Пока я возился с Пистольерос, Карасев, не теряя времени, включился в свалку. Он разбил стул об голову Свиной Тушенки и схватился в рукопашной с Бифштексом. Несмотря на переломанные Бифштексом ключицу и челюсть, Карасев все же дорвался до его горла. Когда я наткнулся на них, Бифштекс был уже готов, и мне с большим трудом удалось разжать пальцы Карасева, вцепившиеся мертвой хваткой в горло громилы. Потом… – Платонов закашлялся и несколько секунд сдерживал приступ душившего его смеха, – потом в дело вступила миссис Колхауэр.
Когда Свиная Тушенка очнулся после удара стулом, он, как разъяренный вепрь, рыча от злобы и матерясь, принялся носиться по комнате… и наткнулся на Элизабет. И что вы думаете, Шеф? – Платонов зашелся в смехе. – Она его выключила!
– Как вам удалось, Лиз? – весело поинтересовался Икс. – Вы, наверное, подняли его над головой, хорошенько раскрутили и шмякнули о землю?
– Эта грязная вонючая туша посмела ко мне прикоснуться! – проворчала Элизабет. – Он сказал что-то вроде: «Иди сюда, мой цыпленочек», – но я заставила его прикусить язык хорошей порцией кураре.
Элизабет вытащила из волос заколку и показала ее. Внутри заколки был миниатюрный стилет, длиной не более трех сантиметров.
– Терпеть не могу хамства, – добавила Колхауэр и довольно улыбнулась.
– С вами следует быть поосторожнее, Лиз, – озадаченно произнес Икс, рассматривая стилет.
– Только не вам, Шеф, – кротко сказала Элизабет и тут же вспыхнула от смущения.
– Из преисподней больше никто не появлялся? – спросил Икс, кивнув в сторону дома.
– О, там собралась целая толпа желающих принять участие в нашем представлении, – хмыкнул Платонов. – Но по крайней мере два десятка из тех, что были поблизости от входа, просто-напросто сгорели. «Броники», шлемы, амуниция, оружие… Все это тоже как будто побывало в адском пламени! Страшное дело, Мастер… ума не могу приложить, как вам удается проделывать такие штучки?! Ну так вот… Пока уцелевшие боевики пытались пробиться по трупам своих же из подземелья, подоспели наши спецназовцы…
– Климов оказался прав, когда упоминал об этом подземном ходе, – задумчиво сказал Икс. – А где он сам, кстати?
– Часть его людей в противогазах и соответствующей экипировке проникла в «ход» и преследует отходящих боевиков. Здесь была оборудована подземная ветка… как мы и предполагали. Что касается Климова, то он еще раньше отправился в известный вам сектор московских подземелий. Мы работаем сейчас согласно ситуации «Морок». Около получаса назад я с ним разговаривал. Климов и другие наши командиры действуют четко в рамках тех задач и требований, которые были обговорены и согласованы с ними как раз на случай подобного развития ситуации.
– Вы умница, Платонов. Что бы я без вас делал…
– Вы полагаете, все идет как надо, Мастер? – в голосе Платонова появились вопросительные интонации. – Мы ведь проговаривали заранее все варианты, включая и этот.
– Ну конечно же! Именно так и следует действовать, – Икс медленно, сцепив зубы от нестерпимой боли во всем теле, поднялся со стула, который кто-то из сотрудников притащил, кажется, из усадьбы. – Мы ведь теперь лучше знаем, с кем имеем дело. Мы уже неплохо понимаем, какие именно действия они могут предпринять, чего от них следует ожидать, а на какие ходы они решительно не способны. Не надо забывать, что мы имеем дело с суггестированными, прошедшими специальную обработку личностями. Поэтому не ищите в их действиях человеческой логики, ее здесь нет. Морок, если он еще жив и способен сопротивляться, будет стягивать остатки сил к своему логову. Оборудованная в подземельях и тщательно охраняемая Фабрика – это единственное место, где он может попытаться укрыться. Других вариантов у него попросту нет, ибо он уязвим сейчас как никогда.
– Может, мы сами управимся? – вежливо спросил командующий Корпусом.
– Нет, Платонов! – Икс почувствовал, как вместе с поднявшейся волной ненависти в него вливаются новые силы. – Я слишком долго ждал этого часа, а потому не намерен наблюдать за финалом нашей драмы даже из ложи для VIP-персон…
Московские подземелья
Ситуация «МОРОК» означала, что начинается самая крупная облава в истории человечества. Теперь Морок из удачливого охотника превратился в загнанную жертву. В считаные часы к Москве со всех охраняемых объектов и направлений были стянуты МЛ-установки. Около тысячи генерирующих установок различной мощности в максимально сжатые сроки были размещены в заранее определенных местах. Они окольцевали столицу вместе с ближними окраинами; невидимые и не осязаемые простыми смертными лучи теперь, кажется, насквозь пронизывали каждый сантиметр территории одного из крупнейших в мире мегаполисов. В воздухе кружили десятки летательных аппаратов с генерирующим оборудованием на борту, способным, в случае необходимости, работать по мобильным целям. Около полусотни установок протащили в разобранном виде в московские подземелья. Техперсонал споро размещал оборудование на уровнях третьего и четвертого яруса катакомб, повсюду кипела работа, там и сям горели разнокалиберные светильники, начиная от прожекторов и заканчивая «наголовными» и даже ручными фонарями. В УКВ-эфире на разных частотах велся – уже практически в открытую – оживленный обмен, поскольку особо таиться не приходилось: огромный подземный обьект надежно заблокирован. Бойцы Корпуса и привлеченные гражданские спецы готовились к жестокой сшибке, к сражению, которому, возможно, суждено стать последним.
– Вы думаете, он еще здесь, Мастер? – в голосе Климова послышалось сомнение. Они находились в подземном городе, неподалеку от лаза, который вел в нужную им галерею. Пока с их стороны не наблюдается особой активности.
– Я на это надеюсь, – сказал Икс. – Но истина выяснится лишь после того, как мы зачистим территорию Фабрики, а затем еще и тщательно осмотрим каждую пядь примыкающих к ней подземелий.
Икс и его сопровождающие задержались возле временного склада амуниции и боеприпасов. Они в считаные минуты облачились в соответствующую случаю экипировку. Даже здесь, на глубине более ста пятидесяти метров, ощущался мощный МЛ-фон. Симптомы были примерно такие же, как при сильном приступе морской болезни. Каждое слово, каждый жест требовали больших усилий. Но Икс знал, что его противнику сейчас стократ хуже, и что Мороку уже не оправиться после того, что произошло несколько часов назад. Вокруг пока еще бушует энтропия, многое предстоит сделать не только сегодня, но и в будущем. Но уже одно осознание того, что ему удалось отбить сына у этого монстра в человеческом обличье, а самого Морока загнать в гибельный для него угол, удесятеряло его собственные силы, несло в себе дополнительный заряд энергии.
– Где же ему еще быть? – облачившись в защитный комбинезон, сказал Икс (реплика адресовалась не столько командирам Корпуса, собравшимся здесь на короткое совещание, сколько, пожалуй, самому себе). – Я уверен, что он сейчас находится в своем логове, внутри Фабрики, и зализывает полученные раны. Потому что, если бы он
– Так точно. Поисковые партии продолжают работу. Возле их главного «шлюза» обнаружены трупы полутора десятков «суперов» из свиты самого Морока. Там была капитальная сшибка! Но высланным мною для преследования подразделениям не удалось сдержать натиск – несколько групп противника прорвались сквозь наши заслоны и ушли на нижние уровни подземных галерей…
– Готово, – доложил вошедший в подвал Калитвинцев, экипированный, как и все присутствующие, в непромокаемую «спецуху» и каску с наголовным фонарем. – Мы проделали двадцать пять скважин по всему диаметру галереи. Опустили в нижние галереи несколько телекамер, понаблюдали… «Суперов» там не видно. По галереям носятся целые стаи тварей… Ополоумели совсем от фонового излучения… крысиное отродье! Тоннели-то бетонированы… вот им и некуда деваться! Мы готовы, Мастер, – повторил он. – Ждем только соответствующей команды.
– Хорошо, – кивнул Икс и повернулся к стоящим рядом Платонову и Климову: – Приступайте. Сначала опустите два подавителя в ближайшие к шлюзу скважины и изолируйте местное крысиное поголовье. Остальные расставьте по всей окружности галереи и направьте на Фабрику. В 00.20 одновременно включите все установки на две… – Икс потер пальцами ломившие виски, – на полторы минуты. Думаю, этого времени хватит, чтобы подавить всякое сопротивление тех, кто забаррикадировался внутри.
