лес в приятную вечернюю дымку. Глаза заслезились, но усилием воли я не позволила себе расплакаться. Ошибка, мною совершенная, теперь навсегда останется безмолвным упреком, между волками, но радостным вожделением и торжеством в душе моего принца. Что я сказала бы себе в оправдание? Я могла выбрать ненависть со стороны принца или легкое пренебрежение волков. Может, не было выбора? Нет, он есть всегда, пусть его путь нам и не нравится.
С тяжелым сердцем поднявшись с земли, поняла, что на Дейст опустилась летняя ночь, но воздух вокруг ласкал теплыми потоками. Будто сквозь туман я побрела к Шудо, нетерпеливо топтавшемуся на месте, он съел всю траву, до которой мог дотянуться, а его жалобный взгляд яснее слов объяснил, что жеребца мучает жажда. Почти не подумав, я повела Шудо под уздцы к темной реке.
Конь жадно пил, а я зачарованно смотрела на воду, но теперь странные голоса не пробивались в мой рассудок, рассчитывая на это, вокруг сознания воздвиглась стена. Но мое тело не могло противостоять этому немому очарованию, а зов огненной стрелой пронзил грудь, напомнив об ужасной линии. Я растерянно коснулась пальцами куртки, где под одеждой прятался отвратительный шрам, и поморщилась. Я так противна стала себе в этот момент, что теперь не магия реки, а мое собственное сознание пожелало кинуться воду и покончить жизнь самоубийством. Злорадно усмехнувшись, я поежилась от отвращения к себе. Конечно самый малодушный и эгоистичный поступок в мире. Самый легкий способ избежать неотвратимых трудностей судьбы, но это не мой путь, шептала Ниллица мне на ухо, я должна пройти совершенно по другой дороге, извилистой, каменистой, с ухабами и ямами, но предназначенной именно для моих ног. Благодарность затопила меня, я ласково коснулась своей волчицы. Да, самоубийство для слабых, окончательное решение уже давно принято.
Шудо напился, я спокойно вскочила в седло и погнала коня к замку. Не дайте боги, там уже начался переполох, положение принцессы отрицательно давало о себе знать.
На крыльце засыпающего замка меня встретил хмурый Бииблэк. Багровый шрам устрашающе выделялся на его лице, а сведенные на переносице густые брови еще больше усилили мою тревогу.
— Что-то с принцем? — прямо спросила я, сползая со спины лошади и небрежно отдавая поводья конюшему мальчику, который сонно протирал глаза перепачканной в грязи рукой.
— Нет, моя леди, король… — Бииблэк запнулся. Я подумала о самом худшем. — Король Энтраст желает с вами поговорить, — с трудом выдавил капитан стражи. Я удивленно на него посмотрела. — Как можно скорее, моя принцесса.
— Прямо сейчас? — недоуменно уточнила я.
— Да, моя принцесса, да, — кивая, убеждал статный мужчина.
Я только пожала плечами и поплелась за его мощной фигурой, ощущая себя рядом с ним маленькой мышью. Его тяжелые шаги гулко отзывались в пустотах коридоров, наводя меня на нервический ритм, стиснув пальцы, я продолжала упорно смотреть в его широкую спину.
Стражник у дверей покоев короля пропустил нас в угрюмом молчании, даже не бросив ни одного взгляда в нашу сторону. Бииблэк никак на это не отреагировал, а я подозрительно покосилась по сторонам, хотя, какая опасность может ожидать у короля?
Энтраст сидел в глубоком кресле возле полыхающего камина, который отбрасывал причудливые тени на исхудалое старческое лицо, окрашивал желтизной пергаментную кожу и усиливал глубину морщин. Король мерно дышал с закрытыми глазами и никак не отреагировал на наше появление. Переплетенные тонкие пальцы подрагивали от привычных судорог, а белесые виски создавали впечатление призрака, я нервно сглотнула. Треск поленьев нарушал тишину, но больше никаких звуков в комнате не было. Я огляделась по сторонам и только теперь в ночных тенях увидела сидящего на краю кровати принца. Лицо Силенса напряглось от моего взгляда, и я поспешно отвернулась в другую сторону, не до конца понимая его реакцию. Какой-то червь сомнения грыз мое сердце.
— Отец, — тихо, едва ли не одними губами, прошептал принц. Веки Энтраста слабо затрепетали, громкий вздох сочетался с хрипом, и король слабо пошевелился, меняя свою позу. Глаза его с трудом открылись, мне почудилось, что Энтраст застонал.
— Принцесса вернулась? — скрипуче поинтересовался он, глаза его недоуменно наткнулись на мою замершую фигуру. Инстинкты волка говорили — не шевелись, и тебя не заметят.
— Да, мой король, — подтвердил его предположение хмурый Бииблэк. Мрачная торжественность этой комнаты абсолютно не нравилась.
— Подойди ко мне, — обратился он к кому-то, но я сочла это обращением к себе и несмело сделала один короткий шаг, сократив расстояние между собой и креслом короля до возможного минимума. Мужчина поднял руку и положил свои сухие пальцы на мое запястье. Я вздрогнула не столько от неожиданности, сколько от удивления. Кожа короля на ощупь напоминала жесткую осеннюю траву, сильно пересушенную на солнце. Мерзостное, скажу честно, прикосновение.
Силенс вытянулся на своем месте, пытаясь не упустить ни одной детали, теперь пришла моя очередь хмуриться. Интересно, что здесь происходит?
— Сын, — принц с готовностью поднялся с постели и подошел к королю. Его мозолистые пальцы легли на иссушенное возрастом запястье. Энтраст прикрыл глаза, губы мелко задрожали, но на бледное лицо вернулся привычный румянец. Мое непонимание билось о стены обиды и гордости, но я молчала, плотно стиснув зубы. Силенс даже не мог посмотреть на меня, это тревожило. Ведь не так давно я призналась ему в своих чувствах. Несуществующих?
— Еще, — требовательно заявил Энтраст окрепшим голосом. Я переводила недоуменный взгляд с принца на короля, но ответ ни от одного из них не получила. Тут только мое внимание привлекли руки Бииблэка, которые лежали на плечах монарха, губы стражника превратились в тонкую бледную линию, густые брови угрожающе нависли над полыхающими карими глазами. Он смотрел в пустоту.
— Я…
— Тише, Эв, — одернул принц, приоткрыв один глаз, но практически сразу Силенс вернулся к своему занятию. Я напряженно сжимала и разжимала пальцы свободной руки. От скуки, когда это странное действо все продолжалось и продолжалось, я потянулась к волку, и не думая, что это может как-то навредить не поведанному мне ритуалу. Бросив мимолетный взгляд на напряженных мужчин, я фыркнула.
Ниллица откликнулась мгновенно, можно сказать она тихо дремала где-то во мне, потому что связь наша стала практически вечной и нерушимой. Алди недовольно зарычал, когда понял, что я хочу остаться наедине с волчицей. Озорная улыбка тронула мои губы, никто в комнате даже этого не заметил.
Волчица показала берег темной реки, на котором они блаженно отдыхали после нашего совместного трудного дня. Насторожило то, что они выбрали именно то место, в котором принц прогнал странные голоса из моего рассудка, но потом, списав все на свою излишнюю маниакальную подозрительность, я махнула на эту мелочь рукой. Серебристая шерсть трепетала на легком летнем ветру, ноздри наполнялись влажным свежим воздухом, а ночь играла тысячами манящих звуков. Но волки не пожелали охотиться, пренебрегая голодом ради полноценного отдыха. Я слилась с их ощущениями, под лапами трава, над головой лунное сияние, а вокруг родные и близкие. Мой волк, моя волчица, я. Даже воображение не в силах представить себе то, что когда-то жизнь обходилась без этих существ, теперь все изменилось, все стало иначе. Может, так как я мечтала, а…
— Прекрати! — твердо прервал король мои сладкие мысли, я в испуге открыла глаза. Мужчина передо мною преобразился.
Нет, конечно, король не помолодел, но ушла из его тела и лица эта мерзостная старость и близость скорой смерти, глаза засверкали, приобрели глубокий цвет, щеки покрылись румянцем. Он с легкостью убрал свои длинные пальцы от моей руки, строго поглядывая в мою сторону. Отчего-то стыд охватил меня, я переступила с ноги на ногу, ища поддержку в принце, но тот лишь хмуро молчал, заложив руки за спину.
— Объясни, — потребовал монарх, приосанившись и устроившись в кресле комфортней. Седые волосы отливали пеплом.
Я замялась, в растерянности теребя свои «голые перчатки», спутывая отдельные лоскуты кожи. Пот выступил на лбу, приближалась нервная тошнота, но я никак не находила нужных слов. Тут заговорил принц.
— Отец, ты сам прекрасно понял, что…
— Прекрати. — Может, он перестанет говорить со всеми в повелительном тоне? Меня возмущала
