говорила? — спросила она уже у Виктора Тимофеевича.
— Что ты тут делаешь? — задал тот в свою очередь вопрос жене.
— Это я Наталью Михайловну в гости к себе пригласила, — вступилась за нее девушка.
Но из-под длинных ресниц Колесниковой смотрели злые глаза. На лице, покрытом преждевременными морщинами, но когда-то привлекательном, отображалась ненависть.
— Я, кажется, предупреждала тебя, чтобы ты оставила в покое моего мужа, — обратилась она к Елене Ивановне.
— Дома поговорим, — цыкнул на нее муж. Интересная у них шла беседа, необычная, на вопросы одного отвечал другой, но не тот, кому они были адресованы.
— Ты уж нас извини, дорогая гостья, — хозяйка взяла Колесникова под руку. — Я что-то неважно себя чувствую, мы поднимемся в спальню и немного отдохнем. Правда, милый? — улыбнулась она единственному в доме мужчине, и тот утвердительно кивнул головой. — Чувствуй себя, как дома. — И уже дочке: — Надеюсь, ты постараешься, чтобы Наталья Михайловна не скучала? — Она дернула любовника, тот покачнулся и последовал за ней.
— Какая наглость, цинизм! — возмутилась Колесникова, когда они остались вдвоем с девушкой.
— Вы не хотите развода с мужем?
— Мне он безразличен, но уступать его…
— И мне их брак невыгоден. Есть предчувствие, что эта парочка всеми правдами и неправдами постарается лишить меня законной доли наследства. Поэтому наши интересы некоторым образом пересекаются. — Татьяне на данном этапе просто был необходим союзник.
— Это все бесполезно, мы не сможем им противостоять, — вздохнула Наталья. — Единственное, что я могу сделать, — это затянуть с разводом, но это лишь полумера.
— От вас только это и требуется. Мне необходимо выиграть время. Уверена: что-нибудь придумаю, но гражданский брак между ними не состоится.
— Вряд ли что-то получится, но без боя уступать и я не намерена.
Глава третья
В течение дня Николай Сергеевич неоднократно звонил в Москву, но про сына так ничего и не узнал.
— Если не вернется вечерним рейсом, придется отправляться на поиски, а возможно, обратиться за помощью в правоохранительные органы, — решил он в конце рабочего дня. Чутье подсказывало, что Василий жив и здоров, но неизвестность настораживала. Дома он не мог ни читать, ни смотреть телевизор, о еде не вспоминал, а лишь ежеминутно бросал взгляды на часы. «Если по расписанию, то самолет уже вылетел из столицы, а вот сейчас он должен приземлиться в нашем аэропорту, и через час раздастся звонок в дверь». Когда отведенное им самим время вышло, Груздев позвонил в справочную аэровокзала и узнал, что из Москвы самолет прибыл по расписанию. Находиться в неведении и бездействовать уже не хватало терпения. Мужчина наспех собрался, сунул в карман деньги, паспорт и выскочил из квартиры. По ступенькам навстречу поднимался хмурый Василий.
— Ну наконец-то! — воскликнул отец и обнял сына. — Заставил поволноваться.
— Я тебя очень сильно подвел. — Парень прятал глаза.
— Самое главное, что ты все-таки жив и здоров, — улыбнулся Груздев-старший, — остальное расскажешь дома.
Прежде чем поведать отцу историю, в которую парень влип, как считал, по собственной глупости и неосмотрительности, Василий выпил сто граммов водки без закуски.
— Я пустил все твои сбережения на ветер, — признался он, и улыбка медленно сползла с лица Николая Сергеевича.
— Потерял?
— Если бы, — вздохнул парень. — В карты проигрался, подчистую.
— Но зачем было посещать казино, что за блажь ударила в твою непутевую голову? — прозвучало с чуть заметным укором, который отец тем не менее скрывал.
— Все обстоит иначе. — И Василий поделился своими приключениями.
Груздев заподозрил, что с сыном произошло что-то неладное, и с выводом не торопился. Он задавал наводящие вопросы, задумывался, опять задавал вопросы и в результате сделал вывод.
— Угодил ты в эту историю не по глупости и неосмотрительности, а по незнанию и неопытности в подобных делах. С тобой поработали маститые аферисты — кидалы.
— Глупости, — не согласился Василий, — они даже не знали друг друга, случайные попутчики.
— Они разыграли спектакль, ты и поверил. Я еще в молодости слыхивал о людях, зарабатывающих на жизнь таким образом, только тогда их мало было. — Николай Сергеевич прикурил сигарету и, выпуская дым, продолжил: — А теперь столько развелось! Что, впрочем, не мудрено: ментов коррумпированных сегодня хоть отбавляй, они им отстегивают и работают практически в открытую.
— Откуда такая осведомленность, тем более с молодости?
— В принципе, ты уже взрослый парень, и не стану от тебя скрывать, что по молодости отсидел за неумышленное убийство. — И отец весь напрягся, ожидая реакции сына.
— Скрывал, думая, что я осужу тебя? — Василий не мог не заметить, как отец волнуется.
— Думал, — признался тот. — Поверь: нет на земле для меня дороже человека, чем ты.
— Не оправдывайся. Нет у меня права осуждать родного отца, который вырастил, выкормил, на ноги поставил.
— Спасибо, — облегченно вздохнул Груздев-старший, — только на ноги я тебя еще не поставил. Скажу так: много на мне висит непростительных грехов. Вероятно, в наказание за них и отняла у меня судьба любимую женщину. И все равно я готов согрешить в десять раз больше, лишь бы поставить тебя на ноги так, как бы мне хотелось. Это цель моей жизни. — Он затушил в пепельнице окурок. — Семь бед — один ответ.
— Мы и так не бедствуем, — не совсем понял отца Груздев-младший.
— Сегодня время, когда можно стать обеспеченным на всю жизнь и обеспечить потомков на несколько поколений вперед. Вот чего добиваюсь.
— Решил сделать из меня мультимиллионера? — улыбнулся сын. Затем посмотрел на отца и бутылку водки, предлагая взглядом пропустить по рюмочке. Тот моргнул глазами в знак согласия и ответил:
— Почему бы и нет?
Они чокнулись и молча опрокинули рюмки.
— Плохой из меня помощник в обогащении, — с грустью в голосе констатировал Василий, поморщившись от крепкого напитка.
— Поумнеешь, — заверил отец.
— И все же не могу поверить, что они знали друг друга, — вернулся сын к прерванной теме. — Владислав Яковлевич даже посочувствовал, хоть и сам проигрался, дал денег на обратную дорогу.
— Надо же, какой щедрый, — иронизировал Николай Сергеевич. — И это простой инженер из Тюмени. Да будь он настоящим инженером, копейки бы от него не дождался. На худой конец, потребовал бы расписку, назвал адрес, куда выслать деньги, — нравоучительно произнес он.
— Зачем же всех под одну гребенку? Он не только адрес, но и телефон оставил. Сказал, что надеется на мою честность и порядочность. — И Василий выложил на стол визитку. — В конце концов, можно позвонить и проверить.
— Проверь, проверь, — сквозь слезы смеха посоветовал отец.
Василий полистал телефонный справочник, нашел код Тюмени и поспешно набрал нужный номер. Трубку на том конце провода подняли после первого же гудка.
— Пригласите, пожалуйста, Владислава Яковлевича, — вежливо попросил Василий женщину, полный решимости доказать отцу свою правоту.
— Какого Владислава Яковлевича?
