Хвост конский вырастет в июле.Какой простор! Вон пара козДерется с пылкостью Аяксов.В окно влетающий навозМилей струи опопонакса.А там, в углу, перед крыльцомСосет рябой котенок суку.Сей факт с сияющим лицомВношу как ценный вклад в науку.Звенит в ушах, в глазах, в ногах,С трудом дописываю строчку,А муха на моих стихахПусть за меня поставит точку.<1909>Дер. ЧебениIIСтепное башкирское солнцеРаскрыло пылающий зев.Завесив рубахой оконце,Лежу, как растерзанный лев.И, с мокрым платком на затылке,Глушу за бутылкой бутылку.Войдите в мое положенье:Я в городе солнца алкал!Дождался — и вот без движенья,Разинувши мертвый оскал,Дымящийся, мокрый и жалкийСмотрю в потолочные балки.Но солнце, по счастью, залазитПод вечер в какой-то оврагИ кровью исходит в экстазе,Как смерти сдающийся враг.Взлохмаченный, дикий и сонныйК воротам иду монотонно.В деревне мертво и безлюдно.Башкиры в кочевья ушли,Лишь старые идолы нудноСидят под плетнями в пыли,Икают кумысной отрыжкойИ чешут лениво подмышки.В трехцветно окрашенном кэбеПомещик катит на обед.Мечеть выделяется в небе.Коза забралась в минарет,А голуби сели на крышу —От сих впечатлений завишу.Завишу душою и телом —Ни книг, ни газет, ни людей!Одним лишь терпеньем и деломСпасаюсь от мрачных идей:У мух обрываю головкиИ клецки варю на спиртовке.<1909> ЧебениIII Бронхитный исправник,Серьезный, как классный наставник,С покорной тоской на лице,Дороден, задумчив и лыс,Сидит на крыльцеИ дует кумыс. Плевритный священникВзопрел, как березовый веник,Отринул на рясе крючки,И — тощ, близорук, белобрыс,Уставил в газету очкиИ дует кумыс. Катарный сатирик,Истомный и хлипкий, как лирик,С бессмысленным, пробковым взглядомСижу без движения рядом.Сомлел, распустился, раскисИ дую кумыс.
