Калгана и систем, которые он контролирует. Я докладывал об амбициях военного правителя, его силах и о его намерении распространить свое управление и свое исключительное дружелюбие — или, возможно, позиции нейтралитета — до самого Фонда.
— Я внимательно ознакомился с вашими докладами. Продолжайте.
— Ваше Превосходительство, я вернулся два месяца назад. В то время не было никаких признаков надвигающейся войны, никаких, кроме излишнего внимания к обороне, способной отразить любое мыслимое нападение. Месяц назад один неизвестный наемник занял Калган без боя. Того, кто когда-то был военным правителем Калгана, скорее всего, уже нет в живых. О предательстве речь не идет, говорят лишь о силе и гении этого странного кондотьера, этого Мула.
— Этого кого? — Мэр наклонился вперед, он казался оскорбленным.
— Ваше Превосходительство, он известен под именем Мула. О нем мало что знают, но я собрал все малейшие данные и отобрал только самые достоверные из них. Он человек явно незнатного происхождения и не имеющий положения. Его отец неизвестен. Мать умерла при родах. Он воспитывался как сирота. Его образование — это скитания по мирам и темные дороги космоса. У него нет иного имени, кроме «Мул», и как говорят, он сам дал себе такое имя. Что означает, как объясняют, его невероятную физическую силу и упрямство в достижении цели.
— Какова его военная мощь, Капитан? Какое нам дело до его физической силы.
— Ваше Превосходительство, люди рассказывают об огромных флотилиях, но эти рассказы могут быть вызваны лишь странным падением Калгана. Территория, которую он контролирует, невелика, хотя ее точные границы нельзя определить. Тем не менее, об этом человеке необходимо разузнать побольше.
— Гммм. Так-так! — Мэр погрузился в задумчивость, и медленно двадцатью четырьмя черточками своего пера вывел шесть квадратов в гексагональном узоре на чистом верхнем листе подушечки для печати, которую он затем оторвал, аккуратно сложил трижды и просунул в отверстие для использованных бумаг по правую руку от себя. Бумага соскользнула и тихо без следа исчезла в атомном распылителе.
— Ну хорошо, скажите мне теперь, Капитан, каковы же альтернативы? Вы уже сообщили мне, что следует выяснить. А что же конкретно вам приказали разузнать?
— Ваше Превосходительство, в космосе есть одна крысиная дыра, которая, кажется, не платит налогов.
— А, и это все? Вы разве не знаете, разве вам не говорили, что эти люди, которые не платят налоги, — потомки диких торговцев начала нашего времени? Анархисты, смутьяны, социальные маньяки, которые заявляют, что ведут свою родословную от Фонда, — и глумятся над его культурой?.. Разве вы не знаете, что это крысиная дыра в космосе не единственная, что таких крысиных дыр гораздо больше, чем мы знаем, что эти крысиные дыры объединяются и вбирают в себя уголовные элементы, которые разбросаны по всей территории Фонда? Даже здесь, Капитан, даже здесь.
Внезапная вспышка Мэра быстро прошла.
— Разве вы не отдаете себе в этом отчета, Капитан?
— Ваше Превосходительство, мне обо всем этом рассказывали. Но как слуга Государства, я должен быть ему предан. А верно служит тот, кто служит Истине. Каковы бы ни были политические замыслы этих отбросов древних торговцев — власть там принадлежит военным правителям, которые унаследовали осколки старой Империи. У торговцев нет ни вооружений, ни средств. У них нет даже единства. Я не сборщик налогов, которого можно послать с таким поручением…
— Капитан Притчер, вы солдат и становитесь под ружье. Было ошибкой выдвигать вас до такой должности, где вы можете проявлять неповиновение мне. Моя справедливость — это не просто слабость. Уже было доказано, Капитан, что генералы Века Империи и военные правители сегодняшнего дня одинаково беспомощны против нас. Наука Селдона, которая предсказывает путь развития Фонда, построена не на личном героизме, как, кажется, считаете вы, а на социальных и экономических путях развития истории. Мы уже успешно преодолели четыре кризиса, разве не так?
— Да, Ваше Превосходительство. И все же наука Селдона известна одному только Селдону. У нас же нет ничего, кроме веры. Во время первых трех кризисов, как меня научили, Фондом руководили мудрые лидеры, которые предвидели природу кризисов и соблюдали необходимую предосторожность. Иначе — кто знает?
— Да, Капитан, но вы не говорите о четвертом кризисе. Ну же! Тогда у нас не было руководства, достойного упоминания, и мы столкнулись с умнейшим врагом, мощным вооружением, самой крупной силой. И все же мы победили — это было исторически неизбежно.
— Это правда, Ваше Превосходительство. Но история, о которой вы упомянули, стала неизбежной лишь после того, как мы отчаянно сопротивлялись целый год. Неизбежная победа, которую мы одержали, стоила нам полутысячи кораблей, полумиллиона людей. Ваше Превосходительство, План Селдона помогает лишь тем, кто помогает себе сам.
Мэр Индбур нахмурился и внезапно почувствовал, что устал от своего терпеливого объяснения. Ему вдруг пришло в голову, что снисходительность — это ошибка, так как она была принята за разрешение спорить без конца, становиться сварливым, погрязнуть в диалектике.
Он жестко сказал:
— Тем не менее, Капитан, Селдон гарантирует победу над военными правителями, и я не могу в это напряженное время попусту тратить силы. Эти торговцы, о которых вы разглагольствуете, произошли из Фонда. Война с ними будет гражданской войной. В этом случае План Селдона не дает нам никаких гарантий — так как и они, и мы представляем Фонд. Их надо образумить. Приказ вы получили.
— Ваше Превосходительство…
— Вам не задавали вопросов, Капитан. Вам отдали приказ. Вы будете подчиняться приказам. Дальнейшие любого рода споры со мной или моими представителями будут считаться изменой. Можете идти.
Капитан Хан Притчер снова поклонился, затем вышел, медленно пятясь.
Мэр Индбур, третий носящий это имя по прямой и второй в истории Фонда мэр по праву рождения, снова пришел в равновесие и взял очередной лист бумаги из аккуратной стопки слева от себя. Это был рапорт об экономии фондов благодаря уменьшению количества металлических нашивок по краям униформы полицейских войск. Мэр Индбур вычеркнул лишнюю запятую, исправил неверно написанное слово, сделал три пометки на полях и положил лист в аккуратную стопку справа. Он взял следующий лист бумаги из аккуратной стопки слева…
Капитан Хан Притчер из Службы Информации, вернувшись в казармы, обнаружил дожидавшуюся его персональную капсулу. Она содержала приказы, скупые и наискось подчеркнутые словом «СРОЧНО», каждый из которых начинался с четкого заглавного «Я».
Капитану Хану Притчеру предписывалось отбыть «на мятежную планету Гавен» в кратчайшие сроки.
Капитан Хан Притчер на своем легком одиночном быстроходном корабле тихо и спокойно взял курс на Калган. Этой ночью он спал сном удачливого упрямого человека.
13. Лейтенант и клоун
Если с расстояния в семь тысяч парсеков отголоски падения Калгана перед полчищами Мула вызвали интерес у старого торговца, то опасения упрямого Капитана и раздражение педантичного Мэра на самом Калгане не имели никаких последствий и никого не заинтересовали. Это наглядный пример всему человечеству: расстояния как во времени, так и в пространстве добавляют веса событиям. К сожалению, нет свидетельств тому, что этот урок был когда-нибудь выучен как следует.
Калган всегда был Калганом. Он единственный во всей той области Галактики, казалось, не знал, что Империя пала, что Стэннелы больше не правят, что величие ушло безвозвратно и что покоя больше не будет.
Калган был роскошным, несмотря на рушащуюся доктрину Человечества, он сумел сохранить свою целостность как производителя развлечений, покупателя золота и продавца отдыха.
