рассмотрению один удобоваримый вариант.
- А Лапка ваша большая сука?
Исходя из того, что она сотворила с несчастной Фелькой, назвать Лапку 'большой сукой' можно было при любом раскладе, но меня интересовали именно размеры.
- Не, - махнула рукой старшая из сестер. - Вот такусенькая.
И отмеряла от земли существо немногим повыше кошки. Подходит.
- А ощенилась давно?
- На прошлой длани. В середку.
В середку. А сегодня у нас какой день? Неважно. Главное, что ее кутята не старше этих горемычных сиротинушек.
- Тогда пошли.
- Куда? - растерялись малолетние просительницы.
- Куда? - опешила стоящая сзади Мариза.
- Как куда? К Лапке.
Дорога до Уликов заняла не больше десяти минут. Девочки подвели нас (естественно, Ласси тоже увязался) к высокому ухоженному дому, вокруг которого был разбит небольшой садик, а у крыльца красовалась клуба с петуньями. Из-за приоткрытой крашеной двери тут же выскочила невысокая худощавая женщина, рыжеволосая и веснушчатая. Пресловутый дедуктивный метод, угнездившийся в моей голове с эпох зачитывания Конан Дойлом, настойчиво рекомендовал назвать ее матерью малышек.
- Добрый день, - кивнула я ей.
- Добрый, - хмуро ответила она, изучая меня подозрительным взглядом.
Стоит признать, мятые штаны и рубаха из беленого льна - не самый лучший наряд для нанесения визитов. Так и визит, извините, внеплановый.
- Вы кто? - в широком кармане передника у нее наверняка лежал кухонный нож или еще что- нибудь колюще-режущее или хотя бы достаточно тяжелое, чтобы приветить незваную гостью.
- Я по делу о спасении котят, - представляться было некогда. В смысле - не было абсолютно никакого желания этого делать, а потому я просто щелкнула пальцами, вызывая на их кончиках лепесточки голубого пламени. Чтобы эта подозрительная особа четко уяснила, с кем имеет дело.
Женщина чуть слышно застонала и отступила к двери.
- Мамочка, это - тэсс Галла, - затараторила старшая девочка, - из домика у моря. Помнишь, про нее почтовый рассказывал? Она хорошая. Она нам с котятами поможет. Они не умрут теперь!
Не знаю, что там рассказывал почтовый, и с чего это дети решили, что я хорошая, но я и так трачу на этих болтух непростительно много времени.
- Собака, - коротко напомнила я.
- Да вон она, вон! - закричала младшая, показывая пальцем вглубь двора.
Убийца кошек и невольная причина того, что я в кое-то веки вышла сегодня из дому (пнуть ее что ли за это?) лежала на сене под небольшим навесом и блаженно взирала на присосавшихся к ее боку цуценят. Как я и предполагала, Лапка была типичной представительницей самой распространенной в Сопределии породы - исконная дворовая. Длинная лисья мордочка, добродушно висячие уши, хвостик бубликом и короткая, неопределенно-бурая шерсть. Неподалеку от счастливой мамаши располагался и предмет конфликта с усопшей Фелькой - мисочка с водой. Кошке, конечно же, никто и не подумал поставить такую же рядом с местом ее обиталища.
- А один котенок все же умер, - сообщалось тем временем растерянной матери.
При моем приближении собака настороженно оскалилась.
- Не бойся, хорошая моя, - начала я ласково. - Не бойся, я тебя не обижу.
Животные всегда меня любили, даже безо всякой магии. Но сейчас я подбавила в голос умиротворяющих ноток и небольшое успокаивающее заклинание. Собачьи укусы - это не то, о чем я всю жизнь мечтала.
- Какие щеночки у тебя чудные, - продолжила, почесывая дворнягу за ухом. - Чудные-пречудные. Сколько их тут у нас?
Щенят было всего двое. Видно Лапка ступила на стезю материнства впервые. Но это как раз кстати. Я без труда отыскала свободные соски и потянулась за корзиной.
- Вот так, моя хорошая, вот так. А не надо было Фельку грызть... Вот такое у тебя теперь будет наказание...
Она и не заметила ничего. 'Управление помыслами', коротенький параграф, не помню, какой номер, что-то там о взаимодействии с животными. Но то, что я сделала, было не совсем по книге. Почти совсем не по книге. Я просто внушила вислоухой Лапке, что эти два ерзающих комочка - тоже ее дети. Внушила, плохо представляя себе особенности собачьей психики, и очень надеюсь, что подобное воздействие пройдет для нее безболезненно.
- Все, - отчиталась я перед своими нанимательницами. - Ничего теперь с вашими котятами не станется.
А теперь домой. Слишком это все суетно. Слишком... живо, что ли?
Дети ревущие. Котята умирающие. Лапка-дура, уши развесила...
- Погодите, тэсс чародейка! - пасечница юркнула в дом и тут же выскочила прижимая к груди небольшой горшочек. - Медку хоть возьмите. За работу.
Деревня суеверная! Их здесь сызмальства учат, что с магами за каждый чих рассчитываться надо, а не то сами за платой явятся и невесть чего потребуют.
- Ничего вы мне не должны. И в бредни всякие верьте поменьше, а то вовек с колдунами не расплатитесь. Здесь же Школа рядом, только плюньте - в мага попадете.
И говорю я сегодня много. Язык с непривычки уже болит.
- Я знаю, - улыбнулась женщина. - Но все равно, возьмите. Мальчику своему.
- Это не мой, - смутилась я отчего-то. - Племянник.
- Я знаю, - опять повторила она. - Тэр Эн-Ферро у нас в зиму мед покупал, рассказывал, что у него сынок на Саатаре остался. Вот ему и возьмите.
- Теть Галла, - зашептал с противоположной стороны Ласси, - ты у них лучше котенка попроси одного, когда подрастет.
Бездна и все ее демоны! Котенок-то нам на кой сдался? Вас мне что ли, хвостатых, мало?
- И котенка потом заберете, - уверила пасечница, улучив момент, всовывая мне в руки обернутый холстом горшочек. - Кошка в доме всегда к добру. И за медом заходите, мы недорого отдаем...
От ее добродушной болтовни и от радостного детского верещания голова уже трещала по швам. Думаете, это метафора? Ничего подобного. Черепные швы - у меня в свое время было 'отлично' по анатомии - вполне реальная штука. И трещать они могут не хуже швов на рубахе.
- До свидания, тэсс...
- Лирой меня зовут.
- До свидания, тэсс Лира.
Домой. Я просто хочу домой. В тишину, в пустоту. В мир без детей, собак и котят, без слепящего глаза солнечного света, запаха меда и цветов...
Сегодня я по-настоящему устала. Я уже целую вечность не выходила за пределы двора, не разговаривала с людьми и не использовала магию. И оттого даже такое простенькое заклинание, как 'наложение памяти' далось мне с огромным трудом. Хорошо хоть пришлось применять его к собаке, а не к человеку, а то точно напортачила бы чего-нибудь... А с людьми нужно наверняка. Славно было бы, очнись в один прекрасный день какая-нибудь добропорядочная мать семейства, и осознай, что один из ее детишек совсем даже и не ее? Хотя с людьми таких штук обычно не делают...
Не делают? - ехидно осклабилась память.
- Я нашел одинокую женщину, воспитывающую трехмесячную девочку, которую она искренне считала дочерью своей умершей сестры. Я не знаю, как Кир это сделал - но он бал мастером ментального воздействия, мог внушить и не такое...
