— К дереву, — говорю, — привяжите, а снизу костер — вот и все.
— Лучше уж тогда к столбу, — возражает электрик, — он гладкий, сучки не будут мешать.
— Правильнее всего поместить в трубу, — заключает газовик, — и как из ракетной шахты…
Сдается мне, что говорят они не вполне шутя.
В следующий раз прохожу мимо «генерального штаба», а они насчет боеголовки кумекают: чтобы, значит, натолкать в ракету взрывчатых веществ и установить детонатор.
— А мы что, мужики, — спрашиваю, — войной на кого собираемся?
— Вообще?то нет, — отвечают, — но на всякий случай.
— Смотрите сами, конечно, но, думается, одной ракеты для серьезной битвы может и не хватить.
— Будем искать еще! — Гляжу, они настойчивые ребята. — Если найдем, эту подарим вам.
— За что же, — говорю, — такая напасть?
— Ее можно вдоль распилить — две лодки получатся.
— Лодка у меня есть.
— Ну, тогда бак для душа.
— Есть — бочка из?под горючего.
— Можно просто емкость — собирать воду для полива картошки, грядок…
— Да, — говорю, — лягушек разводить — доброе дело.
Однако меня утешило, что они готовы были перековать мечи на орала.
Через несколько дней выпал первый снежок, и корсары приехали на большом грузовике.
— Надо спешить, пока снегу не понавалило да не засыпало.
Подождал я до полудня — треб никаких не было, и отправились. Ну и накатались мы в тот день: ездили и по асфальту, и по стерне, и по проселкам, и по старым гатям, и даже по заброшенной узкоколейке… Форсировали ручьи, речки, болота… Нашли нужное место.
— Вот оно, — сказал газовик.
Ракеты не было.
Разгребли снег, электрик поднял несколько цветных проводков, и мы поняли, что кто?то уже успел побывать здесь. Но странно: автомобильных следов мы не обнаружили.
— Военные, на вертолете, — определил газовик.
И поползли мы обратно. В одном месте, возле ручья, обратил я внимание на малоразмерные следочки сапог.
— Бабы, — пояснил электрик, — за клюквой хаживали.
— Откуда тут клюква? — спрашиваю. — Тут и болот нет.
— Бабы, они такой народ, что клюкву где хошь отыщут.
— А бабы?то здесь откуда? — не понял газовик. — Мы километров шестьдесят отмахали — и никакого жилья.
— Это — вкругаля на машине, — электрик твердо держался своего, — а пешком до ближайшей деревни тут километров двенадцать…
— И что ж, здешние бабы в такую даль ходят за клюквой?
— Ну а коли ближе нет? Бабы, они за клюквой хошь куда двинут, известно.
И вот вечером уже возвращаемся через соседнюю область — стоит на обочине грузовик, рядом шофер- парнишечка, машет рукою. Притормозили: поломался, просит отбуксировать до станции. Сволокли. А он уж так благодарен.
— Выручили, — говорит. — Утром вагон с металлоломом уходит, надо успеть сдать и хоть какие?то денежки получить для школы.
Оказалось, парнишечка этот — директор сельской школы, а заодно и завхоз, и шофер, и везет он на школьной машине лом цветного металла — алюминия…
— Ракета, — говорит, — у нас на делянке три года лежала. Ее уж мужики и дробью поиздырявили, и топорами побили. А тут объявление в газете: скупка металлолома. Чего, думаю, добру пропадать? Учеников собрал: пришли, раскурочили и по кусочку на себе унесли…
— Аты: «бабы», «клюква», — передразнил газовик.
— А что? — упирался электрик. — Бабы, они такой народ: клюкву где хошь отыщут.
— Жаль, — говорю, — конечно, ребята, но не праздновать нам девятнадцатого ноября День артиллерии и ракетных войск.
— Ничего, еще что?нибудь придумаем, — пообещал газовик.
Я не усомнился.
Иордань
