поместья. Все чаше стали попадаться не замки властительных лордов, а их дворцы. Иногда я останавливался в них на ночлег, но чаще предпочитал проводить ночь на постоялых дворах и в небольших поместьях воинов. С ними я быстрее находил общий язык.
На перепутье трех дорог, что вели в одну сторону, — столицу, но охватывали разные округи, словоохотливый владелиц постоялого двора рассказал мне по большому секрету, что далеко на севере объявилась большая банда разбойников, которая даже нападала на замки лордов и их грабила, а награбленное отдавала крестьянам, но правда банду разгромили, а разбойников повесили. При этом он славил всеблагого, что избавил их от такого напастья. В двух днях пути от этого перекрестка я впервые почувствовал присутствие Нави.
В стороне от широкой и укатанной дороги, на высоком пригорке стоял добротный дом. Я проезжал от него шагах в пятидесяти, как вдруг у меня сильно заболела щека. Я повернул своего коня к дому. Боль усилилась. Навь, и много Нави, не менее десятка, а может быть и больше. Высокий тын, что само по себе было странным, закрытые ворота с небольшими деревянными башенками по бокам наводили на мысль, что гостей здесь не жалуют и живут обособленно. Оставалось надеяться, что одинокий путник, который попросит воды напоить коня, не вызовет подозрений и опаски со стороны обитателей. Я поправил меч и лук. Возле ворот я спешился и постучал в их дубовые створки.
Сверху из башни раздалось неприветливое: — Ну что стучишь, не велено пускать никого. — Да мне только коня напоить, да и самому воды испить. — Я же сказал, не велено. Иди своей дорогой, мил человек, а то сейчас господин ключник подойдет, быть беде. — Ну вот и позови его, а то дорога дальняя, а бурдюк прохудился… — Что там такое, Никоим? — Да вот какой — то служивый без воды остался, просит коня напоить, да бурдюк наполнить. — Он один? — Один, господин ключник. — Ну ежели один, то это не страшно, впусти.
Ворота со скрипом открылись и вместе с конем вошел во двор. Дом поражал своим размером. Под одной крышей разместились все постройки: и конюшня и кузница и пекарня и ещё что то не очень понятное, вроде амбара или овина. Странно, но ни ключник, ни стражники на воротах не были Навью. Боль шла от одной из непонятных мне построек.
Тут же вспомнилась дверь в Навь, что была открыта женой лорда Смайла и находилась в амбаре. Здесь похоже тоже самое. Не подавая вида, что меня заинтересовали эти постройки я в сопровождении одного из стражников подошел к колодцу. Тут же из дома вышла женщина, с замотанным по самые глаза лицом, и набрала мне воды. Сначала я напился сам, затем наполнил почти пустой бурдюк с водой, а потом вылил остаток воды в стоящее рядом небольшое корытце и попросил ещё воды для своего коня. Все также молча женщина достала полное ведро и подала мне. Пока я лил воду в корыто, она практически беззвучно прошептала6 — Бегите, господин отсюда, здесь разбойники. Я сделал вид, что ничего не услышал, и позволил жеребцу всласть напиться воды.
В это время ко мне подошел 'господин ключник'. — Не желает ли путник, за отдельную плату конечно, получить хороший обед и продуктов в дорогу. — Конечно желаю. — Чем будете расплачиваться? Я умышленно достал из поясной сумки небольшую горсть драгоценных камней, дал ключнику посмотреть на них, затем выбрал самый маленький и сунул ему в руку. Здесь хватит не только на обед, но и на ужин и на ночлег, а также и на кое — что ещё и я, подмигнув ему, кивнул головой в сторону закутанной женщины. Ключник ощерился. — Пойдем те я вас провожу. И он направился в сторону дома. Я заметил, как колыхнулась занавеска в окошке возле крыльца. Преувеличенно топая ногами и стряхивая несуществующую грязь, он задержался на крыльце. Я дал команду кхору приготовиться и охранять меня.
Ключник вошел первым, я за ним. В сенях царил полумрак, но это не помешало мне увидеть поперек холщовой дорожки огромного детину, с перехваченным горлом. В руках у него был большой кухонный нож с широким лезвием. Ноги детины ещё дергались, а сам он издавал булькающие звуки. — Что это с ним, — спросил я, — порезался что ли нечаянно? Ничего не отвечая, ключник развернулся, но недостаточно быстро, ко мне лицом и резко остановился. Острие моего меча уткнулось ему прямо в ямочку на шее. — Отвечать быстро, соврешь, умрешь. Он торопливо закивал головой. — Сколько вас здесь? — Восемь человек, включая стражу на воротах. Кто главный, где хозяйка? — Хозяйка на втором этаже, а откуда ты про неё знаешь? — Вопросы здесь пока задаю я. Что в амбаре? Он замотал головой, — туда нам входить под страхом смерти запрещено, туда только хозяйка… Договорить он не успел. Раздался сильный и властный женский голос:- Чубарь, ну где ты там, небось по карманам шаришь? Смотри, сама все проверю, не приведи бог хоть монетку утаишь. Поднимайся ко мне.
Я резко надавил мечом в шею ключника, там что то хрустнуло, меч вышел с другой стороны, я резко его выдернул и брезгливо стряхнул кровь. — Чубарь, скотина, ты заставил меня ждать. Приведите его ко мне, да сильно не бейте, я сама его выпорю. По лестнице загрохотали чьи то шаги. Я отошел чуть в сторону от двери. Она с грохотом открылась и в сени ворвались два бугая. Выше меня больше чем на голову, а уж в плечах…Оба почему то поддерживали свои штаны руками Первый из них споткнулся об тело ключника и наклонился, что бы рассмотреть получше, что там валяется. Именно в этот момент я и ударил его мечом по шее. Голова отделилась и покатилась куда то в угол. Второго я ударил острием в горло, одновременно поворачивая меч, что бы сделать рану как можно шире. Теперь он точно, даже если очень захочет, не сможет закричать.
И так, здесь четверо, двое на воротах, осталось двое. Я осторожно открыл дверь из сеней и выглянул. Женщина, что набирала мне воду, стояла возле стола и резала хлеб тонкими ломтиками. Теперь она была без платка, и было видно, что безобразный шрам пересекал всё её лицо наискосок. Я прижал палец к губам, призывая её к тишине, и шепотом спросил: — Где ещё двое? Она так же шепотом ответила:- Они поехали продавать ворованных коней, будут только к вечеру. Я кивнул головой и стал подниматься на второй этаж. — Ну где вы там? — раздался тот же властный голос. Я поднялся. Передо мной была одна единственная дверь, все остальное место занимали сундуки и лари, которых было великое множество. За дверью была Навь.
Я рывком открыл дверь и остановился. Посредине комнаты стояла огромная кровать, а на ней лежала обнаженная женщина с очень красивым и одновременно злым лицом. Теперь мне стало понятно, чем они тут занимались и почему у бугаев не были завязаны портки. К моему удивлению, женщина не растерялась, а схватив узкий меч, что стоял у изголовья, как кошка вскочила с кровати и бросилась на меня. Чувствовалась хватка не очень опытного бойца, и до меня ей было далеко. Небрежно отбив несколько её ударов, я выбил меч из её рук и рубанул наискосок, так, что бы след от меча лег через все лицо. — Какова чувствовать себя страшилой, на которую теперь не посмотрит ни один мужик? В её глазах ни чего не отразилось, только ненависть. Вторым ударом я отсек её голову. Пинком откинув её в сторону, я выглянул в окошко, осторожно отодвинув занавеску. Оба стражника стояли на своих местах — в башенках над воротами. Я не стал доставать лук и отдал приказ кхору:- Убей их!
Внизу та же женщина сидела на табуретке и с испугом смотрела на меня, спускающегося спокойно вниз. — Это она тебя так, по лицу? Она кивнула головой, — её люди больше липли ко мне, чем к ней, вот она и рубанула меня. — Ну это поправимо. Я сейчас уберу у тебя этот шрам, а за это, пока я посмотрю, что там в амбаре, ты накроешь на стол и покормишь меня. Сиди спокойно и не дергайся. Я положил свои руки ей на голову и стал возносить молитвы всеблагому. И опять от моих рук вниз пошло какое то свечение. Раньше такого не было. Вскоре шрам на лице женщины рассосался, не осталось даже следа, даже полосочки. — Ну вот и все, — сказал я, глядя на результаты деятельности всеблагого, — готовь обед.
Во дворе я сразу де направился к тому помещению, в котором чувствовал Навь. Осторожно открыв
