Абсурд! Ерунда!
Я попыталась изгнать из себя это слабое, но так неприятно зудящее чувство, объясняла, что здесь, в великолепном Царьграде, страх одиночества абсолютно неуместен… но от этих лживых утешений – как от дрожжей – тоска только пухла и увеличивалась в размерах.
Я попробовала убедить себя в том, что счастлива, но это было непросто сделать, ведь чувствовала я себя абсолютно несчастной. Сделать вид, что не нуждаюсь сейчас ни в ком, так же сложно, как не замечать острое чувство голода.
Сильный независимый Ангел достал из рюкзака палантин, завернулся в него, как в детстве закутываются в одеяло, прячась от ночных страхов, и заплакал.
– Когда страх невозможно подавить, надо сделать его своим союзником.
Эту фразу сказала Ася на одной из последних встреч. И посмотрела при этом на меня. Всю жизнь до этих слов, всплывших в вечернем воздухе Стамбула, я знала только один метод взаимодействия со страхом и слабостью – активная и беспощадная борьба. Я воспитывала свою волю соблюдением православных постов, побеждала страх высоты, прыгая с «тарзанки», выкорчевывала пристрастие к сладкому при помощи жесткой фитнес-диеты – абсолютно не нужной при моей комплекции.
Я всегда считала страх и слабость главными ограничителями моей свободы. А значит, главными врагами.
«То есть ты считаешь себя своим главным врагом? Вместо того чтобы стать своим главным помощником?» – насмешливо спросил из воздуха голос невидимой Аси.
«Легко тебе говорить!» – Я высунула нос из-под палантина и угрюмо посмотрела вверх, словно Ася была там.
«Говорить всегда легко, – согласилась невидимая, но от этого не менее ехидная Ася. – Но ты же любишь устраивать себе тренинги на пустом месте. Вот и тренируйся. Разве не помнишь основные принципы любой тренировки? И это называется Девушка-в-чулках! Девушка с десятилетним фитнес- стажем!»
Я знала основные принципы. Чтобы тренировки давали результат, следовало работать на пределе возможности. Столько, сколько можешь, и чуть больше. Чем труднее упражнение, тем больший эффект оно дает. Если после привычного числа подходов не устал, прибавь утяжеление. Мышцам должно быть трудно: им необходимо сопротивляться нагрузке, переживать боль. Точно так же и на йоге. Прежде чем научишься легко стоять в асане, сначала нужно научиться стоять через небольшую боль. Пусть немного, пусть всего на несколько мгновений, но придать телу необходимую форму, сесть в лотос. Боль становится союзником: проживая ее, обретаешь силу.
Меня осенило.
Здесь действовал тот же самый принцип. Душа, не привыкшая к одиночеству, от первых опытов мучилась болью. И это было естественно – как и боль в мышцах после первой тренировки. Не имело смысла глушить ее.
Что же оставалось?
Жить. Чувствовать боль, но не менять из-за нее свои планы. Чувствовать боль – и быть с ней. Не пытаться делать вид, что все хорошо, и налопаться сластей в ближайшей лавке, чтобы заглушить вкус тоски. Признать честно свою боль и взять ее с собой на вечернюю прогулку. А там… там будет видно.
Я брела по дальней стороне площади Султан-Ахмед, там, где высились останки древних украшений ипподрома. Большинство этих древностей были довольно неприглядными. Кроме возраста, ничего в них не заслуживало внимания, решила я, обойдя обелиск и уродливый обрубок колонны, некогда изображавшей трех свившихся змей. Головы тварям давно отрубили неизвестные богатыри, и теперь про змеиную природу колонны можно было догадаться только по сопутствующей надписи. Слегка разочаровавшись, я уже повернула было в сторону центральной улицы, но здесь меня нагнал мужской голос:
– Miss, where are you from?
Я сделала вид, что не слышу, но через минуту рядом со мной оказался и обладатель голоса – высокий молодой турок, весьма уверенно улыбающийся. На хорошем английском он начал выспрашивать мою национальную принадлежность. Поскольку я отмалчивалась, турок, ничуть не смутившись, принялся угадывать.
– Вы немка, признайтесь?
– Нет.
– Тогда англичанка?
– Нет.
– Француженка? Датчанка? Шведка?
– Нет.
– Итальянка? Американка? Гречанка?
– Нет.
Молодой человек перебрал практически все европейские государства и перешел на другие части света:
– Австралия? Новая Зеландия? ЮАР?
– Нет. – Я невольно начала посмеиваться.
Молодой человек входил все в больший азарт. Когда запас его географических знаний иссяк, он заявил.
– Нет, все-таки вы меня обманываете. Признайтесь, вы немка?
– Нет. – Я усмехнулась, поняв вдруг, что первоначальное раздражение куда-то испарилось. К тому времени я успела разглядеть, что турок попался довольно приятный. Черты лица были, скорее, неправильными, но очень живыми. Улыбался он так, что почти невозможно было не улыбнуться в ответ. Высокий, худощавый, спортивный – того телосложения, которое всегда мне нравилось. Стильная легкая куртка и темные джинсы. Хитрые глаза умного шута.
– Тогда скажите, откуда вы! – шутливо потребовал он.
– Я из России.
– Не может быть! – похоже, он совершенно искренне удивился. – Но вы абсолютно не похожи на русскую.
Я пожала плечами, не считая нужным как-то комментировать это утверждение. Между тем удивление турка было недолгим. Последовал следующий закономерный вопрос:
– Как вас зовут?
Я стушевалась. Мне совсем не хотелось продолжать знакомство, но как оборвать его без грубости, я не представляла. Это вечная ангельская проблема: не умея сказать «нет» сразу, Ангел тянет резину и отнекивается так, что любой уверенный в себе мужчина принимает это за благосклонное кокетство. И, естественно, продолжает настаивать с удвоенной настойчивостью. В итоге, когда я наконец набиралась мужества для ясного и прямого отказа, то обижала мужчин гораздо сильнее, чем они того заслуживали.
– Как вас зовут? – повторил турок, широко улыбаясь.
– Ангелина, – наконец выдала я, ругая себя за то, что даже соврать в такой ситуации не могу.
– А меня зовут Синан.
– Как архитектора? – Я не удержалась, чтобы не блеснуть знаниями, почерпнутыми из путеводителя.
– Точно! – обрадовался он. – А вы уже видели шедевры Синана?
– Нет, я здесь первый день…
– О, тогда вам непременно надо увидеть Сулеймание! А в Голубой Мечети вы уже были? Правда, ее построил не Синан, а один из его учеников. А знаете, почему в этой мечети никогда не заводятся пауки?
Синан говорил по-английски так быстро, что я со своим посредственным уровнем не все понимала. Похоже, он был большим любителем поболтать: занимательные истории следовали одна за другой. Пока мы прогуливались по площади, он рассказал мне и про историю исчезновения змеиных голов, и про то, что в раствор, скрепляющий камни Голубой Мечети, добавляли страусовые яйца, и про ипподром, некогда
