Новый порядок

радости… Я распорядился приготовить шампанское по такому поводу. В этой фазе проекта в дело вступает наш зомби, номер 16/374. С легкой руки Климова, все его называют Виктором. Когда включили установку, Виктор сказал, что у него нет никаких неприятных ощущений. Нью-Эйнштейн обозвал его дефективным, но все же вынужден был признать поражение. Все впали в уныние. Шампанское кто-то выпил…

28 июля. 03.30. Радиобог стащил меня с постели. Что за манеры у нынешней молодежи?! Я его простил лишь тогда, когда до меня дошло, что подавитель заработал. Пришлось опять послать за шампанским. Мы скромно отметили свой успех, а Виктор все это время плакал, то ли от радости, то ли от полученного МЛ-удара.

05.50. Доложил об успехе Иксу. Он сухо заметил, что мы отстаем от графика американцев и японцев на восемь часов. О черная неблагодарность!!!

07.00. Отправили Виктора на аэродром. Он продолжал рыдать, и мы решили, что милый зомби успел всей душой полюбить наш дружный коллектив и теперь расстраивается, что его от нас забирают. Сначала он летит к японцам, затем к американцам. Нужно же на ком-то проверять эти чертовы приборы…

15.00. Приступили к изготовлению более мощного образца подавителя, который после соответствующей доводки пойдет в массовую серию. Мои «психи» томятся от вынужденного безделья. Я отобрал у них стимуляторы и разрешил выспаться.

22.00. Они меня достали. Собрал совещание Сектора и поставил перед ними задачу теоретической разработки телепортатора. Эта идея уже несколько дней витает в воздухе, и я надеюсь, что они обломают об этот крепкий орешек свои молодые зубы. Во всяком случае, оставят меня на время в покое и дадут выспаться.

29 июля. 02.00. Меня стащили с кровати. Это становится уже дурной привычкой. На этот раз юному гению ассистировал мой заместитель. К моему удивлению, они подружились.

Эти канальи утверждают, что у них появилась «любопытная» идея относительно телепортатора. Гений тыкал мне в нос свои схемы. В итоге я взбесился и спросил, что им от меня нужно. Оказывается, самую малость – проверить свои расчеты на каком-нибудь сверхмощном компьютере, которых в мире-то наберется всего пять. Пришлось позвонить Ремейке и свалить на него эту головную боль.

Господи, чем их занять, чтобы они дали мне выспаться?

29 июля. Нам вернули обратно Виктора. Наши коллеги обзавелись собственными зомби. У Виктора такой вид, как будто он всю жизнь провел в застенках гестапо. Сейчас он висит под потолком и канючит, чтобы мы облегчили его страдания. Мы вынуждены терпеть его хныканье, потому что никто не может до него добраться. Наконец один из сотрудников решил пожалеть беднягу и двинулся за винтовкой, чтобы прекратить мучения бедного зомби. Но я остановил сердобольного коллегу, заявив, что мы прикончим Виктора хорошей порцией МЛ-энергии при испытании опытного образца, который вот-вот будет готов. Это заявление вызвало всеобщий энтузиазм и заставило смириться со стенаниями, доносящимися из-под потолка. Впрочем, после моих слов стоны прекратились.

30 июля. Запустили опытный образец. Виктор вырядился, как на собственные похороны. Подавитель не «подавлял». Пришлось отпустить Виктора спать.

Пока я ругался с Нью-Эйнштейном, какой-то балбес из его команды что-то заменил в приборе и включил его на полную мощность. Мы об этом догадались, только когда нам позвонил Икс и зарычал в трубку. Для меня его рычание было лучшей похвалой, а заодно и актом личной мести за эти три сумасшедшие недели.

Да, мы все-таки уложились в три недели. Почему Икс никогда не ошибается? Вручаем установку и расчеты Ремейке и Норвиласу. Они пообещали, что выпустят этих установок больше, чем страна выпустила тракторов за все годы советской власти.

Вечером я получил сведения, что американцы и японцы также закончили работу над проектом. Мы пришли к финишу ноздря в ноздрю. Все-таки умеем работать, когда приспичит…

Нью-Эйнштейн и его балбесы – гении! Весь Сектор – это!..»

5

10 августа 1998 года

Орехово-Зуево

– Я против. Категорически против.

– Доводы? – лаконично спросил Икс. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Я против не только самой встречи с Мороком, мне еще чертовски не нравится место, которое он выбрал. Взгляните, – Платонов взял указку и подошел к карте: – Линия фронта на севере и северо-востоке от Москвы проходит по следующим рубежам: Покров – Александров – Струнино – Васильевское – Яхрома – Солнечногорск. Мы стоим у стен Троице-Сергиева монастыря, и от ближайшей нашей части до Абрамцева – пятнадцать километров по прямой. Вчера, одновременно с прибытием парламентеров, войска Морока оставили монастырь, но я запретил нашим частям входить в Сергиев Посад. Сначала там должны хорошенько поработать саперы.

– Но ведь Морок выполнил свои обещания, не получив от нас никаких предварительных гарантий, – возразил Икс. – На каких рубежах остановились его войска? – спросил он у начальника штаба.

– Последние данные получасовой давности от мобильных групп передового базирования, подтвержденные авиаразведкой, показывают, что боевики Морока повсеместно отступили на юг и юго- запад. Как вы знаете, к посланию была придана карта с нанесенной на ней демаркационной линией. Вынужден отметить, что Морок полностью выполнил свои обязательства. Сейчас между Корпусом и его войсками лежит полоса нейтральной земли шириной 25 километров, на которой не обнаружено ни одного боевика. Маневр его войсками был совершен быстро и организованно и занял в общей сложности не более двух часов. Это, в свою очередь, означает, что операция была спланирована уже давно, и ее суть тщательно разжевана командирам подразделений боевиков. Мы едва ли не впервые сталкиваемся с подобной согласованностью в действиях частей Морока.

Теперь мои соображения о месте встречи. Абрамцево находится почти посреди нейтральной зоны, – Ковалев обвел указкой маленький кружок на карте, – в 15 километрах от наших позиций. Срок прекращения огня истекает, – Ковалев взглянул на часы, – через 14 часов 35 минут. Если мы откажемся от встречи, которая должна состояться, как указано в послании, в 17.00 в помещении усадьбы, то перемирие со стороны войск противника автоматически аннулируется, и боевые действия сразу же возобновятся. В случае же, если мы дадим «добро» на встречу с Мороком, срок перемирия автоматически увеличивается на 48 часов. Все это дурно пахнет, Шеф. Морок явно стремится завлечь вас в ловушку.

– Хорошо, – вздохнул Икс. – Давайте еще раз взвесим все «за» и «против». Прошу вас, Платонов.

– Я против встречи, – вновь категорически заявил Платонов. – Морок готовит западню. И эта ловушка предназначена не для наших скромных особ. Он надеется поймать в свои силки Икса. Для него это единственный способ переломить неблагоприятный ход событий. Об этом Морок едва ли не открытым способом говорит в послании. Во всяком случае, именно это я вычитал между строк.

– Присутствующие здесь также обладают этим искусством, – иронически заметил Икс.

– Тогда объясните мне, к чему такая спешка? Все продумано так, чтобы за те два с половиной часа, которые остались до встречи, мы не успели предпринять необходимые меры безопасности. Усадьба, в которой последние десятилетия размещался музей, довольно обширна. На ее территории имеется полтора десятка строений, которые нужно тщательно осмотреть. Почему мы не можем, в конце концов, перенести время встречи на более позднее?

– Морок не пойдет на это, – покачал головой Икс. – В послании жестко и однозначно сказано: встреча состоится либо сейчас, в указанном месте и в указанное время, либо никогда.

– Так ли уж необходима нам эта встреча? – спросил Платонов. – Через пару недель мы доберемся до Морока в его логове. Когда он лишится своих зомби, ему нечем будет крыть наши козыри.

– Не забывайте о боевиках, Платонов. Они будут сражаться до конца. Морок напичкал их головы страшными историями о кровавых расправах, чинимых трибуналом Корпуса над сдавшимися в плен боевиками. Мы обещаем амнистию всем, кто добровольно перейдет на нашу сторону, но в войсках противника об этом мало кто знает. Мы засыпали их позиции листовками, но за чтение листовок полагается расстрел на месте, и боевики шарахаются от них, словно те заражены бубонной чумой. Какова сейчас