чаепития. Да, иногда шучу.
Будешь работать у нас! Вам понравятся доктора Чейз и Тауб. Хотя мелкий не любит нацистских шуточек.
– Он сокращает тысячи работников.
– Работников не сокращают, а ищут в другом месте. Если ты против, то у тебя избыток патриотизма. Точнее, его наличие.
Забираю этот бургер именем королевы Изабеллы Кастильской.
– Вы зачем это сделали?
– У нас пари.
– Он глава дисциплинарного комитета. Забудьте о пари.
– Вам обеим пора понять, кто я такой.
– Вы же говорили, что верность недвижимости – это бред.
– Я возвращаю украденное! А верность недвижимости – это бред. Верность вообще бред.
– Сначала патриотизм – теперь верность. Мороженное тоже презираете?
– Французскую ваниль – да.
– Терапией займусь я. На тебе профилактика.
– Профилактика чего? Он подрался.
– Он начал драку. Значит, он обидчивый идиот.
– Могу дать пять.
– Правда? Без отговорок?
– Если удвоите время работы в клинике. Шесть часов в неделю. Вы не уважаете тамошних пациентов.
– Хочешь, чтобы я хамил вдвойне?
– Меня не уволят. Моя соседка в общаге – редактор Йельского юридического вестника.
Она пишет мою речь.
– Тогда тебя красноречиво уволят. Всё сведут к твоему слову против его слова. Он работает в больнице 15 лет и ходит на специальные курсы. А она практикуется третий месяц и вообще стрёмная.
Даже сломанный врач два раза в день бывает прав.
Когда что-то стирают с доски, только я могу это снова вписать.
Спонсор диагноза – буква «Игрек».
– Я завалил её слушания. Ты что, газет не читаешь?
– Если бы ты что-то завалил, то её бы не просто пожурили. На самом деле ты вывел её из себя, и комитет понял, что она – жертва.
– Они всегда жалеют неумелых врачей, которые готовы убить пациента.
– Там все тебя на дух не переносят. Как только ты предложил её уволить, они начали обсуждать размер её премии.
– Без ножа режешь.
– У него нет выбора. Он теперь начальник. Настоящий профессионал. Должен думать о благе всей больницы. Ничего личного.
– Читаешь мои мысли.
– Вот именно. Это всё на листке. Хочет сделать из нас стукачей.
– Не стукачей. Я не хочу, чтобы Хаус загремел в тюрьму. Мне надо знать о его планах.
– Стукачей.
– Он упал, когда играл во флаг-футбол.
– Это он так говорит. Подразумевая под 'флагом' пенис, а под 'футболом' – проникновение во влагалище.
Я месяц сидел в карцере – весь день могу долбить!
– Ещё мне кажется Тауб взял на работу маленьких 'таубеточек'.
– Это ещё зачем?
– Я не оставил ему выбора. И вот я подумал, какой идиот за ними присмотрит?
– Их тут нет.
