Когда жрец уехал, я прямо заявила родителям, что никогда тебя не полюблю и не стану твоей женой и что я тебя ненавижу. Мать тогда расплакалась, а отец просто махнул рукой. В прошлом году он за обедом со смехом поведал мне о каком то пареньке из глухой деревни, что мастерски стреляет из лука и, по словам деревенских, никогда не промахивается. Ещё через некоторое время он рассказал, что этот паренек в одиночку убил трех разбойников, что надругались и убили девчонку и паренька из их деревни. А потом заявил, что берет его в замок для обучения воинскому искусству. Я тогда и понятия не имела, что это будешь ты, и что ты белый. Мне просто было любопытно наблюдать за тобой. Это, кстати, Никол подсказал мне смотреть, как ты тренируешься.
— Возьми меня на руки и отнеси в мою комнату, я устала. Я послушно подхватил молодую леди на руки и очень осторожно понес. У дверей все так же стояла Марта. Увидев нас она неодобрительно поджала губы. — Марта, ступай, утром меня, вернее нас будить не надо, мы встанем сами. Марта ни слова не говоря ушла в свою комнату. Мы вошли. Отпусти меня, дальше я сама. Затем, продолжая прерванный разговор, она продолжила:- Сначала мне было интересно, сколько ты продержишься. Ведь даже взрослые служки больше 2–3 недель не выдерживали. А ты держался. Никол говорил, что твоя выносливость и терпение достойны уважения и что ты никогда не жаловался. Ещё он говорил, что ты несколько раз даже засыпал за столом. А ещё, только ты не обижайся, мне нравилось смотреть на тебя, когда ты мылся на заднем дворе. Вот нравилось и все тут. Может быть это мое любопытство, или меня тянуло узнать что то новое о мужчинах, хотя я о них ничего не знала. В общем я тебя обманула, когда сказала, что почти ничего не видела. Я видела тебя всего, и ты мне понравился. Тогда я сказала себе и родителям, вот тот парень, за которого я готова выти замуж и ни какой белый мне не нужен. Отец рассмеялся. Он согласился со мной, и что я стану твоей женой, как только в замке появится жрец всеблагого.
Ты ещё тогда ничего не знал и не догадывался, а я уже выбрала тебя. А потом стало известно, что ты лечишь молитвами, прямо как жрец и что твое лечение помогает. Потом ты стал лечить меня, и у меня появилась надежда. А самое главное, меня тянуло к тебе, как к мужчине. Ты поставил меня на ноги, и оказалось, что ты тот самый белый, для которого я предназначена. А ты знал, что я должна стать твоей женой?
— Откуда, я рос в глухой деревушке и мой переезд в замок, был первым случаем, когда я её покинул. Я даже не знал, кто такой лорд и что у него есть красавица дочь. А потом мне было не до этого. С тобой я первый раз увиделся по настоящему, когда мне разрешили тебя лечить и когда я стал допущенным в обеденный зал. Ты мне сразу же понравилась, и даже очень, только я считал тебя высокомерной. — А когда ты понял, что любишь меня? — Я тебя полюбил с первого взгляда. — Нет, ты не понял, с первого взгляда ты влюбился, а когда понял, что любишь меня? Её вопрос поставил меня в тупик. — Ну может быть, когда массировал мне ноги, или развязывал чулки? — она пришла мне на помощь. Нет, тогда я тебя боялся. — И по этому краснел? — А вот понял я, что люблю тебя наверное тогда, когда снимал с тебя сорочку и она зацепилась за твою грудь. — Вот, вот, а ты пялился на неё и ни капли не стеснялся, а потом ещё лапал меня, бессовестный.
— Ладно, уже ночь, помоги мне снять платье. Там на спине есть шнуровка, развяжи и ослабь её. Я стал возиться со шнурками, ослабляя их затяжку. Наконец то мне это удалось. Лора встала и одним движением сбросила платье со своих плечь, оставшись в небольших штанишках с какими то ленточками, чуть ниже колен и небольшой рубашке с вырезом. Я засмотрелся на неё. — Что стоишь, помоги снять чулки, — и она села на кровать и протянула мне ногу. Теперь то я видел и завязки и бантики, и то, как чулки крепились к её штанишкам. — Теперь отвернись. Я послушно отвернулся. — Все, можешь повернуться и задуть все светильники, кроме одного. Я повернулся. И рубашка и штанишки сиротливо валялись у постели на ковре, а сама Лора, натянув одеяло до подбородка, внимательно смотрела на меня. — Ну что ты стоишь, раздевайся и залазь ко мне, а то мне холодно. Я стал снимать с себя доспехи, замедляя движение. Вот и моя рубаха полетела на пол, я сел на кровать и стал разуваться, затем так же сидя снял с себя штаны. — Все, все снимай. — И исподнее тоже? — И исподнее, не стесняйся, я ведь уже видела тебя много раз голым. Я быстро скинул с себя исподнее и нырнул к ней под одеяло. Тут же горячие руки обняли меня — Наконец то вместе, — прошептала она, и её губы впились в мои…
— Ты как то говорил, что у себя в деревне читал молитвы всеблагому на свадьбах? Ты что совершал обряд создания семьи? — Не знаю, деревенские считали, что после этого они создают семьи. Жрецов у нас отродясь не было. — Тогда так, — не стесняясь своей наготы она села. — Бери меня за руку и читай молитву для создания семьи. — А это будет правильно? — Ты что не хочешь на мне жениться? — Хочу. — Вот и читай молитву, а то до обряда создания ничего не будет, это не правильно — Чего не будет, — не понял я. — Доступа ко мне не будет, ну к моему телу…
Обессиленный и пораженный страстью и ненасытностью Лоры я лежал и смотрел в потолок. Странно, а лорд говорил, что Лора ничего не знает. Или она не знает, что мы должны будем расстаться, и что её будут прятать, пока она не родит? Лора тихо посапывала у меня на груди, тесно прижавшись ко мне. Я рассеяно гладил её по волосам, а она улыбалась во сне.
9
Вновь и вновь я переживал чудесные мгновения нашей первой близости. После того, как я прочитал молитвы всеблагому на создание семьи, на наше счастье и скорейшее рождение первенца, Лора долго ждать не стала. — Теперь мы муж и жена и можем заниматься тем, чем и должно заниматься. Ложись на меня, — и она с готовностью раздвинула ноги. — Только не сразу, сначала целуй меня и говори ласковые слова, так положено. Интересно кем положено? Я стал её целовать в губы, нос, шею, ей было щекотно, но она терпела и только улыбалась и повторяла, — Ещё, не останавливайся. Я стал целовать её грудь и мне это очень нравилось. От каждого моего поцелуя она вздрагивала и только сильнее прижимала мою голову к себе. Я сдавил её грудь руками и стал по очереди целовать её соски, она даже выгнулась, чуть согнула ноги в коленях, и тут я не выдержал, с рычанием я вошел в неё. Она громко вскрикнула, — Мне больно, прекрати немедленно, — её ноготки впились мне в спину, но меня это не остановило. Она даже опустила ноги, пытаясь выползти из под меня, затем затихла и стала всхлипывать. — Почему ты мне сказал, что будет больно? Я боюсь боли. Я молчал и только прерывисто дышал в такт своим движениям. Потом, словно прислушиваясь к своим ощущениям она вновь согнула чуть ноги в коленях и я почувствовал, что вхожу в неё глубже, а потом меня скрутила такая судорога наслаждения, что я наверное застонал.
Теперь уже Лора гладила меня по голове, а я обессиленный лежал на ней и боялся пошевелиться. — Слазай, кабаненок, мне тяжело тебя держать. Я послушно сполз с неё, устроился с боку и вновь стал осыпать поцелуями её тело. А она смотрела на меня и о чем то думала. — Что то не так? — спросил я. — Знаешь, Свен, я кроме боли сначала ни чего не почувствовала, а я хочу, что бы и мне это нравилось. Давай второй раз ты не будешь торопиться. — Это не от меня зависит, я просто не могу себя в этот момент контролировать, но я постараюсь. — Вот и хорошо. А когда ты будешь готов для второго раза? — Дай мне немного перевести дух. — Ну хорошо, переводи, только не долго. Теперь она легла на бок и стала гладить меня своими руками, а потом совсем забралась на меня и прижалась грудью. — Меня что то там толкает и она захихикала. Потом сползла с меня и откинула одеяло. — Я вижу ты готов, только не торопись, ладно? И не надо меня опять целовать, я и так уже хочу тебя. Но я не послушался и прежде чем повторить, принялся с жаром её целовать. Второй раз действительно я старался не торопиться, но у меня это плохо получалось, хотя времени это и заняло больше, но под конец я опять начал рычать, а Лора постанывать. А потом опять вспышка неги и наслаждения. — Мне тоже понравилось, — прошептала она, когда я устраивался рядом с ней. — Нет, ты не засыпай, ты лучше расскажи мне, как ты жил в деревни и как ты мог вообще жить, не зная, что я тебя жду. Вот почему ты не приезжал раньше? — Я ждал, когда ты вырастишь и у тебя появиться
