информацию из «Яхвиста». Правда, не сообщили читателю ничего нового. И хотя повторенные объяснения весьма смутны, это, по мнению библейских авторов, все же лучше, чем ничего.
203. Идея уничтожить жизнь на Земле с помощью потопа всецело принадлежит богу, и скоро мы узнаем весь его план детально. Правда, о богатстве фантазии говорить не приходится: потоп – это, вероятно, первое, что вообще придет в голову всякому, задумай он тотальное разрушение всего живого на планете.
Шумерская цивилизация располагалась на плоской равнине, омываемой двумя полноводными реками. В окрестностях любой крупной реки (вспомним хотя бы Миссисипи и Миссури) резкий подъем воды немедленно вызовет потоп. А в местности, аналогичной той, где жили древние шумеры, достаточно было и совсем незначительного подъема воды – и огромные территории тотчас оказались бы затопленными.
Какой-нибудь конкретный, особенно скверный потоп мог отложиться в памяти последующих поколений, благо нам доподлинно известно о подобных наводнениях из истории. В 1929 году английский археолог сэр Чарлз Леонард Вулли сообщил о поразительной находке: производя раскопки в долине Евфрата, он обнаружил осадочные породы на глубине почти трех метров. Кстати, шумерские летописи делят все исторические события на «допотопные» и те, что произошли после потопа.
