— Угу, меня так и тянет туда-сюда по лестнице побегать, — проворчала девушка, закапываясь обратно под одеяло. Вынужденное бездействие плохо влияло на её настроение, и Неша все чаще ловила себя на мысли, что начинает раздражаться из-за пустяков. А она не имела права срываться на ком-то, близкие же не виноваты в её самочувствии и скуке…
Лежа с закрытыми глазами, девушка снова подумала о том, что нормально спать может только в присутствии мужа. Даже сейчас, когда он шуршит за дверью, она ощущала какое-то умиротворение, словно снова вернулась в детство, слушая, как утром в выходной мама возится на кухне, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить свою Агушку. Так её назвала только она, и когда, после смерти родителей, то же самое попытался повторить дядя, у Нешки началась истерика.
— Идем, — девушка не сразу поняла, что муж стоит рядом с кроватью и ждет, пока она перестанет копаться в прошлом и обратит на него внимание.
— Извини, задумалась, — Агнесса привстала, собираясь поставить ноги на пол, но Яр её опередил, подняв на руки. — Мне нужно хотя бы немного ходить, постоянное горизонтальное положение тоже не есть совсем хорошо, — она не то, чтобы протестовала, но стоило сразу обозначить позицию по такому принципиальному вопросу.
— Когда я на работе, ведь все равно встаешь, — он не стал прикрывать дверь, чтобы ориентироваться в темной ванной — включать верхний свет мужчина не стал, помня о некоторой светочувствительности после подобных травм. — Стой смирно.
Ступни Нешки коснулись коврика, а руки мужа начали ловко освобождать её от одежды.
— Я сама…
— Это я уже слышал. Тебе трудно дать мне поухаживать за тобой? — в голосе Ярослава слышалась почти детская обида, и девушка справедливо решила, что приступ скромности уже совсем не к месту.
— Хорошо, стою и молчу, — она переступила, помогая стянуть с себя трусики, правда, для этого пришлось опереться на плечи присевшего перед ней мужа.
— Вот и умничка, — он провел ладонями по её бедрам, поцеловал чуть выше пупка и, подхватив под коленки, медленно и осторожно поставил в теплую воду. — Теперь потихоньку опускаемся. — Агнешка, державшаяся за его шею, потихоньку ослабила захват пальцев и оперлась затылком на бортик, где Ярик уже заботливо пристроил полотенце.
— Как хорошо… — она смахнула со щеки маленькое облачко пены, с удовольствием вдыхая ароматы лимона и хвои. Её любимые запахи. Надо же, а ведь он все это помнит…
— Не двигайся минутку, сейчас вернусь, — Ярослав вышел из ванной комнаты, оставив Нешку в легком недоумении и даже расстройстве. Она как раз собиралась расспросить его о сегодняшних событиях. Да и вообще приятно, когда он рядом. И разговаривать при этом необязательно, хотя Яр точно что-нибудь придумает, чтобы её отвлечь и развеселить.
Она ещё только продумывала, куда мог отправиться муж, когда он вернулся с двумя толстыми свечами. Щелкнув зажигалкой, Яр устроил массивные подсвечники возле зеркала, чтобы ровные язычки пламени, отражаясь, немного разогнали полумрак.
— Так лучше?
— Да, спасибо, — Агнесса крепче сжала пальцы правой руки, не решаясь сделать то, что собиралась. Как же все-таки страшно… Она хотела отдать ему это, но в последний момент смалодушничала. — Надеюсь, вы с Артуром мирно пообщались? — ещё, когда Яр только появился в комнате, девушка внимательно осмотрела его на предмет травм. Вроде, ничего не заметила, но беспокойство не отпускало. Кому, как не ей знать, что иногда внешне ничего не видно, а тело при этом просто разламывает от боли. Но нес её Ярослав легко, без скованности движений и задержки дыхания, потому Нешка немного успокоилась, но все же не полностью.
— Да, — Невзоров ногой подтолкнул ближе к бортику ванны пуфик, стоявший до этого возле туалетного столика. — Он тебе при встрече сам расскажет.
— Мы с ним вряд ли встретимся, — она немного помедлила, прежде чем ответить. — Если только случайно.
Ярик, попытался посмотреть ей в глаза, но жена расслабленно лежала, плотно прикрыв веки.
— Почему?
— Пытаюсь избавиться от прошлого. — Ему пришлось напрячься, чтобы расслышать её шепот. Пар от теплой воды заставил покрыться тело испариной, во всяком случае, так думал Ярослав, не зная, как спросить — решила она и его оставить в прошлом или же нет. — Однажды я помогла ему, потом он — мне. Мы в расчете…
— Да нифига вы не квиты! — хоть и понимал, что лучше не заострять на этом внимание, но сдержаться не смог. — Он ведь точно знал, куда тебя тогда вез. Почему ты промолчала?!
Агнешка все-таки посмотрела на мужа, хотя появившееся детское желание с головой уйти под воду, избегая этого разговора, было, как никогда, сильно. Она видела, что Ярослав зол, но старается сдерживаться, пусть это и не совсем получается. Протянув руку, девушка коснулась скользкими пальцами его щеки, ощущая, насколько желваки напряжены под чуть шершавой кожей.
— Я все расскажу, только не торопи меня, — она не знала, как избавиться от просительных ноток в голосе, и снова зажмурилась, не желая видеть жалость на его лице. Лучше уж пусть злится или ругается, только не жалеет.
— Эй… — мужчина перехватил её ладонь, чуть сжимая запястье. — Я понимаю, тебе тяжело об этом даже вспоминать, не то, что рассказывать. Но это не простое любопытство. Я не знаю, как снова не налажать. Не та была семья, чтобы научить…
— Расскажешь? — Неша уцепилась за эти его слова, стараясь отсрочить собственную исповедь.
Ярослав немного помолчал, только бережно перебирал тонкие пальцы, которыми она продолжала поглаживать его щеку, а потом взял шампунь и, выдавив немного на ладонь, начал крайне аккуратными движениями намыливать ей голову, стараясь не задеть тонкий послеоперационный рубец, который был почти не заметен, прикрытый волосами.
— Помнишь, ты как-то предположила, что у меня родители развелись, когда я был мелким? Так все и было.
— Я не должна была так говорить, — ей стало стыдно за использование профессиональных знаний в нехороших целях. Она ведь понимала, что права, и все равно попыталась сделать больно, невольно отвечая на его агрессию.
— Нет, правильно, что сказала. Я сделал гадость тебе, ты адекватно ответила, — Ярослав хмыкнул, вспоминая свою реакцию на её предположение. — И потом, не уколола бы меня, кто знает, может, и целовать бы тебя не полез. Застеснялся бы.
Несмотря на серьезность темы, Агнессы прыснула от смеха:
— Не наговаривай, ты стеснительностью не страдаешь, — она чуть глубже опустилась в воду, смывая пену с волос и, повинуясь безмолвной просьбе, подняла ногу, чтобы Ярославу было удобнее намыливать её, все ещё расцвеченную разноцветными синяками кожу. — Если верно понимаю, ты остался с матерью? — девушка не хотела его подталкивать, настаивая на продолжении, но проснувшееся желание понять собственного мужа не утихало. — Сколько тебе было лет?
— Двенадцать. Ромке — семнадцать. Он уже окончил школу и остался в Москве, как раз поступил в университет. А меня Валери забрала во Францию. Она там родилась, а замуж вышла за русского, хотя в те времена это и не приветствовалось, — он замолчал, вспоминая каким шоком было для пацана узнать, что семьи у них больше нет, да и не то, что видеться, даже разговаривать с отцом мать запретила.
— Ну, я немного младше, да и Польша — не Франция, но примерно представляю. Я же тоже не чистокровная русская, отец — поляк, — она немного повернулась, чтобы лучше видеть мужа и уже без усилий сдержала гримасу от кольнувшей боли, когда ребра выразили недовольство такими ерзаниями.
— Валери любила отца, но ненавидела Россию. Мы так и не узнали, почему родители развелись, — Ярик слегка тряхнул головой, чтобы отогнать особо яркие воспоминания. — Так я оказался в Париже, совершенно не зная языка и не имея рядом никого знакомого, кроме матери. Проблему языкового барьера она решила просто — запретила разговаривать на любом языке, кроме французского. И отдала в местную школу.
Агнесса почувствовала копящееся раздражение на его мать. Неужели она не понимала, что ребенку и
