кажется, есть кратер Бонд[3].
– Да, в честь американского астронома. Уильяма Кренча Бонда.
– Верхнее изображение, XY в квадрате. Гмм. XYY. Один икс и два игрека. Подождите! Альфонсо Х. Королевский астроном в средневековой Испании, прозванный Альфонсо Мудрый. Х Мудрый. ХYY. Кратер Альфонс.
– Очень хорошо. Как насчет SU?
– Тут я в тупике, шеф.
– Расскажу вам одну теорию. SU – это Советский Союз (Soviet Union), прежнее название Российского Района. Советский Союз первым сделал карту обратной стороны Луны, и, может, это кратер на той стороне. Например, Циолковский. Итак, символы на левой стороне можно истолковать как обозначающие кратеры: Альфонс, Тихо, Эвклид, Ньютон, Циолковский, Бонд, Гершель.
– А как же символы на правой стороне?
– Это тоже совершенно ясно. Разделенный на четыре четверти круг – астрономический символ Земли. Стрела, показывающая на Землю, означает направление вверх.
– Ага, – сказал Дейвенпорт, – Синус Медии, Срединный залив, над которым Земля всегда в зените. Это не кратер, поэтому он в правой стороне листка.
– Хорошо, – сказал Эшли, – все надписи имеют смысл, или мы считаем, что они имеют смысл. Поэтому есть неплохая вероятность, что это не ерунда, что тут нам стараются что-то сказать. Но что? Упоминаются семь кратеров и один некратер, ну и что? Очевидно, Аппарат может быть только в одном месте.
– Ну, – в раздумье сказал Дейвенпорт, – кратер нелегко обыскать. Даже если предположить, что Дженнингс прятался от солнечной радиации в тени, все равно нужно в каждом обыскать долгие мили. Предположим, стрелка к символу Земли вычеркивает ближайший кратер, с которого Земля ближе всего к зениту.
– Об этом уже подумали, старина. Остаются еще семь пунктов на всей территории Луны. Но который из семи?
Дейвенпорт хмурился. Пока он не придумал ничего, о чем не подумали до него.
– Нужно обыскать все, – резко сказал он.
Эшли коротко рассмеялся.
– Все прошедшие недели мы именно это и делали.
– И что вы нашли?
– Ничего. Ничего не нашли. Конечно, мы продолжаем поиски.
– Очевидно, один из символов истолкован неправильно.
– Очевидно!
– Вы сами сказали, что есть три кратера Гершель. Символ SU, если он означает Советский Союз и обратную сторону Луны, может соответствовать множеству кратеров на той стороне: Ломоносов, Жюль Верн, Жолио Кюри – любому из них. Кстати, символ Земли может означать Атлас, поскольку в мифах он держит на плечах Землю. А стрела может означать Прямую Стену.
– Об этом не нужно спорить, Дейвенпорт. Но даже если мы знаем правильную интерпретацию, как отличить ее от неправильных? Или от правильных интерпретаций не тех символов? Где-то здесь находится ключ, совершенно ясный, который сразу дает возможность отличить нужный символ от отвлекающих внимание. Мы этот символ не увидели, и нам нужен свежий ум. Что вы видите, Дейвенпорт?
– Могу вам кое-что сказать, – неохотно начал Дейвенпорт. Мы могли бы проконсультироваться… О, Боже! – Он привстал.
Эшли мгновенно насторожился.
– Что вы увидели?
Дейвенпорт чувствовал, как дрожат его руки. Он спросил:
– Скажите, а прошлое Дженнингса проверяли?
– Конечно.
– Где он учился?
– В Восточном университете.
Дейвенпорта охватила радость, но он сдержался. Этого недостаточно.
– Он прослушал курс экстратеррологии?
– Конечно. Это обычно для геологической специализации.
– Ну, хорошо, а знаете, кто читает экстратеррологию в Восточном университете?
Эшли щелкнул пальцами.
– Этот чудак. Как его? Уэнделл Эрт.
– Совершенно верно, этот чудак, который к тому же исключительно умный человек. Чудак, который в нескольких случаях консультировал Бюро, и всегда с прекрасными результатами. Чудак, к которому я хотел предложить обратиться, когда заметил, что как раз это и предлагает нам листок. Стрела указывает на символ Земли. Ребус, в котором написано «Идите к Эрту», придуманный человеком, который учился у Эрта и который его знает[4].
Эшли смотрел на листок.
– Клянусь Господом, это возможно. Но что может нам сказать Эрт такого, чего мы не видим сами?
Дейвенпорт с вежливым терпением ответил:
– Я предлагаю спросить его самого, сэр.
Эшли с любопытством осматривался, оглядываясь по сторонам. Ему показалось, что он в каком-то заброшенном антикварном магазине, затемненном и опасном, в котором на них в любое мгновение может с криком наброситься какой-то демон.
Кабинет тускло освещен и полон теней. Стены кажутся далекими, они с пола до потолка уставлены книгофильмами. В углу объемное изображение Галактики, за ним смутно различимые звездные карты. В другом углу карта Луны, а может, Марса.
Только стол в середине комнаты ярко освещен направленной лампой. Он завален бумагами и раскрытыми печатными книгами. Небольшой проектор заряжен, на стене приглушенно и весело стучат часы со старомодным круглым циферблатом.
Эшли трудно было представить, что снаружи день, ярко светит солнце. Здесь вечная ночь. Ни следа окон, и ясно ощутимая вентиляция не избавляет от клаустрофобического ощущения.
Он почувствовал, что старается держаться поближе к Дейвенпорту, который, по-видимому, не испытывал никаких неудобств.
Дейвенпорт негромко сказал:
– Он сейчас будет, сэр.
– У него всегда так? – спросил Эшли.
– Всегда. Он никогда не покидает этого места, насколько я знаю, выходит только в кампус и на занятия.
– Джентльмены! Джентльмены! – послышался пронзительный высокий голос. – Я рад вас видеть. Рад, что вы пришли.
Круглая фигура показалась из соседней комнаты, вынырнула из тени и оказалась на свету.
Человек, улыбаясь, прилаживал круглые очки с толстыми стеклами, чтобы смотреть сквозь них. Как только он убрал пальцы, очки снова соскользнули и заняли опасное положение на конце его курносого носа.
– Я Уэнделл Эрт, – сказал он.
Редкая седая вандейковская бородка на пухлом круглом подбородке ни в малейшей степени не придавала достоинства этому улыбающемуся лицу и полному эллипсообразному телу.
– Джентльмены! Я рад, что вы пришли, – повторил Эрт, усаживаясь в кресло, так что его ноги находились в целом дюйме от пола. – Мистер Дейвенпорт, вероятно, помнит, что для меня очень важно… гм… оставаться здесь. Я не люблю путешествовать; прогулок по кампусу с меня вполне хватает.
Эшли в замешательстве продолжал стоять, и Эрт тоже с растущим замешательством смотрел на него. Он достал платок, протер очки, снова водрузил их на нос и сказал:
– О, я вижу, в чем трудность. Вам нужны стулья. Да. Ну, что ж, берите. Если на них что-нибудь лежит, снимите. Сбросьте. Садитесь, пожалуйста.
