вид на планете, нависла та же угроза. К сожалению, осуществляемое нами разрушение биосферы может повлечь за собой массовую гибель и тех более разумных и эффективных организмов, которые жили в гармонии с окружающей средой на протяжении миллионов лет.
Формула индекса выживаемости заставляет нас обратить внимание на то, что люди инертны, неэффективны и тратят слишком много энергии на излишний, ничем не оправданный рост и защиту. Вспомните о запредельных расходах нашей страны на безопасность, как внутреннюю, так и внешнюю. При рассмотрении факторов, определяющих индекс выживаемости, становится очевидным, что для выживания нам необходимо сократить расходы на оборону, перейти на использование возобновляемых ресурсов, стать намного более эффективными и, наконец, проснуться.
Правительства и финансовые воротилы, стремящиеся оздоровить глобальную экономическую систему при помощи каких-то там займов и компенсаций, ведут себя как стюарды на «Титанике», пытающиеся спасти тонущий лайнер, переставляя с места на место шезлонги на верхней палубе. Как говорил Эйнштейн, настало время решать наши проблемы при помощи нового мышления. В поисках жизненно важного знания нам нужно прислушаться к мудрецам древности, утверждавшим: «То знание, которое мы ищем в окружающем мире, пребывает внутри нас».
Так что давайте вглядываться в себя, в свои внутренние биологические процессы, сосредоточиваясь на факторах, влияющих на индекс выживаемости. Понимание социальных и экономических моделей, используемых успешными клетками-эукариотами и многоклеточными организмами (например, нашим собственным человеческим телом), поможет нам, человечеству, исцелиться.
Объединение в коллективы повышает выживаемость, способствуя увеличению осознания и эффективности действий. Например, если одна клетка обладает потенциалом осознания х, то колония из тридцати клеток обладает коллективным потенциалом осознания по меньшей мере ЗОх. Это означает, что коллективная информация в сообществе дает каждой клетке-участнику потенциал осознания, во много раз превосходящий потенциал. доступный независимым клеткам-одиночкам.
Именно тяга к увеличению осознания побудила примитивные одиночные прокариоты собираться в первые сообщества — социальные организации под названием «биопленки». Далее эти биопленки превратились в клетки-эукариоты, такие как амебы или одноклеточные водоросли, которые представляют собой эволюционировавшие версии сообщества прокариотов, объединенные единой клеточной мембраной.
Около 700 миллионов лет назад Природа снова применила старую стратегию повышения уровня осознания — собрала отдельные эукариоты в многоклеточные сообщества, объединившие осознание и усилия всех участников ради общего блага. В этих колониях отдельные клетки выполняли одинаковые функции, пользуясь результатами своей деятельности сообща.
Когда колонии достигли определенной численности, выяснилось следующее: выполнение клетками одних и тех же задач стало неэффективным. Как следствие, клетки в колониях стали разделять между собой рабочую нагрузку. Этот процесс называется дифференциацией.
Та же схема развития была реализована на заре человеческой цивилизации, когда образовались семейные кланы — группки людей, живших и кочевавших вместе. Все члены этих маленьких недифференцированных колоний выполняли одни и те же обязанности по жизнеобеспечению — главным образом, занимались добычей еды. Кланы разрастались, превращаясь в племена, и в какой-то момент произошла дифференциация обязанностей в сообществах: кто-то занялся охотой, кто-то — собирательством, а кто-то — защищал детей и стариков. По мере того как численность племен увеличивалась, рабочие задачи отдельных индивидуумов все больше сужались, что привело к возникновению иерархии специализаций.
Дифференцированные клетки в клеточном сообществе сродни ремесленникам. Ремесленники в человеческом обществе объединялись в гильдии, так же поступали и диф-ффенцированные клетки тканей и органов, услуги которых необходимы для выживания всего клеточного сообщества. Например, дифференцированная клетка сердечной мышцы является специалистом по сокращению, и организованная гильдия таких клеток составляет сердце. В обмен на свою специализированную сердечно-сосудистую деятельность они получают услуги других высокопрофессиональных гильдий: питательные вещества от пищеварительной системы, кислород от дыхательной системы, защиту от иммунной системы, переработку отходов от системы выделения и сводки новостей от нервной системы.
Можно сказать, что бизнес на планете родился тогда, когда сформировались первые органы: сердце, печень, почки и так далее. Сердце — это энергетическая промышленность, а отдельные его клетки — наемные рабочие. Аналогично иммунная система представляет собой эквивалент Агентства по защите окружающей среды, а белые кровяные тельца — его сотрудники. Почки — служба по управлению отходами, реализующая замечательную программу переработки.
Из наблюдения за работой этих древнейших предприятий мы можем извлечь один важный урок: успех каждого такого бизнеса определяется отнюдь не успешной конкуренцией с другими органами и тканями. Мерилом успеха служит то, насколько эффективно каждый из органов сотрудничает с другими системами.
Число недифференцированных эукариотов в примитивных организмах-колониях составляло от трех десятков до нескольких сотен. И вот из этих скромных семян благодаря коммунальному планированию и управлению эукариоты сумели вырастить феноменально успешные многоклеточные организмы с населением в триллионы клеток.
Каждой отдельной клетке в громадной многоклеточной цивилизации присущи те же физиологические функции, потребности и желания, что и отдельному человеку в обществе. Клетки суть микроскопические эквиваленты людей; у каждой из них — своя личная жизнь, а также свое место в совместном опыте сообщества — и это не просто метафора.
Но особого внимания заслуживает удивительная гармония, существующая на уровне клеток, — черта, радикально отличающая успешные сообщества эукариотов от современного человеческого общества. Клеточные сообщества, составляющие наши тела, являются истинным воплощением девиза Соединенных Штатов «В многообразии едины» (
Единство не означает единообразие. Клетка печени ни физически, ни функционально не аналогична мышечной клетке, а та, в свою очередь, не похожа на нервную клетку. Формируя функциональное целое, клетки разделены четкими границами на сообщества, которые мы различаем как отдельные ткани и органы. Каждое такое сообщество имеет свою задачу, или миссию, — реализует собственный особый талант, способствуя выживанию всего тела.
Все народы и культуры на планете можно уподобить отдельным тканям или органам огромного сверхорганизма, который мы называем человечеством. Подобно тому как каждый орган участвует в экономической системе тела, каждый народ вносит свой вклад в экономику человечества.
Клетки, населяющие тот или иной орган, могут отличаться внешне от других клеток, обитающих совсем рядом — прямо за границей органа, и жить по другим законам. И ценность работы разных клеточных сообществ в большей степени обусловлена различиями между ними, чем сходством!
Ныне разные страны на нашей планете видят друг в друге соперников; некоторые из них даже прилагают все усилия для того, чтобы какое-нибудь другое государство вообще исчезло с карты. А теперь представьте себе, что к такому же поведению прибегнут разные части вашего тела: возьмут и объединятся в коалицию для уничтожения какого-то органа или ткани. Вот вы лично против какого из органов выступили бы? И как это сказалось бы на вашем здоровье?
Если вам кажется, что в этом сравнении органов с государствами есть некоторая натяжка, рассмотрите такой фрактальный образ: клеточная мембрана, которая представляет собой своего рода кожу клетки-эукариота, разделена протеиновыми границами на территории. В пределах каждой такой территории живет население из протеинов, выполняющих определенные функции. Если раскрасить протеиновые территории в разные цвета, то на сферической поверхности клетки получится рисунок, напоминающий политическую карту мира.
Мы сможем намного лучше понять природу успешных сообществ, если рассмотрим жизнь клеток еще
