— И еще, папа…
— Да?
— Ты можешь отныне называть меня Аркади?
— Но… Очень хорошо — Аркади.
Величие победы медленно пронизывало и пропитывало все его существо. Основание — Первое Основание — было абсолютным повелителем Галактики. Никаких барьеров не стояло больше между ним и Второй Империей — последним штрихом Плана Сэлдона. Стоило только протянуть руку.
Благодаря ему…
16. Ответ, который был правдой
Неизвестная комната на неизвестной планете. И человек, план которого удался!
Первый Оратор посмотрел на Ученика.
— Пятьдесят мужчин и женщин, — сказал он. — Пятьдесят мучеников! Они знали, что их ждет либо смерть, либо вечное заключение, и их нельзя было даже сориентировать для поддержки, потому что это могло привлечь внимание. И тем не менее они осуществили этот план, потому что любили План более великий.
— Их могло быть меньше? — с сомнением спросил Ученик.
Первый Оратор медленно покачал головой.
— Это был наш предел. Меньшее количество было бы просто неубедительно. Честно говоря, если подходить к проблеме объективно, то требовалось семьдесят пять человек, чтобы исключить малейшую ошибку. Но это уже неважно. Вы изучали курс событий, разработанный Советом Ораторов пятнадцать лет назад?
— Да, Оратор.
Последовало непродолжительное молчание.
— Я очень удивлен, Оратор…
— Знаю. Такое всегда вызывает удивление. Но если бы ты знал, сколько человек работало не покладая рук месяцами, годами, чтобы довести этот план до совершенства, то не был бы так поражен. А сейчас объясни мне, что случилось, своими словами. Я хочу посмотреть, как ты интерпретируешь математику.
— Да, Оратор.
Молодой человек собрался с мыслями.
— Необходимо было, чтобы люди Первого Основания полностью поверили в то, что они обнаружили и уничтожили Второе Основание. Таким образом мы должны были добиться возврата к прежнему положению вещей. Отныне Терминус перестанет брать нас в расчет и ничего не будет знать о существовании Второго Основания. Ценой пятидесяти человек мы снова в безопасности.
— А какова была цель Калганской войны?
— Показать Основанию, что оно может победить и физического врага, чтобы искоренить неуверенность в себе и в своей непобедимости, неуверенность, в которой повинен Мул.
— В этом месте твой анализ грешит неточностями. Вспомни, ведь население Терминуса на нас где-то надеялось. Они ненавидели нас и завидовали нашему предполагаемому превосходству, и тем не менее полагались на нас и были почти уверены, что мы их защитим. Если бы нас «уничтожили» перед Калганской войной, на Основании началась бы паника, и у них никогда бы не хватило мужества выстоять против Сеттина, который в этом случае атаковал бы без малейших колебаний. И только в полном блеске их победы «уничтожение» Второго Основания могло пройти с максимальным эффектом — даже год перерыва между победами мог значительно охладить их дух и снизить результаты нашей работы.
Ученик кивнул.
— Я понимаю. Теперь история будет развиваться без отклонений по Плану Сэлдона?
— Если не возникнет каких-либо неожиданностей, особенно индивидуального характера.
— А для них, — размышлял Ученик, — пока мы еще существуем… Меня волнует одна мысль, Оратор. У Первого Основания появилось теперь Ментальное Статическое Устройство — могущественное оружие против нас. Во всяком случаев это отклонение от Плана.
— Хорошо подмечено. Но против кого использовать это Устройство? Оно стало бесполезным, как только угроза с нашей стороны исчезла. Энцефалографический анализ стал стерильной наукой. Теперь они обратят свое внимание на более насущные проблемы, поэтому первое поколение ментальных ученых Первого Основания будет и последним, а через столетие о Ментальном Статическом Поле забудут, и секрет его будет утерян навсегда.
— Так… — Ученик, рассчитывал в уме, шевеля губами. — Да, вы правы.
— Но на что я хочу обратить твое внимание, ради твоего будущего в Совете, так это на то, что нужно всегда помнить о крохотных переменных, которые мы вынуждены были внести в План, рассчитывая действия индивидуумов. Например, то, каким образом Антор вызвал к себе подозрение в нужный момент. Впрочем, это было несложно. Или вспомни, к примеру, как развивались действия на Терминусе: ни одному человеку не пришло в голову преждевременно, что именно Терминус является объектом их поисков. Эта мысль должна была возникнуть у той девушки, Аркадии, и поделиться ею она должна была только со своим отцом. Затем ее следовало послать на Трантор, чтобы исключить преждевременный контакт с Дареллом. Это словно два полюса гиператомного двигателя — один не действует без другого, и замкнуть контакт нужно в определенный момент. Я позаботился об этом.
К последней битве тоже следовало относиться очень осторожно. Экипажи звездолетов Основания должны были чувствовать абсолютную уверенность в себе, а флот Калгана должен был настроиться на бегство. Это я тоже предусмотрел.
— Мне кажется, Оратор, — сказал Ученик, — вы… все мы рассчитывали, что доктор Дарелл никогда не заподозрит, что Аркадия — наше орудие. Согласно моим расчетам существовала примерно тридцатипроцентная вероятность того, что он это заподозрит. Что бы произошло тогда?
— Этот вариант тоже был просчитан. Что вам известно о Плато Вмешательства? Что оно собой представляет? Разумеется, не результат влияния на эмоциональной основе. Вмешательство можно осуществить таким образом, что самый изощренный энцефалографический анализ ничего не покажет. Следствие теоремы Лафферта ты ведь уже знаешь. Только полное удаление предыдущей эмоциональной основы можно зарегистрировать, и, конечно, Антор постарался сделать так, чтобы Дарелл знал все о Плато Вмешательства.
Однако… Когда индивидуум может находиться под незаметным контролем? Когда не было предыдущей эмоциональной основы, которую необходимо удалять. Иными словами, когда индивидуум — новорожденный ребенок с совершенно чистым мозгом. Аркадия Дарелл и была таким младенцем здесь, на Транторе, когда еще просчитывались самые первые уравнения нашего плана. Она никогда не узнает, что находилась под контролем, и так будет лучше. Кстати, контроль способствовал формированию более развитой личности.
— Самое удивительное во всем этом — ирония судьбы. Уже четыреста лет стольких людей ослепляют слова Сэлдона «на противоположном конце Галактики»! Они бросили на разрешение этой проблемы всю свою странную физическую науку, искали другой конец с линейкой, калькулятором — и приходили либо на периферию, на сто восемьдесят градусов от Основания, либо к исходной точке.
И, тем не менее, самая большая опасность заключалась в том, что существовало решение, основанное на физическом образе мысли. Галактика, как ты знаешь, не просто плоский овал, а периферия — не замкнутая кривая. Это двойная спираль, в главной ветви которой находятся восемьдесят процентов населенных планет. Терминус на самом отдаленном внешнем конце этой ветви, а мы — на другом, потому что это противоположный конец спирали. А что есть противоположный конец спирали? Ну, конечно же, ее центр!
Но это слишком простое решение. Действительное же решение можно было получить, если бы интересующиеся вспомнили, что Хари Сэлдон был не физиком, а занимался социальными науками и мыслил
