целый отряд белых, всеблагой услышал наши молитвы. Потом он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями и продолжил: — Из столицы прислали помощника главного жреца, вместе с ним приехал и этот молодой человек. В последствии оказалось, что это его сын. Через несколько дней страж внезапно умер от неизвестной болезни, а молодой человек был назначен помощником главного жреца новым стражем. К этому времени главный жрец был уже хитростью посажен в каземат, потом арестовали и меня, а несколько служек было убито. Больше я ничего не знаю.
— Что можешь добавить жрец? — В крепости полно Нави, она стала появляться тут сразу же после моего ареста. За стенами крепости есть два села, в которых по всей видимости тоже одна Навь. Одно большое, другое поменьше. То, что поменьше расположено у единственного моста через пропасть, что отделяет Явь от Ледяных гор.
К этому времени служки закончили вытаскивать на свет жрецов из храма и храмовых служек. Их было около двух десятков человек, и среди них было семь человек с печатью Нави. Их зарубили тут же на месте, а трупы тоже бросили на дрова. Я подошел к дородному жрецу, одетому в одежды главного. Скрытая навь. С моего меча капала кровь, да и мой вид не сулил ничего хорошего… — Я назначен сюда по распоряжению верховного жреца, ты белый зарываешься… Договорить я ему не дал — Я казнил верховного жреца вместе со всеми предателями. Дошла очередь и до тебя.
— Привязать вместе с сынком к столбу, после казни выходим на зачистку второго села. Соберите всех, кто остался в живых, им будет полезно увидеть казнь. Мое распоряжение было тут же выполнено. Взяв в руки факел, я прочитал очистительную молитву. Огонь всеблагого радостно взревел и взметнулся ввысь. На месте большого села с Навью тоже взметнулся огромный столб пламени. По мере того, как огонь разгорался и становился все жарче, самозванец стал кричать, а скрытая Навь ожидаемо стала превращаться в чудовище с козлиными ногами и рогатой головой ящера с огромными зубами. На площади стояла мертвая тишина. Все кто присутствовал при казни застыли от удивления и увиденного.
— Жрец, — обратился я к главному, — есть ли среди них тот, кто заслуживает сохранения жизни? — и я кивнул головой в сторону оставшихся жрецов и служек. Главный жрец опустил голову и тихо произнес:- Нет, они все предали всеблагого ради сытой жизни и мирских утех. — Всех повесить на стенах крепости, — отдал я приказ белым. — Сотник, что ты можешь сказать о своих служках? — Это не мои служки, мои все погибли с оружием в руках. Это предатели. Я кивнул головой, соглашаясь с его словами. Служек, кстати, оказалось совсем немного, всего девять человек. Вскоре и они висели вместе с храмовыми на стенах крепости, раскачиваясь на небольшом ветерку. Все произошло так быстро, что ни один из них даже не взялся за оружие…
19
С крепостной стены было хорошо видно второе село, где по словам главного жреца тоже окапалась Навь. Был виден и узкий мосток, что был переброшен через пропасть, и крепился к толстым канатам. От него на противоположенном берегу вела широкая дорога, что уходила в ущелье и узкая натоптанная тропа, что вела прямо в гору и у её подножия обрывалась. Причем тропой пользовались куда чаще, чем дорогой. Не от туда ли Навь пробиралась в наш мир? Это то мне и предстояло уточнить. Оставив несколько служек на охране крепости, мы с остальными выехали через южные ворота и направились к небольшому селу. В селе царило оживление. Было видно, что Навь чем то встревожена, а когда мы поднялись на небольшой холм, то стало ясно, что село в спешке покидают и через мосток уходят куда то в гору. Мы пришпорили коней, но к сожалению основная часть Нави уже покинула село и перебралась на ту сторону. Тех кто не успел это сделать мы приняли на мечи, нескольких я снял выстрелами из своего лука прямо на мосту.
А в это время вход в гору со страшным скрипом и скрежетом перегородила огромная каменная глыба. Так что пока мы перебрались через мост, перед нами предстала монолитная гора и только утоптанная тропа говорила о том, что здесь когда то был проход. Использовать силу своего лука я пока не собирался. Для меня было более важным попытаться проникнуть во внутрь и узнать, что там. А вдруг там дверь или ворота в Навь? Как это сделать я пока не знал, но предполагал, что Навь обязательно попытается проникнуть в наш мир, хотя бы для того, что бы узнать наши силы и возможности… Очистительный огонь всеблагого радостно взмыл к облакам, выжигая очередную скверну.
Я связался с северным стражем и рассказал ему все. Он посоветовал новому стражу настроиться на кристалл, что должен быть намертво закреплен на открытой площадке, что бы иметь возможность следить за Навью и стать настоящим стражем. Я попросил его тоже самое рассказать Юджину, хотя и не был уверен, что тот так уж горит стать южным стражем. Мною было принято решение вернуться в крепость и наконец то навести там порядок, что мы и сделали.
У входа в башню меня ждал страж с сокрушенным видом:- У самозванца там целый гарем, что мне с ними делать? — Юджин, если ты действительно собираешься стать стражем, то это теперь твое хозяйство и тебе самому принимать решения, мы только гости. — Чистильщик, я стану стражем, но на первых порах мне нужна помощь. — Тогда обращайся за советами к северному или восточному стражам, я там уже побывал и проверил их. Ты настроился на камень, что находится на открытой площадке? — Да, северный брат мне все разъяснил…
Служки в это время по моему приказу вновь собрали всех жителей крепости. В основном это были молодые девушки и женщины, а так же несколько детей. — Я даю вам время до восхода солнца собрать свои вещи и покинуть крепость. Кто этого не сделает, будет казнен. Брать только свои вещи, стража на выходе вас проверит. Конечно казнить их я не собирался, но и эти девицы в крепости южному стражу не были нужны. С понурым видом они стали расходиться по своим комнатам. Веселая и беспечная жизнь для них закончилась. Я не жалел о случившемся и связавшись с белым в столице обрисовал ему ситуацию и попросил все рассказать верховному жрецу, с тем, что бы он прислал сюда младших жрецов и служек в храм.
Собрав всех своих служек я им предложил на выбор: или они остаются здесь и вызывают свои семьи сюда, или возвращаются со мной в столицу. Мнения разделились. Те, кто уже изрядно помотался по белу свету, решили остаться. Спокойная и размеренная жизнь их больше прельщала, чем поиск приключений, а вот молодежь решила возвратиться со мной в Трир. Я посчитал, что для того, что бы укомплектовать хоть на треть гарнизон крепости, сюда понадобиться набрать не менее трех десятков служек, о чем и сообщил белому в столице. Причем набирать просил среди ветеранов и семейных.
В башне стража царил самый настоящий бардак. Девицы суматошно бегали по этажам и собирали вещи. Я посмотрел на них и рявкнул: — Все драгоценности с себя снять, все вещи оставить здесь и вон из башни. При этом я обнажил меч и стал им недвусмысленно покачивать. С визгом, побросав увязанные тюки и узлы на пол, они понеслись мимо меня к двери, а там их встречали служки и придирчиво проверяли, не прихватили ли они чего лишнего. Одна из девиц начала скандалить, что эти кольца и перстни её собственность, я не стал с ней спорить, а приказал прямо у дверей отрубить ей голову. Что и было сделано на глазах всех остальных её подруг. Помогло. У ног служек выросла внушительная кучка драгоценностей, колец и перстней…
На площадке в кресле сидел страж и смотрел в сторону гор. — Я что то не могу понять, с одной стороны я чувствую Навь где то в горах, но точное её местоположение определить не могу. — Это значит, что те, кто сбежал от нас прячутся в пещерах, что имеются в горах. Интересно, сотник знает что нибудь о них? И по моему я, страж, погорячился. Надо хотя бы поварих и кухарок оставить в крепости, а то мы тут с
