В старинном городе чужом и странно близкомУспокоение мечтой пленило ум.Не думая о временном и низком,По узким улицам плетешься наобум…В картинных галереях — в вялом телеПроснулись все мелодии чудесИ у мадонн чужого Боттичелли,Не веря, служишь столько тихих месс…Перед Давидом Микеланджело так жуткоСледить, забыв века, в тревожной вереЗа выраженьем сильного лица!О, как привыкнуть вновь к туманным суткам,К растлениям, самоубийствам и холере,К болотному терпенью без конца?..<1910>
В чужой толпе,Надевши шляпу набекрень,Весь деньПрогуливаю леньПо радостной тропе.Один! И очень хорошо.Ловлю зрачки случайных глаз,Клочки каких-то странных фраз,Чужую скуку и экстазИ многое еще.Лежат в свободном чердакеСемьсот ребячеств без табу,Насмешка, вызов на борьбуИ любопытство марабу,Как бутерброды на доске.Одно сменяется другим.Заряд ложится на заряд.Они в бездействии лежат,А я ужасно рад —Я вольный пилигрим!Хочу — курю, хочу — плюю,Надевши шляпу набекрень,Весь день прогуливаю леньИ зверски всех люблю!<1911>
В генуэзском заливе,Как сардинка, счастливый, Я купаюсь, держась за веревку.Плещет море рябое,И в соленом прибое Заплетаются ноги неловко.Синьорины с кругамиПодымают ногами Водопады клокочущей пены.И купальные ткани,Обвисая на стане, Облепляют худые колена.