- Утром поищем его, - Рауль, подозревая неприятную развязку, чуть ли не силой поднял её на ноги. - Идём.
Маша подавила крик в себе. Она молчала, пока Рауль доставал из её сумочки ключи, чтобы запереть дверь дома, молчала, пока Мартимер закрывал ворота завалявшимся в гараже навесным замком, который сам когда-то туда подбросил. Сама она чисто автоматически завела свою машину в гараж. Всё должно быть на месте. Домовые не любят беспорядка.
Её собственный дом теперь вызывал только отторжение. Маша умом понимала, что вернётся сюда, смоет красную краску со стены, переклеит обои, купит новые шторы, а душа её отказывалась это делать. У неё не было больше домового и не было дома.
Шёл дождь. Улицы Нью-Питера влажно блестели под светом белых фонарей. Навстречу им вылетел фургон скорой помощи, коротко просигналил и скрылся за поворотом. С кем-то этой ночью случилась беда посерьёзнее разорванных штор.
Если бы Герман не задержал её допоздна с историями о Руане, Маша поехала бы домой, куда ещё. Почти наверняка она столкнулась бы там со взломщиками. Выходит, судьба опять уберегла её.
Маша не боялась смерти. Вернее, испугалась бы, столкнувшись с ней лицом к лицу, но сейчас внутри ничего не дрожало. Глупо умирать от рук людей, обведя вокруг пальца высшего мага, самого сильного мага в обоих мирах. Такой великий игрок как Вселенский разум обязательно учтёт это и придумает что-то интереснее.
Охранник на въезде во двор элитного дома, спал. Раулю даже пришлось выйти, чтобы постучать в его стеклянную будку. Створки ворот медленно разъехались в стороны. Они въехали в безлюдный двор, который освещался только одним фонарём, больше похожим на стадионный прожектор.
Мартимер остался в машине, а Маша с Раулем пошли к подъезду. Она машинально пригладила намокшие волосы, оглянулась назад. Ночь и дождь стояли чёрной стеной, шуршали капли по асфальту, и ей показалось - прислушайся, и поймёшь, о чём они разговаривают с впавшим в тоску городом. В просторном пустом лифте они доехали до пятого этажа.
- Пойдём, - Рауль коснулся её плеч, подталкивая к дверям квартиры.
Она уже была здесь, когда в очередной раз разошлась с матерью во мнениях, стоит ли поступать в институт обороны, и ушла из дома. Она прожила здесь чуть больше недели, пока ей не дали комнату в общежитии.
Дверь им открыла женщина в зелёном халате. Она ни о чем не спрашивала, сразу проводила промокшую Машу в ванную, одарив её большим полосатым полотенцем. Стараясь ни о чём не думать и не смотреть на собственное отражение, Маша встала под душ.
Рауль ждал её на кухне.
- Я сейчас на дежурство, - сказал он, подняв глаза от начищенного паркета, когда она встала в дверном проёме. - А ты, как это... чувствуй себя как дома. Сабрине я всё расскажу, она сейчас в Центре должна быть. Утром разберёмся.
Он подошёл к Маше, похлопал её по плечу и отправился на работу.
Глава 26. Узники зимы
Утром пошёл первый снег. Он падал с неба ангельски-белыми хлопьями и тут же таял на мокрых крышах, на чёрных жилах дорог. По жухлой траве газона прыгали вороны и скептически посматривали на небо.
Маша остановилась на минуту возле этого потрёпанного непогодой газона и достала из сумки телефон. Вчера ей не хотелось ни с кем разговаривать, а сегодня стало совестно. Вряд ли Луксор, десять раз попытавшись дозвониться, подумал что-то хорошее. Он схватил трубку сразу же, Маша не услышала даже первого гудка.
- Маша, куда ты пропала вчера?
Она поняла, что врать и выкручиваться бесполезно. Он никогда не поверит в то, что она просто устала и не слышала звонков. Во-первых, рано или поздно придётся рассказывать, во-вторых, Луксор умудрялся всегда вычислять её настроение вплоть до последних ноток.
- В общем, у меня проблемы. Ничего особо страшного, но расскажу при встрече.
- Хорошо, - он кашлянул. - То есть, ничего хорошего, конечно. Только скажи, это как-то связано с тем, что ты говорила мне вчера?
- Нет. Я думаю, нет, - Маша зашагала к автобусной остановке. - Я позвоню. Пока.
Кое-как протиснувшись к поручню в переполненном автобусе, Маша думала о том, кто мог залезть вчера в её дом и прихватить с собой домового. Проще и легче было свалить всё на 'Белый ветер', который все никак не мог простить Центру гибели Патрика. Они же организовали нападение на Антонио, теперь пришла и её очередь. Только вот не было белой спирали, вьющейся по ободранным обоям.
За последние полгода Маша так привыкла к фирменному знаку 'Ветра', что не мыслила без него ни единого масштабного преступления. Как же так - забраться в дом 'шавки Центра' и не нарисовать устрашающий символ собственного могущества. Что за удовольствие! Могли бы ещё и приписку сделать, мол, мы всё можем.
Пассажиры сонно переругивались и толкались, кондуктор злобно требовала у всех 'за проезд'. На очередном перекрёстке автобус тряхнуло, потому что водитель решил подрезать не в меру ретивого коллегу. Пассажиры разом проснулись и мгновенно переключились на обсуждение правил дорожного движения и того, как сейчас получают права. Маша от встряски почти не пострадала, потому что к тому времени уже протиснулась к окну.
Сейчас, как никогда раньше, Маше хотелось верить, что к ней забрался заблудший маньяк. Выпрыгивая из автобуса на проспекте Рождественского, она с ностальгией вспоминала старые времена, когда вот таким же образом добиралась до института каждый день и по дороге даже успевала перечитать лекции.
- Доброе утро, - Рована чинно восседала на своём месте и перебирала ухоженными пальчиками стопку бумаг. - Богдан Сергеевич вас ждёт.
Маша отметила, что в приёмной начальства воцарился такой стерильный порядок, что лаборатория Провизора просто удавилась бы от зависти. Все папки с документами были расставлены по номерам, а внизу красовались стикеры с цифрами, чтобы случайно не поставить папку не на её место. Идеально отточенные карандаши, точно солдаты в строю, стояли в специально отведённом органайзере. Забыв ответить на приветствие, Маша прошла в кабинет Галактуса.
Как обычно, она терпеливо дождалась, пока он закончит телефонный разговор. Маша смотрела, как за окном падают снежинки, и притворялась, что не замечала задумчивых взглядов, которые бросал на неё Галактус. Она вдруг поняла, он знает о её происхождении, кому же ещё знать об этом, как не ему. Её не удивило это и показалось обыденным, только встали на свои места постоянные отстранения от самых серьёзных и опасных дел. Обидно будет, если убьют императрицу.
- Да, Маша, - Галактус положил телефонную трубку прямо на стол, наверное, не хотел, чтобы его отвлекали во время разговора. - Вышло дело из-под контроля. И всё, собственно, из-за безалаберности сотрудников.
- Каких сотрудников? - удивилась Маша, она-то ожидала обсуждения взлома.
- Наших сотрудников, Маша, наших. Кайл, сама знаешь, не самый плохой следователь. Но его постоянные истерики до добра не довели. Знал я, что однажды он сорвётся. Зачем он к тебе в дом полез, неизвестно, но полез не вовремя.
'Орлова, что-то твоя юбка недостаточно короткая. Получить полковника не хочешь?' Кайл, на издевательства которого она давно перестала обращать внимание, полез в её в дом. Его ворчание вошло в норму, как звук капели весной или шёпот дождя в межсезонье. Говорят, он ещё и работал, а не только заводил беседы о званиях, но Маше казалось - они друг без друга уже не существуют.
- Как это - полез? - сдавленно проговорила Маша, живо представляя себе Кайла, обдирающего обои в её гостиной, а затем стоящего посреди комнаты с ведёрком краски в размышлениях - что бы такого
