Самый темный секрет

связывая каждого из вас с его собственным демоном.

Да, верно.

- Зачем же вы украли этот ящик?

Зевс попросил Пандору охранять, не спрашивая нас, и мы были... расстроены.

- Оскорблены, ты имеешь в виду. Мужчины и их гордость, иногда причина падения наций

Да. Мы хотели преподать урок богу королю, показать ему нашу ценность.

- И что, получилось?

Вряд ли. Мы показали ему, как именно были глупы.

Она боролась с улыбкой. По крайней мере, он увидел и принял истину.

Он поднял локон ее волос к его носу и глубоко вдохнул, стон удовлетворения, дрейфующего через ее ум. - Причина, по которой я рассказываю тебе про ларец, состоит в том, чтобы сказать тебе, что было больше демонов, запертых внутри, чем было воинов, чтобы наказать за открытия зла. Те, которые остались, были размещены в заключенных Титанов в Тартаре,- объяснил он.

Ах. Она знала, куда он клонит. - Таким образом, человек, кто убил мох родителей и сестру, возможно, был выпущен из той тюрьмы.

Или сбежал. Да.

- И тот, кто убил моего мужа, мог сбежать, так?

- Этого, я не знаю. Я хочу иначе, но… Если бы ты видела нас той ночью, то я сказал бы, что есть шанс на девяносто девять процентов, мы были ответственны.

Никаких оправданий. Просто зверские честно. С бесчисленными сроками службы, погруженными в тайне, она ценила такие неприкрашенные вероятности. Она поцеловала его пульс во второй раз, позволяя ему знать, что допущения ошибки не было, она не сердитца.

Который напомнил ей, что она была в его руках и должна была только потянуться, чтобы прижать их губы друг к другу.

Ты видела того мужчину, который… ты его видела потом?

Она моргнула. Сконцентрируйся. В то время как она раскрывала желания своего тела, Амун был сосредоточен на существе, ответственном за убийство ее семьи, все еще полный решимости оберегать ее. - Несколько раз.- сказала она.

Больше похоже на сто.

Когда? Где?

- Каждый раз, перед тем, как я умираю,- призналась она. Всегда прелюдия до конца ее текущего существования, как будто он отравлял любую жизнь, которую ей удавалось построить для себя.

Она видела его много раз, но никогда не боролась с ним. Хотя ужасно этого хотела. Он просто был рядом. Его темная одежда, танцевала вокруг его лодыжек, а ноги не касались пола. Он наблюдал за ней. Он проклял её. Он всегда избегал физического контакта с ней. А потом он исчезал.

Я должен подумать об этом, сказал Амун.

Ее желудок выбрал этот момент, чтобы заурчать, и ее щеки порозовели от смущения.

Еще раз Амун поднял ее, но на сей раз, он положил ее в ту кровать из лепестков. Она сразу расстроилась, потеряв тепло его рук. - Я должен найти тебе что-нибудь поесть. Я боялся, что змеи навредят тебе, даже после смерти, поэтому не принес никакого мяса.

Её Амун всегда заботится о ней. - Мне жаль, что глупый ангел не упаковал немного мяса и бутылок воды,- сказала она, более быстро, чем хотела.

Рюкзак, около нее, растолстел со свистом. Она и Амуном обменялись удивленными взглядами.

Хмурясь, он наклонился и расстегнул молнию на рюкзаке. Он достал немного мяса.

Продолжая хмуриться, он вытряс все содержимое рюкзака: еще больше мяса и бутылки воды. Его хмурый взгляд смягчился. Она увидела в них облегчение и удивление.

Попроси еще что-нибудь, потребовал он.

Хайди упала на колени, не смея надеяться. - Мне жаль, что в рюкзаке нет бутербродов и фруктов.

Стороны пакета расширились во второй раз и она увидела сэндвичи с мясом в пластмассовой обертке. И когда они закончились, начали появляться яблоки и апельсины. Рот Хайди наполнился слюной.

- Я хочу влажную салфетку и сменное белье. Также хочу оружие, зубную пасту и зубную щетку,- оставленные ею в пещере, - и аптечку для ран Амуна. - Когда она говорила, каждый из требуемых пунктов присоединился к груде.

Легкомысленно она отсортировала еду, выбирая то, что она хотела съесть. Как только у нее в руке был бутерброд с ветчиной и яблоко, она, практический проглотила их. Потом другой бутерброд, а затем и апельсин. Она выпила две бутылки воды. Каждый укус, каждая капля были небесами. Она стряхнула с себя крошки и вытерла руки, когда закончила, и как смогла, почистила зубы,— Боже, как же хорошо — и, закончив, посмотрела на Амуна. У нее перехватило дыхание.

Свет, от огня, ласкал его любовно, даруя золотой оттенок его темной коже. Оттенок, не замеченный ею раньше. Он наблюдал за нею со странным, ошеломленным выражением, на его красивом лице, и полусъеденным яблоком в руке. Очевидно, он вымылся, так как его лицо больше не было испачкано грязью.

- Позволь мне перевязать твои раны,- тихо сказала она.

Ошеломленное выражение исчезло, его зрачки расширились, а ноздри расширились, как будто он внезапно учуял добычу. Ее глаза расширились. Что она сказала?

Твое беспокойство для меня - приятно, но перевязывая, тебе придется трогать меня. А я хочу твоих прикосновений совсем по другой причине.

- Я-Я... хорошо.

Иди сюда. - Была такая сила, в его командном тоне, что она даже не думала об отказе.

Она подползла к нему, быстро сокращая расстояние между ними. Он отложил яблоко, но он не прикоснулся к ней. Он просто посмотрел на нее. Ждал. В предвкушении. Она встала на колени, вдыхая его запах. У него был запах сандалового дерева смешанного с торфяным дымом.

Она, как предполагалось, должна перевязать его сначала, правильно? Тогда дотронься до него, по любой причине. - Я… я забыла аптечку. Она была где-то здесь, где-то, и…

Забудь об аптечке. Ты собиралась поцеловать меня сейчас, Хайди.

Его тепло подобно, плотной виноградной лозе окружило её. Она находилась, почти в трансе, когда выпрямилась и сказала: - Да.

И, наконец. Другой поцелуй. Именно то, что ей требовалось, кажется всегда.

Поцелуй между тобой и мной, и никем другим.

- Да. - Отозвалось где-то глубоко.

Тогда сделай это. Его голос был резок, словно кнут, как он смел, предупреждать её.

Она поняла, что подсознательно он все еще боролся со своим желанием, так же как в душе, как раз перед тем, как он убежал от нее, и что, даже когда их языки соединялись, он все еще хотел сопротивляться ей, поддерживать расстояние.

Она не собиралась позволить ему.

Если она даст все их поцелую, он должен отдать все, тоже.

Это было справедливо.

- Я-я не буду целовать тебя, - сказала она, дрожа, как его глаза сузились в опасные щели. - Я имею в виду, не стану этого делать, потому что я благодарна тебе, и я не стану этого делать, чтобы отвлечь или смягчить тебя. Я сделаю это просто, потому что хочу тебя. Так что готовься. Потому я ожидаю того же от