- Ну ты представляешь, я к ним прихожу, а там все наши! Я им говорю, мол, чего вы меня не позвали, а они мне...
Маша открыла глаза: за окном стемнело. Автобус ехал мимо леса. Она прижалась щекой к холодному стеклу. За окном мелькали серые силуэты деревьев, потом они слились в сплошную стену. В салоне автобуса работал телевизор, герои фильма кричали так истерично, что закладывало уши. Да ещё и её сосед беспрестанно общался по телефону.
- ...Да, она мне так и сказала! Я говорю тебе! Я ушёл потом. А она куртку у меня забыла. Ну, понятно, замёрзла...
- Молодой человек, - Маша поманила его пальцем, будто бы собиралась рассказать секрет.
Он заинтригованно наклонился к ней.
- Замолчите ради Вселенского разума, - шепнула Маша ему в ухо.
То ли от удивления, то ли от того, что её выражение лица и правда было не из ласковых, но разговаривать он перестал. Маша откинулась на спинку кресла и опять закрыла глаза.
Она вспоминала сегодняшний день - череду сцен, которые она видела словно со стороны. Себя - иногда замирающую на месте, где бы она ни была: на работе, дома, в метро среди бесконечного потока людей. Её толкали или начинали тормошить, пытались напоить водой или воззвать к разуму. А она бесконечно вслушивалась в голос ветра, в строчку из его песни, в одну и ту же фразу. Снова и снова.
Обещай мне ещё раз встретиться. Обещай мне...
Она собирала вещи, потом их перебирала Сабрина. Она тяжело вздыхала, выбрасывая совершенно ненужное и добавляя жизненно необходимое. На командировку Галактус согласился сразу же.
Сказал только, что помощников у неё в первое время не будет. Потом, возможно, кто-нибудь освободиться. Но сейчас - все заняты. Сабрина - на объекте, Шредер - в далёком северном городе. Маша кивала ему в ответ. Ей было всё равно.
Автобус так же нетерпеливо рычал на остановке, как и два дня назад. На вчерашний рейс она не успела. Почему она рвалась в этот забытый Вселенским разумом Полянск? Что она хотела увидеть?
Маша не знала. Она не верила, что Миф... что его...
Она вернулась к реальности и огляделась. Вместо леса за окном поползли кирпичные пятиэтажки. Её сосед мирно слушал по наушникам музыку. Поймав взгляд Маши, он лихорадочно стал убавлять звук.
- Долго ещё ехать? - спросила она.
- Где-то полчаса.
Она кивнула.
Маша смотрела на узкие улицы этого города и яблони, которые стояли прямо возле домов. Их созревшие плоды падали под ноги прохожим. Люди не замечали яблок, топтали их, вминали в грязь. Мелкий серый дождь заставлял горожан с тоской поглядывать на небо и прятаться под зонтами.
Маша изучала карту. Делала вид, что ей очень интересно, где находится её гостиница и отделение милиции. На самом деле её волновал только дом Мифа. Взгляд Маши наткнулся на узкий коричневый прямоугольник. Здесь он живёт. Жил.
Она закрыла глаза и попыталась понять, где пролегает грань между жизнью и смертью. Кажется, совсем недавно он звонил, а потом в пространстве возникли слова Галактуса, и нет больше Мифа.
...Маша стояла возле кирпичной пятиэтажки. Во дворе было пусто: дождь прогнал домой и детей, и бабушек. Только возле скрипучей двери в подъезд сидела грязно-белая кошка. Она умывалась, то и дело раздражённо поглядывала на Машу. Мол, ты мне дверь откроешь или как?
Она вглядывалась в тёмные окна на третьем этаже. Дождь ронял на неё холодные капли. Даже сквозь его свежесть проступал весь букет ароматов грязного подъезда. Дверь скрипнула, и на улицу вышла женщина с двумя сумками.
Она оттолкнула ногой кошку, которая под шумок собиралась шмыгнуть в дом. Маша скользнула по ней взглядом: чёрная куртка, спортивные брюки, кроссовки, искусственно-рыжие волосы.
- Ты кого ждёшь? - безо всяких вежливостей крикнула ей местная жительница. Она бухнула сумки на асфальт и упёрла руки в бока. - Случайно не Кольку с третьего этажа? А то ходят тут... потом мужья сбегают.
- Я... Мифодия Кирилловича, - произнесла Маша и снова нашла взглядом его окна.
- А... - женщина тут же потеряла к Маше интерес. - На кладбище они. Не возвращались ещё. А ты кто им будешь?
Кошка изловчилась и проскочила между её ног. Тяжёлая дверь едва не припечатала кончик кошачьего хвоста. Она дёрнулась и посмотрела в выцветшие глаза женщины.
- Где кладбище? - выдала Маша и не узнала свой голос. Голос - не подчиниться которому невозможно.
Выслушав сбивчивые объяснения, половину из которых она даже не запомнила, Маша бросилась вон из этого двора. Взвизгнула тормозами вывернувшая из-за угла машина. Дождь бил по лицу. Смазанные тени домов, люди, птицы в сером небе - всё пронеслось мимо диком хороводом.
Лишь оперевшись о кирпичную ограду кладбища, она пыталась отдышаться. Дождь превратил дорогу в грязное месиво. Вдоль проезжей части зажглись фонари. Их желтоватый свет дрожал в сумерках. На улицах города было безлюдно.
Кирпичная кладка местами осыпалась, поросла мхом. Вход на территорию она нашла довольно быстро. Здесь фонари были только на главной аллее, да и отделялись один от другого целыми провалами темноты. Маленькая церковь испуганно прижималась к ограде.
Маша зашагала вглубь кладбища. Полоса темноты, полоса света, полоса темноты. Запах сырости становился всё сильнее. На металлических оградках с обеих сторон от аллеи облупилась краска. Туда, где фонарей уже не было, Маша идти не решилась.
Там, дальше, чёрные силуэты деревьев мирно уживались с крестами и памятниками, ей почудилось движение. Она не шагнула в сторону, так и осталась стоять в лужице фонарного света. Вскоре силуэты стали различимыми, послышались голоса.
Всхлипывала женщина. Она закрывала лицо руками и совсем не смотрела на дорогу. Она бы, наверное, и не смогла выбраться с кладбища, но под руку её вел высокий бледнолицый мужчина. Он беспрестанно бормотал слова утешения, ласковые глупости, которые нисколько не могли помочь. С другой стороны от женщины плелась девочка. На вид ей было не больше десяти лет. На секунду взгляд её глаз остановился на Маше, и та задохнулась от страха, прочтённого в этом взгляде. Девочка цеплялась за юбку матери, но ручонка соскальзывала и она цеплялась снова.
Маша отступила на шаг, пропуская поздних посетителей кладбища. Случайное воспоминание кольнуло её в грудь. У Мифа есть дочь...
Настольная лампа отбрасывала оранжевый блик на голую стену, а в этом блике нервно дрожал профиль её собеседника.
- Почему его похоронили без вскрытия? - свой голос Маша опять не узнавала. Она упёрлась обеими руками в стол и буквально нависла над мужчиной в форме. За окном уже совсем стемнело, и редкие придорожные фонари не разгоняли липкий мрак.
- Как это без вскрытия? Мы делали, не надо, - он то брался за ручку, решая дописать порядком измятый документ, то ставил эту ручку в кружку с отколотым краем, служившую хранилищем здешних канцелярских принадлежностей.
- Вы делали! По запросу Центра вы обязаны были предоставить тело нашим экспертам! Почему вы разрешили его похоронить?
- Ну родственники приходили... просили... - пробормотал он, видимо размышляя, не лучше ли просто сползти под стол. Хотя, наверняка Маша бы достала его и оттуда.
- Родственники просили? - рассерженной змеёй зашипела она. - Вы где учились вести следствие? Под землёй? На другой планете? Родственники попросили, да? А мне что теперь прикажете делать, эксгумацию проводить?
- З-зачем же эксгумацию... - он принялся лихорадочно разгребать бумаги на столе. - Вот, всё есть. Мы всё сделали, как надо. Посмотрите, вот...
