Японская цивилизация

эпохи Муромати открыла для себя заграницу, этот необходимый фермент, который периодически появлялся для того, чтобы стимулировать собственное развитие. С 1543 года на архипелаге стали появляться португальцы, которые привезли христианство и огнестрельное оружие. Эти два противоречивых дара должны были в равной степени произвести впечатление на феодалов, эту новую японскую аристократию, самоуверенную и жестокую, жаждущую знаний и озабоченную завоеванием власти. Самураи в конце концов получили все, что хотели, но в рамках строгой субординации в отношении авторитарного правительства, которая единственная могла обеспечить независимость страны и их собственную безопасность.

Адзути-Момояма

Этот период, продолжавшийся приблизительно сорок лет, свое название получил от имени резиденций обоих правителей — дворца Адзути и Адзути-Момояма — и, несмотря на краткость, известен политическими и административными реформами, которые упорядочили феодальную централизацию. Крайности феодального строя неизбежно влекли за собой установление контроля над ними для защиты линьяжей: укрепленные сельские ячейки, разные корпоративные объединения, религиозные общины, хорошо вооруженные и хорошо организованные армии были готовы выступить против знати, господство которой приносило только несчастья.

Кроме того, в Японии, вступившей в контакт с Европой (до того времени не принимавшейся в расчет), сразу пришло осознание сути своей самобытности. Первым организатором перегруппировки национальных энергетических ресурсов стал знаменитый Ода Нобунага (1534–1582). Усмиритель империи и властелин судьбы Асикага в лице последнего безликого представителя этого рода Ёсиаки, которого он низложил в 1573 году, Нобунага быстро превратился в легендарную фигуру. Его восхождение прекрасно демонстрирует военные и социальные движения времени. Сын мелкого даймё из Овари — современная равнина Нагоя, — он умел ловко воспользоваться своим положением между Камакура, княжествами восточной Японии и Киото, являвшимся одновременно столицей и правительственной резиденцией. В 1560 году Имагава Ёсимото (1519–1560), могущественный и честолюбивый самурай Суруга и Тотёми, что между Камакура и Киото, захватил часть Овари, откуда он рассчитывал отправиться на завоевание столицы. Вопреки ожиданию молодой Нобунага внезапно нанес ему сокрушительный удар, Ёсимото погиб. Ода Нобунага обладал способностями великого полководца. Если история Японии с тех пор представляется только в аспекте героического и кровавого движения, характерного для этой эпохи, то линия жизни Нобунага говорит о понимании им национального духа и большом желании объединить страну, чтобы залечить ее раны. Он действовал огнем и мечом: в 1571 году более четырехсот храмов и святилищ, полторы тысячи монахов горы Хиэй исчезли в гигантском пожаре, в котором фактически сгорело тысячелетие политического могущества буддизма. В следующем году Ода Нобунага уничтожил правление монахов Икко в провинции Kara. Беспощадное преследование им монахов продолжалось до 1580 года, когда была разрушена крепость Исияма. Изгнанные из Киото в 1532 году пожаром знаменитого храма Хонгандзи, ортодоксальные монахи секты Икко, популярной ветви Дзёдо-син-сю, укрылись в Осаке, там они построили монастырь, похожий на крепость: он был опоясан насыпями и рвом с водой. Оттуда отправлялись жестокие завоевательные экспедиции, возглавляемые монахами, жаждущими владеть землей. Их бесчинства привели к тяжелым и в целом неприятным последствиям для буддизма. Ода Нобуна-га ненавидел буддистов и делал все, чтобы избавиться от них и их притязаний на власть. Ослабленные борьбой против них в конце XVI века, буддисты до наших дней остаются объектом недоверия: не без некоторого основания, ссылаясь на исторические факты, их обвиняют в том, что они строили «государство в государстве», создав политическую опасность. Неблагонадежностью буддистского духовенства нередко объясняется лояльное отношение Нобунага к христианским проповедникам. В 1569 году отец Луиш Фроэс получил разрешение произносить проповедь в Кинки, затем было получено позволение на строительство церквей (намбандзи) в Киото и Адзути, на берегах озера Бива, около великолепного замка, который для Ода Нобунага построил архитектор Нива Нагахидэ (1576). Там же появились семинарии. Но не следует заблуждаться: эти меры, без сомнения, были мотивированы скорее поиском новой идеологии, которая могла бы благоприятствовать установлению мира и порядка, давно утраченных Японией, чем чисто религиозными чувствами.

Для того чтобы восстановить национальное благополучие, Нобунага приступил к важным экономическим реформам. Еще до того, как вытеснить своих противников и конкурентов (и явно с этой целью), он предпринял в своих владениях некоторые меры в пользу торговли: провел ревизию наличных монет (сэнсэнрэй), создал единую систему мер и весов, уничтожил таможенные барьеры. Все это служило поощрению свободы торговли. В порт Сакай, после низложения его владельцев Миёси, в 1577 году, был назначен высокопоставленный чиновник с особыми полномочиями, таким образом, он не входил в правящую феодальную иерархию. Нобунага уничтожил узкофункциональные гильдии (дза) и создал вблизи своих замков рынки и свободные корпорации (ракуити и ракудза). Наконец, именно он предпринял большую ревизию земельного кадастра, связанного с делением надела на части (кэнти), и начал ее с провинции Ямасиро (1571): налог и реорганизация деревенских объединений более соответствовали, таким образом, географической и экономической ситуации, сложившимся к тому времени. Во избежание расширения анархических воинских сообществ с 1576 года в некоторых регионах началось разоружение крестьян, разделение на классы и приписывание к ним понемногу входило в обычай.

Добившись многих успехов, Нобунага умер так, как жил, как настоящий персонаж рыцарской драмы, — он был предательски убит (1582) своим вассалом Акети Мицухидэ, [19] которого он послал помочь своему верному полководцу Тоётоми Хидэёси (1536–1598), сражавшемуся против Мори.

Чтобы захватить власть, Тоётоми Хидэёси позаботился об устранении наследников Нобунага (1584), но продолжил с тем же блеском политику, начатую его господином. На месте бывшего замка Исияма, в Осаке, в центре секты Икко, он распорядился построить внушителную крепость, о которой сегодня напоминают только гигантские рвы с водой. Его настоящий талант полководца, сочетавшийся с умелой дипломатией, обеспечил ему с 1585 года союз с двумя крупными феодалами — Иэясу Токугава и Уэсуги Кагэкацу. В то же время он добился того, что двор предоставил ему почетный старинный титул кампаку. Карательное выступление против рода Хосокабэ на Сикоку (1585), кампании против кланов Кюсю, Отомо, Ридзёдзи и Симацу (1587), уничтожение Ходзё в Одавара (1590) превратили его в неоспоримого повелителя Японии. Впервые за два с половиной столетия Япония полностью оказалась подчиненной власти одного человека. Хидэёси, блестяще расправившись с именитыми князьями, не обладал тем не менее абсолютной властью. Конечно, военная удача сопутствовала ему, но ей он был обязан сложным неустойчивым союзническим отношениям. Их надежность была сомнительна. Диктатор Хидэёси оставался первым среди феодалов, такое положение сохранялось вплоть до революции Мэйдзи (1869). Если права, обязанности и могущество даймё подвергались изменениям, то само их существование не ставилось под сомнение уже никогда.

Присвоив успех реформ, осуществленных Нобунагой, Хидэёси во всей стране привел в порядок земельные кадастры и завершил административную реформу в сельской местности (тайко кэнти). Стоимость каждого хозяйства теперь определялась урожаем риса, который оно собирало ежегодно; рис выступал в качестве единицы расчета стоимости, своеобразной монетой.

Именно он служил для того, чтобы определять и оценивать стоимость других товаров. Предполагалось, что богатство владельца отныне выражается не только в количестве земли, но и в ее рентабельности. Одновременно в соответствии с табличкой с записью о земельном кадастре пользователя каждого земельного участка строго кодифицировалось положение владельца: эта мера дополняла положение об обязательном разоружении сельского населения (катана-гари). Указ об этом был издан в 1588 году, вследствие чего многочисленные мелкие землевладельцы должны были выбирать между крестьянским и военным сословием; они уже не имели права принадлежать одновременно к тому и другому, как и переходить из одного сословия в другое. Тем самым была закреплена принадлежность к какому-либо сословию. Тогда же было определено положение