Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая

уже К.С.Станиславскому (Алексееву) разработать основные направления развития театра будущего. Не скованные никакими академическими и рутинными рамками, актеры и режиссеры нового общества творили и импровизировали, нащупывая те тропы, по которым пойдет и русский, и европейский, и американский театр.

Вскоре Станиславского пригласил для беседы Владимир Иванович Немирович-Данченко (литератор, режиссер, преподаватель драматического искусства в Филармоническом училище). На конверте, в котором лежала визитная карточка Немировича-Данченко, Станиславский позже напишет: «Первый момент основания театра». На встрече, которая состоялась в ресторане «Славянский базар» и длилась больше двенадцати часов, они решили составить труппу из кружков любителей и своих учеников. На частные средства было основано новое товарищество, в которое вошел также А.П. Чехов, винный откупщик, владелец железных дорог и меценат Савва Морозов и другие. Новый театр открылся через год сначала в подмосковном Пушкино.

Звание академического МХТ получит лишь в 30-е годы ХХ века, когда его коллектив был уже прославлен на весь мир, а книги Станиславского «Моя жизнь в искусстве», «Работа актера над собой» были переведены на множество языков и стали настольными для тысяч режиссеров и актеров. Вряд ли создатель крошечного частного театрального фонда в конце XIX века мог предположить, что однажды Международный общественный фонд К.С.Станиславского превратится в организацию, которая будет проводить международные фестивали, спонсировать новые и новые оригинальные спектакли, приглашать актеров и режиссеров из разных стран. Что любительский театр, начавший свой первый сезон в дачном местечке под Москвой, станет самым знаменитым театром России.

На рубеже веков «непризнание праведности богатства, но широкое его распространение создавали в обществе заметный нравственный изъян, который пытались сгладить за счет благотворительности и милостыни» (Хорькова Е.П. Указ. соч., с. 449). Русские предприниматели усвоили с детства стих из Притчей Соломоновых, ставший на Руси пословицей: «Доброе имя лучше большого богатства, и добрая слава лучше серебра и золота» (Притч 22:1). К подобного рода людям, безусловно, относилась и семья Бахрушиных: в России их называли «профессиональные благотворители».

Предок знаменитых предпринимателей и благотворителей татарин из Касимова поселился в Зарайске под Рязанью в XVII веке – гонял гуртом скот на продажу. Крестившись, он получил фамилию по имени отца: Бахруш. В 20-х годах ХIX века зарайский купец Алексей Бахрушин с женой и груженой скарбом подводой, на верху которой в привязанной корзине сидел сын Петр, перебрался в Москву, где купил небольшую кожевенную фабрику. В конце 40-х годов он умер от холеры, оставив семье модернизированную фабрику и кучу непогашенных долгов.

Фабрику решено было не продавать, руководство ею взяли на себя вдова и три сына: Петр, Александр и Василий. Через 15 лет они уже были владельцами нескольких кожевенных и суконно-ткацких мануфактур. Место главы семьи занял старший из братьев. Младшие обращались к нему на «вы», и никакое решение в семье не принималось без его ведома. Жизнь братьев Бахрушиных отличалась скромностью и патриархальностью, они не кичились богатством, хотя основной капитал их Товарищества вскоре уже превышал два миллиона рублей.

В родном для их отца городе Зарайске братья строят церковь, богадельню и училище, финансируют подробное краеведческое издание по истории города. Незадолго до Первой мировой войны перечисляют средства на строительство больницы, родильного дома и амбулатории, за что становятся почетными гражданами Зарайска.

Но особенно велик был вклад Бахрушиных в московскую благотворительность. В начале 80-х годов братья жертвуют почти полмиллиона рублей на строительство большой больницы для хроников. По ее уставу туда принимались «преимущественно недостаточные жители» Москвы. Лечение было бесплатным, а больные именовались «пенсионерами братьев Бахрушиных». Единственным условием благодарности стала молитва о здравии трех братьев во время литургии в больничном храме и поминовение их покойных родителей.

Вскоре после открытия больницы Бахрушины жертвуют еще четверть миллиона рублей на богадельню при больнице – сейчас мы называем такие учреждения «хосписами» – для 200 неизлечимо больных. Позже при больнице открывается родильный приют и амбулатория. (Сейчас весь этот благотворительный комплекс стал городской клинической больницей № 33 им. А.А.Остроумова, который был домашним врачом семьи Бахрушиных.)

Иногда говорят, что медицинское строительство Бахрушиных было слишком «лепым» – и окна выше и шире, чем надо для больниц, и башенки для украшения стоили немалых денег. Кто-то видел в этом выставление напоказ богатства. (Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою (Мф 6:2). Но можно предположить и другое: Бахрушины строили для бедных, и им хотелось стереть знак нищеты с того, что возводилось на пожертвованные ими деньги. Тем более что известно: домашний быт семьи Бахрушиных был достаточно скромен.

С конца 80-х годов Бахрушины строят несколько «вдовьих» домов – для бедных вдов с детьми и учащихся девушек (на Болотной площади и Софийской набережной). При домах открылись детские сады, начальные училища для девочек и мальчиков, ремесленное училище для юношей и школа для швей, работали бесплатные столовые. Одновременно братья Бахрушины жертвуют 600 тысяч рублей на приют для мальчиков до шести лет. Построили его около церкви в парке Сокольники. В начале 1900-х годов Бахрушины строят бесплатный «сельскохозяйственный» приют для ста сирот «мужского пола, живущих в такой обстановке, которая угрожает физическому и нравственному развитию». Приют был построен в городском имении Авдотьино-Тихвино. Бахрушины содержали также так называемые летние колонии для бедных детей, учредили стипендии Московскому университету, Московской духовной академии, Академии коммерческих наук.

Существование четырех московских театров связано с именем братьев Бахрушиных: Дмитровского (сейчас Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко на Большой Дмитровке), Введенского, «Аквариума» и театра Корша. В собственном доме (ул. Бахрушина, 29) братья устроили богадельню для престарелых одиноких актеров (прообраз Дома ветеранов сцены). В 1901 году Александр и Василий Бахрушины (Петр уже скончался) были удостоены звания Почетных граждан города Москвы за многолетнюю благотворительную деятельность «на пользу беднейшего населения города».

Поддерживали честь фамилии и дети братьев Бахрушиных. «Купеческое сословие, – пишет Марина Цветаева, – преодолевая укоренившееся веками в русской душе сознание неправды денег, тратило колоссальные средства на благотворительность, вкладывало сотни тысяч в больницы, театры, библиотеки, музеи». (Цветаева М.И., Соч. в 2-х тт., – Минск, 1988, т. 2, с. 7).

Сын старшего брата, названный в честь деда Алексеем (Алексей Петрович), собрал библиотеку из 25 тысяч томов на русском языке – по истории, географии, археологии, этнографии и двух тысяч томов на иностранных языках по истории западноевропейского искусства. Он же собрал огромную коллекцию икон, гравюр, мозаики, резной кости, финифти. В 1904 году по завещанию Бахрушина эта коллекция поступила в Исторический музей, а его уникальное книжное собрание легло в основу будущей Исторической библиотеки. По «формулярному списку» А.П.Бахрушина, составленному купеческой управой в 1901 году, он «в службе не состоял и отличий не имеет». Это значит, что двигало им не тщеславие, а совсем иные, куда более достойные мотивы.

Сын среднего брата, тоже названный в честь деда Алексеем (Алексей Александрович), стал создателем уникального театрального музея. В гимназии он учился неважно и после седьмого класса сказал отцу, что хочет начать работать на семейном предприятии. Отец поддержал решение сына, и тот до начала 1890-х занимался торгово-промышленной деятельностью. Поспорив со своим знакомым: кто больше «театральной старины» соберет за год, Алексей Александрович отправился на Сухаревку, где располагались лавки антикваров. Как все удачливые коллекционеры, он имел отличный вкус, вдобавок был скуп и хитер: торгуясь до хрипоты за ненужную ему вещь, он вскользь спрашивал владельца лавки, сколько стоит «вот это». Тот в азарте торговли называл несущественную цену, и Бахрушин немедленно вещь приобретал.

Бахрушин не просто выиграл пари, он понял, что собирательство и есть его настоящее призвание. В середине 90-х годов он впервые показал свою коллекцию друзьям, а осенью того же года представил ее для