квартиры на первом этаже в хранилище для цветов.
– Складик небольшой, никому не помешает, уверяю, – донесся тогда до девушек униженный голос Лука через приоткрытую дверь, а префект важно кивал ему в знак согласия.
Полине помнится, что граждане выходили на улицу с плакатами: «Долой капиталистов! Квартиры – людям!» Хитрый Лук прислал всем женщинам этого дома по огромному букету тюльпанов на Восьмое марта. Вскоре все успокоились и забыли. Только когда включались промышленные холодильники, поддерживающие низкую температуру для хранения цветов, раздавались звонки с угрозами от особо прытких жильцов. Полина даже после ночной смены боялась проходить через двор. Старухи выли ей вслед и стучали палками. Но после того как она заикнулась об этом старшему менеджеру, лавочка, на которой собирались сплетницы, куда-то исчезла, и сколько ни требовали крикуны от домоуправления привезти новую, они услышаны не были. Стоять возле подъезда оказалось пожилым жильцам не по силам. Так очередной скандал постепенно затих, а складик остался.
Московскому бомонду, прибывшему на выставку известной скульпторши, Лука Серафимович явился в совершенно другом качестве, выглядел по-иному, то есть не просителем, а дорогим гостем – меценатом и спонсором мероприятия. Из маленького человечка он превратился в большого раздобревшего барина, однако хохолок на его лысой голове, как он ни старался его приглаживать, непослушно торчал. Отлично сшитый синий костюм в полоску очень ему шел и тянул, по прикидке Полины, на пару тысяч долларов, а может быть, и подороже. Лоснящаяся от массажей физиономия сияла в приветственной улыбке. Рядом, стараясь попасть с ним в ногу, по паркету вышагивали двое массивных парней – охранники Луки. Тройка танком надвигалась на Татьяну.
– Радость моя, поздравляю, ты опять сваяла чудо! – воскликнул Лук, раскинув в приветствии руки.
Татьяна бросилась в объятия спонсора.
– Лука Серафимович, какая честь! Как я рада! Большое спасибо за все! За помещение, за цветы!
Только сейчас Полина обратила внимание, что везде, где только можно и оставалось место от скульптур, в вазах и горшках благоухали хризантемы, гортензии, ирисы и орхидеи.
– Что ты, Танюша, пустяки, только чтобы тебе в радость.
«Интересно, знает ли она, кто на самом деле этот толстяк-коротышка?» – подумала Полина. Но тетка Дениса с таким восторгом смотрела на цветочного мафиози, что ее полное неведение было очевидно.
– Пойдем, покажу тебе что-то новенькое, – пригласила скульпторша Лука и повела хвастаться своими работами.
Лук протащил охранников по залам, вглядываясь в серые, не совсем понятные фигуры, похожие на кузнечиков, стоящие на пьедесталах, тумбах и просто на паркетном полу.
– До меня когда-нибудь очередь дойдет? – вернувшись в центральный зал, пошутил Лук.
– Что вы, Лука Серафимович, господь с вами! – Татьяна намекала, что скульптуры не создаются при жизни людей.
– Ну-ну, как преставлюсь, не забудь, что жил на этой бренной земле парень, который тебя любил. Спасибо за приглашение, я побежал.
– А на банкет не останетесь, Лука Серафимович? Севрюжку свеженькую специально для вас заказывала.
– Таня, посмотри на меня, какая мне севрюжка? – Лук похлопал себя по животу.
– Вполне стройный молодой господин, – польстила ему скульпторша.
– Стараюсь им стать, а потому ни в каких банкетах участия не принимаю. Я соблазну поддаюсь сразу. Причем любому. – Он многозначительно подмигнул скульпторше и что-то шепнул на ухо.
Она громко засмеялась, закашлявшись сухим кашлем курильщицы.
– Однако твоя тетка не со всеми такая, как со мной, – успела шепнуть Полина, все-таки затаив обиду и заметив, что скульпторша лебезит перед Луком.
Направляясь к выходу, Лук скользнул острым взглядом по Денису и словно мазком прошелся по Полине.
– Это кто? – услышала она в спину вопрос Лука, и, обернувшись, поняла, что он интересуется ею.
– Девушка моего племянника, – уже у дверей услужливо сообщила Татьяна.
– Дениски, что ли?
– Ну да, ну да, Лука Серафимович. Какая память! Всех моих родственников по именам помните?
– Не всех, а сына Романа Арсеньевича помню. Значит, чернявенькая – его девушка?
– Невеста. Но он мне не говорит, скрывает, Данка все выпытала.
– Ох уж эти мне журналисты! Кстати, она давно ко мне не заглядывала. Пора бы освежить на экране мой имидж «цветочного короля», так ведь она назвала последний телесюжет обо мне?
– Обязательно ей передам.
– А что маменька? Как здоровье? Давно бы пора мне с ней познакомиться.
– Да, если б вы задержались, с Даной сами бы поговорили. Она скоро приедет. А вот маму уже не могу вытащить никуда, что-то она после болезни захандрила. Да и вообще, кажется, у нее того, – Татьяна покрутила пальцем у виска, – крыша поехала.
– Да что ты, Танюша! В наше время дамы ее возраста только жить начинают, слыхивал, что она большой тусовщицей некогда слыла.
– Кажется, те времена давно прошли. – В голосе скульпторши звучали печальные нотки.
– Ну-ну, не расстраивайся, все там будем! – утешил Лук Татьяну и лихо перевел разговор на другую тему: – Вам, людям творчества, о молодости надо думать, ее энергией подпитываться. Вон юная поросль, – он вновь обратил свое внимание на Полину, – она должна вас вдохновлять. Кстати, где такая красавица трудится? – Его любопытство выглядело совсем безобидным.
– Фотомодель!
– О-го! Молодец Денис. А казался таким робким!
– Не говорите, Лука Серафимович. Сама не ожидала, она Максу Спасскому позирует. Слышали о таком?
– А как же! У него девочки все как на подбор.
– Она тоже ничего, в ней характер и собственный стиль чувствуются, хоть и из провинции. Поглядите, как голову держит, как себя несет, и одежонка не из дешевых!
– Вижу-вижу, платье у Вали Юдашкина купила. Он его месяц на витрине в своем салоне на Кутузовском держал, уценил, девчонка, видно, глазастая.
– В Москве только глазастые задерживаются.
– Да, хороша! – причмокнул Лук. – Только зачем вам в семью девушку с такой профессией? А?
– Ой, не спрашивайте, Лука Серафимович. Ему Роман такую невесту из Парижа сватал.
– Парижанку?
– Нет, наших корней, с родителями в Париже живет и учится в Сорбонне. А семья, ой-ой-ой! Поискать не найдешь! Отец – депутат, мать – владелица сети гостиниц! А ему все нет да нет: «Решаю сам».
– Молодежь, она же самостоятельная, ей виднее. Бог с ним! Не мешайте ему! Пусть себе пока развлекается. Ну, беги к гостям, заждались, я пошел!
Распрощавшись с меценатом, скульпторша наконец вернулась к гостям.
Лук тотчас толкнул в бок охранника:
– Узнай и привези мне ее в загородный дом.
– Хорошо, босс.
– Понял, о ком я?
– Конечно.
Крепкий детина, словно робокоп, повернул голову в сторону Полины, сфотографировав ее глазами- щелочками. Полина, почувствовав взгляд, поежилась.
– Зайди к Максу Спасскому, она на него работает. Напомни, кстати, за ним должок. Давно мне бабу хорошую обещал прислать, хостессу для моего казино. Забыл, что ли? Напомни ему как следует. Только не перестарайся. Так, припугни. Он парень неплохой, с ним всегда можно договориться.
– Есть, шеф. Завтра она будет у вас.
Лука посмотрел на охранника с удивлением.
– Что, хотите прямо сегодня? Она же на банкет остается!
