выглядит (правда, весьма приблизительно). Этологи, изготовив множество всевозможных моделей — круги, квадраты, эллипсы и силуэты хищных и нехищных птиц, — убедились, что новорожденные птенцы боятся только макетов с длинным хвостом, широкими крыльями и короткой головой, как у ястреба и коршуна. Если такой макет тянуть по проволоке хвостом вперед (он похож тогда на утку), птенцы не прячутся. Но когда скользит он, как положено, — головой вперед, они замирают или в панике убегают, если могут бегать.
В общем, дистанции бегства у разных животных приблизительно таковы: у ужа — 2 метра, у болотной черепахи — 15, у серебристой чайки — 20 (перед человеком) и 30 (перед собакой), у марабу — 20, у пеликана — 50, у страуса — 150, у жирафы — тоже 150 (перед человеком) и 25 (перед автомобилем), у антилопы куду — 200, а у дикого осла — 350 метров.
Дрофа же, если вовремя заметит опасность, удирает и за пятьсот метров.
Как быстро бегают животные, всем известно. Копытные звери: антилопы, зебры, дикие ослы — 50– 70 км в час. Но чемпион-спринтер в мире четвероногих — гепард: 100 км в час!
Мир населен броненосцами
Латы изобрели не рыцари: за миллиард лет до того, как стали разъезжать по пыльным дорогам Европы закованные в железо воины, природа одела уже многих своих детей в прочную броню. Правда, не стальную, а известковую, кремневую, костяную, роговую и даже «сахарную». Ведь хитин, из которого построены панцири раков, пауков и насекомых, — это полисахарид, то есть вещество, состоящее из множества молекул простейшего сахара, вроде глюкозы (но с азотом!). Больше 90 процентов всех видов животных одеты в более или менее прочную броню.
Нет ни одной большой зоологической группы, в которой не было бы своих броненосцев. Только птицы — им ведь летать надо — никогда не носили доспехов. Все другие — от одноклеточных амеб до млекопитающих зверей — имеют своих рыцарей.
Оружейное искусство достигло высшего мастерства в XV веке. Тогда все изящно и тонко отделанное железо, которое рыцарь надевал на себя, — все эти наплечники, наколенники, локотники, рукавицы, шлемы, кирасы, забрала — весило… 60, а то и 80 килограммов! Притом все железки были так тонко пригнаны друг к другу, что закованный в стальной футляр воин не только в них ходил и в седле сидел, но и мечом махал. Правда, если он с лошади падал, то не мог уже без чужой помощи на нее снова сесть.
Но взгляните на рака: броня его — копия рыцарской. Такие же хитроумные и отлично пригнанные друг к другу щитки. И даже кираса на груди! А как давно все это было изобретено — почти миллиард лет назад. Правда, сначала у предков раков-трилобитов панцирь был несколько попроще, чем у омара или лангуста, но все-таки уже был.
Те раки, у которых панцирь мягкий — как, например, на брюхе у раков-отшельников, — прячутся в чужой броне: в раковинах моллюсков. Есть целое семейство крабов с мягкими панцирями. Это так называемые ракушковые крабы. Большую часть жизни проводят они в раковинах моллюсков: не в пустых, как раки-отшельники, а залезают в дом к живому моллюску! И живут с ним под одной крышей. Подрастая, краб перебирается на жительство в другую ракушку, которая побольше. Жить без лат вне замка не решается.
Если мы от раков и крабов станем подниматься вверх по родословному древу животного царства, то на пути к насекомым встретим странных многоногих созданий — клубовидок, с которыми связана нравоучительная легенда. На одном из островов Индонезии — Суматре — жила-была старушка. Попросила она однажды свою внучку приготовить завтрак. Внучка приготовила, да сама и съела. Бабушка спрашивает: «Готово ли?» — «Белум» («Нет еще»), — отвечает внучка. Много раз бабушка спрашивала и всегда в ответ слышала: «Белум».
Так по сей день и кричит сбежавшая от стыда в лес внучка: «Бе-лум! Бе-лум!» Люди, оказавшиеся в лесах Суматры, которые о легенде ничего не знают, думают, что это поет какая-то птица. Но поет не птица, а многоножка, издали похожая на черепаху. Броня у нее — сама она с детскую ладонь — кольчатая, как у рака на хвосте, и поэтому она может сворачиваться клубком, подобно броненосцу.
Все броненосцы обитают в Америке: главным образом в Южной, лишь один вид — на юге Северной. Едят они насекомых, ягоды и коренья. Самый крупный вид — длиной до метра с небольшим, самый маленький — лишь 15–18 сантиметров. Броня у броненосцев напоминает кольчатые латы. Колец много — до двадцати, все поперек тела. Прикрывают они только спину и бока, на животе растут лишь волосы. Но морда сверху и хвост защищены дополнительными щитками. Обычно думают, что все броненосцы, подобно ежу, могут сворачиваться в шар, пряча внутри его легкоранимое брюхо. На самом же деле только два близких вида, обитающих в Бразилии, способны на такое. У них три поясных кольца, и, свернувшись, они напоминают пушечное ядро с единственным отверстием, по которому враг мог бы забраться в его нутро, но и оно заткнуто головой с прочным лобным щитом, выставленным наружу.
Гигантские броненосцы не особенно доверяют своей броне. Поэтому, заметив врага, сразу прячутся в «окопы» — очень быстро зарываются в землю. Один из них так отчаянно работал когтистыми лапами, что за минуту пробил асфальтовую дорогу и ушел под нее в землю.
У панголинов панцирь напоминает чешуйчатую кольчугу. Все его пластины накладываются одна на другую, как чешуйки на еловой шишке. Раньше думали, что это «слипшиеся» волосы. Но более внимательно исследовав чешуи панголинов, убедились, что устройством своим напоминают они, скорее, ноготь, чем колтун из слипшихся волос. Обремененные панцирем панголины тем не менее ловко лазают по деревьям, залезают и в дупла, и под коряги: всюду ищут муравьев и термитов — свою излюбленную пищу. Быстро слизывают их длинным, как шнур, и липким языком. Мы уже знаем, что эти животные знамениты также и тем, что зубы у них разместились в желудке. Две роговые трущиеся друг о друга, как жернова, зазубренные пластины.
Броненосцы и панголины — это уже звери. Мы пришли к ним, минуя рыб и пресмыкающихся, которые почти все закованы в более или менее прочную броню — чешуйчатую или сплошь «латную», как у черепахи.
Млекопитающие звери — животные наиболее современные — полагаются больше на быстроту своих ног, ловкость и хитрость. Броня у них не в моде. Лишь двадцать видов броненосцев и семь панголинов унаследовали от своих предков ящеров роговые панцири.
Овцы в волчьей шкуре
Броня не только самое древнее, но, пожалуй, и самое примитивное оборонительное средство. Чаще живые существа прибегают к хитрости, обману, к маскировке.
Помните басню о волке, который, чтобы обмануть овец, надел на себя овечью шкуру? Многие животные поступают как раз наоборот: здесь безобидные «овцы», чтобы отпугнуть своих многочисленных врагов, наряжаются в «волчьи шкуры».
Вот «оса» сидит на цветке. Узкая талия, черные полосы на брюшке — ну оса и оса. Но это не оса, а безобидная бабочка стеклянница. У нее даже крылья потеряли разноцветные чешуйки и стали прозрачными, как у осы — хищника из мира насекомых.
Другая бабочка-стеклянница, которая летает в середине лета над тополями и ивами, похожа даже на самого членистоногого «тигра» — на большого и страшного шершня. Не всякая птица решится схватить этих хитроумных бабочек: а вдруг они ужалят?
Бабочки, жуки, гусеницы, мухи, лишенные своих средств защиты, формой тела и окраской копируют сильных и ядовитых насекомых. Зоологи называют это подражанием или мимикрией.
У гусеницы гарпии голова похожа на божью коровку — у божьих коровок ядовитая кровь и их не едят
