широкую ладонь. — Тебе нужно, чтобы рядом находился зрелый и опытный мужчина, чтобы быть за ним, как за каменной стеной.
— У тебя сильные и приятные руки, я бы доверилась им. — Это уже был прямой намек на близость. — Вот послушай, как бьется сердце несчастной женщины, — и она приложила его руку к своей груди, что послужило для Колесникова предложением лечь в постель.
Он сдавил большую и мягкую грудь, а ко второй приложил другую руку. Татьяна томно прикрыла веки и запустила свою ладонь к нему под рубашку. В дальнейшем слова уже не понадобились. Зрелый мужчина действительно оказался опытным и непревзойденным любовником. По крайней мере, так казалось Татьяне. Мужчины ее не очень-то баловали своим вниманием.
Управляющий полностью удовлетворил изголодавшуюся молодую женщину и завоевал себе место под солнцем. С этого момента они стали неразлучной парой, вызывая всевозможные кривотолки со стороны окружающих.
Груздеву было абсолютно все равно, где пролеживать бока и предаваться грустным воспоминаниям. Депрессия прогрессировала, и он подолгу лежал на диване, уставившись в одну точку на потолке, и даже моргал очень редко. Неподвижное тело, вытянувшееся на диване, и остекленевшие, застывшие на одном месте зрачки больше напоминали манекен, нежели живого человека. Потребности в пище практически он не испытывал, ему хватало на день одной булочки и пакета кефира, за которыми он совершал утреннюю прогулку до магазина.
Последние два дня он вообще ничего не ел и из квартиры не выходил. В подсознание уже закрадывалась мысль о самоубийстве, но здравый смысл он еще не потерял.
Так прошла неделя. «И что это я себя похоронил раньше времени, ведь мне нет еще и двадцати трех лет», — неожиданно для себя подумал парень, но лицо при этом оставалось бесстрастным. Он уже привык шевелить мозгами, не выказывая внешних эмоций. Тут он вспомнил, что как раз через неделю у него день рождения. «Вот бы отметить его в обществе Нины. Ну и что, что она любит другого, я ведь ни на что не претендую. Только видеть ее, слышать ее голос, ощутить теплоту отзывчивых и все понимающих глаз. Только встреча с ней придаст мне жизненную силу», — решил он окончательно и сразу вскочил на ноги.
Где найти Нину, Василий, конечно, не имел ни малейшего представления, но когда ставишь перед собой определенную задачу, то начинаешь рассуждать здраво. «Они не могли уехать в незнакомые места. Помнится, что Нина рассказывала про дом дедушки и бабушки, который после их смерти мать продавать не захотела, все же родилась там», — размышлял он. Но сколько Василий ни напрягал память, вспомнить название села так и не смог. «Этот прощелыга, Виктор Тимофеевич, который считается ее папочкой, наверняка знает». Уважительно думать об этом человеке он просто не мог. Теперь не то чтобы лежать, уже сидеть на месте для него было настоящей пыткой. «Действовать и только действовать, чем быстрее, тем лучше».
Колесников курил сигарету, откинувшись на спинку офисного кресла в своем новом кабинете. Он мечтал и строил планы на будущее и от этого блаженствовал. Фундамент отношений заложен, и женитьба на молодой и капризной толстухе — цель реальная. Его сладостные думы прервал шум в приемной. Новоиспеченный управляющий, рассчитывающий в ближайшем будущем стать полновластным хозяином, затушил в пепельнице окурок и нехотя нажал кнопку селектора.
— Элен, что за гомон в твоем ведомстве?
— К вам на прием рвется парень, — отозвалась секретарша.
— Кто такой?
— Сын бывшего управляющего.
— Я занят, так ему и передай, — дал указание Колесников, но слишком поздно.
Дверь кабинета широко распахнулась, и в него буквально ворвался возбужденный Василий, который воспользовался тем, что девушка занята разговором со своим начальником.
— Я не займу много времени, — предупредил Груздев на всякий случай.
— Перенесем беседу на вечер, — предложил хозяин кабинета. — Здесь не место для выяснения личных отношений. К тому же Танюша сказала, что вы уже через неделю разводитесь. — Колесников подумал, что посетитель узнал про их связь.
— Так вы и на любовном поприще спелись? — удивился Груздев. — Да, но… я по другому поводу, — продолжил он и миролюбиво улыбнулся. — Супруга меня не интересует и вольна заниматься всем, что взбредет ей в голову, — успокоил он его окончательно.
— Это меняет дело. — Колесников кивнул на стул для посетителей, предлагая располагаться, а сам опять нажал кнопку селектора: — Элен, две чашечки кофе, пожалуйста. И меня ни для кого нет. — Затем повернулся к посетителю. — Честно признаюсь: мне ваша супруга давно нравится, несмотря на существенную разницу в возрасте.
— Не нужно лицемерить и принимать меня за идиота, — несколько грубовато сказал Василий. — До Татьяны вам нравилась ее мать. Да вы и макаку полюбите, только бы она являлась наследницей крупного состояния. И довольно об этом, на мой взгляд — вы подходящая пара, и возраст здесь не помеха.
— На что намекаешь? — перешел на «ты» хозяин кабинета, недовольный, что с ним подобным тоном беседует молодой человек, который ему в сыновья годится.
— Надо же, какой гордый, — последовал его примеру Василий и тоже перешел на «ты». — Не в твоих интересах вступать со мной в дискуссию, я ведь могу заартачиться и передумать с разводом.
— Это вопрос всего лишь времени, а я ждать умею, — не уступал собеседник.
— А если я вернусь, повинюсь, ублажу молодую жену? Интересно, кого она выберет: молодого, энергичного или того, кто почти на двадцать лет ее старше?
Блуждающая на устах Груздева улыбка раздражала Колесникова, казалось, что он специально над ним издевается. Впрочем, Виктор Тимофеевич был недалек от истины, но вовремя сообразил, что идти на обострение действительно не в его интересах, по крайней мере сейчас.
— Что ты завелся? Сам же сказал, что Татьяна тебя не интересует. Говори, с чем пожаловал, а я постараюсь, в меру своих возможностей, помочь.
— Я хочу найти Нину.
— Ах, вот оно в чем дело? — просиял управляющий. — Я давненько не был на родине, но слушок дошел, что дочка с бывшей женой там, — подтвердил он догадку Василия.
— Как село называется?
От нетерпения посетитель даже заерзал на стуле.
— Пономаревка. — Колесникову не было смысла скрывать местонахождение дочери, выгоднее отправить парня с глаз подальше.
В это время вошла секретарша с двумя чашками кофе на подносе, но парень уже летел к выходу и едва не сбил ее с ног. Элен еле успела увернуться.
— Сумасшедший! — крикнула она ему вдогонку.
— Извини, — отозвался на ходу Груздев, а Колесников облегченно вздохнул.
— Кофе уже не нужен? — спросила Элен.
— Поставь на стол, я обе чашки выпью, — сказал Виктор Тимофеевич. Оттого, что удалось справиться с очередной помехой на пути к богатству, настроение у него заметно поднялось.
Колесников вновь перебрался в особняк Самойловых и не горел желанием покидать его повторно. Новую хозяйку он считал глупой дурнушкой и надеялся со временем подчинить ее своей воле, а значит, захватить власть над наследством. Ему и в голову не приходило, что Татьяна проделала огромную криминальную работу, чтобы остаться единственной обладательницей миллионов долларов, и делиться ни с кем не намеревалась. Виктор Тимофеевич думал, что девушка разбогатела благодаря удачному для нее стечению обстоятельств. Но главное для него было то, что самому удалось выбраться из всей этой неприятной истории, связанной со смертью Елены Ивановны, без потерь.
— Куда это мой муженек запропастился? — негодовала Самойлова. — Завтра мы должны с ним разводиться, а он как в воду канул.
