тебя.
— Отлично. До связи.
Высота — двенадцать. Выпускаю тормозной парашют. Купол открывается сначала на четверть площади. Рывок не очень сильный. Выжидаю десять секунд и раскрываю парашют полностью. Хвап! Как воблу об стол! Аж дыхание перехватило. Из носа опять пошла кровь. Скорость падает — это хорошо. Все по плану. Высота — десять. Ложусь на брюхо и любуюсь в иллюминаторы пейзажем. До пяти тысяч делать абсолютно нечего.
Высота — пять. Открываю маленький лючок, выравниваю атмосферное давление с наружным.
Четыре тысячи. Расстегиваю скафандр на спине, освобождаю крылья.
Три с половиной. Тяну за рычаг, раздаются громкие хлопки, и крышка над головой уходит вверх. Точнее, мы с конусом проваливаемся вниз. Крышка медленно опускается на парашюте. Над головой голубое небо с редкими облаками. Приседаю и изо всех сил отталкиваюсь всеми лапами от конуса. В первый момент конус уходит вниз, но, облегченный, тормозится сильнее, как будто прыгает на меня снизу, больно бьет по хвосту и задним лапам, переворачивается и уносится, кувыркаясь, куда–то вверх. В ушах свистит ветер. Рулю хвостом. Однажды на такой скорости я поймал флаттер. Чуть–чуть раскрываю кончики крыльев. Полет становится управляемым. Ухожу в сторону от парашюта и конуса, делаю горку, гашу скорость и раскрываю крылья полностью. Стаскиваю шлем скафандра, полной грудью вдыхаю местный воздух. Я сделал это! Я прямо с орбитальной десантировался на планету и остался жив! Вряд ли кто захочет повторить этот трюк.
Сообщаю Угольку об удачном завершении десантирования. Смотрю на планшет, определяю курс на шаттл. Мимо проносится флаер. Фонарь вмят внутрь кабины. Досталось бедному. Но главное — уцелел.
Ложусь на курс. До точки около восьмидесяти километров. Лечу быстро. Уже через полчаса подлетаю к храмовому комплексу или монастырю. За высокой стеной что–то отливает золотом. Снижаюсь. Нет, не может быть! Это памятник шаттлу. Золотой памятник на каменном постаменте. В натуральную величину.
Сажусь на истертые каменные ступени. Обхожу вокруг, трогаю. Я был неправ. Это все–таки не памятник. Это самый настоящий шаттл, покрытый позолотой. Золотыми листами в полмиллиметра толщиной. Стоит здесь тыщу лет.
Я опять ошибся. Мне опять не повезло. Но почему? Что я делал неправильно? Я же не виноват, что они тут из шаттлов монументы делают.
Идиот, — говорит во мне другой я. — Вот так и напишешь на их могиле — Я не виноват. Подпись — руководитель экспедиции.
Взлетаю и лечу, куда глаза глядят. Флаер описывает надо мной широкие круги.
Сэконд
В поселке жизнь бьет ключом. Младший Барсученок одел ошейник на привезенную из набега девушку. Старший обменял свою у Свинтуса на лошака. По этому случаю устроили попойку, Свинтус напился и проиграл Кроту четырех овец, на которых тот выкупил у общества Лужу. Лужа тут же устроила безобразную семейную сцену, требуя себе ошейник, за что принародно была высечена и поставлена на ночь к столбу. Сандра обругала ее и побежала проверять дела в бараках. Когда вернулась из бараков, рядом с Лужей у столба стояла Птица.
— О, господи! — ужаснулась Сандра. — Здесь что, медом намазано? Потерпи немного, освобожу тебя.
Птица разразилась длинным, злобным ругательством.
— Не хочешь, как хочешь — обиделась Сандра. — Лужа, что такое хартахана?
— Беда это. Стихия. Стихийное бедствие. Раз в тридцать лет бывает, и то слишком часто. Пыльная буря. Красивое тебе имя дали, правда?
На столе лежала запыленная дорожная сумка Скара. Девушка хотела повесить ее в угол, на обычное место, но почувствовала под пальцами знакомые формы. Не удержавшись, развязала и заглянула внутрь. Бледнея, вынула и разложила на столе в ряд четыре лазерных пистолета. Один пустой, три полностью заряженных. Оглянулась на окна, торопливо засунула обратно в сумку, метнулась к сундуку, задумалась, повесила в обычное место в углу, прикрыла сверху старой рваной курткой Скара. Прошла в свою комнатушку, легла прямо на одеяло в грязных мокасинах, зажала ладошки между колен. В коридоре загрохотали шаги Скара, открылась дверь. Сандра не обернулась, только сильнее сжала ладошки.
— Проверял меня, да? Сам с чердака в щелку подсматривал. Моему слову не поверил.
— Как ты догадалась?
— Как ты в коридор попал, если входная дверь не хлопнула. И пистолета пятого не было. Дурак поймет.
— Иш ты! — Скар задумался. — Если ты догадалась, значит проверка не удалась…
— Не–а.
— Зачем же ты мне это сказала?
— Из вредности. Сам думай, веришь мне или нет.
— Как я могу верить такой хитрой, вредной, непослушной рабыне? Придется на тебя силой ошейник одеть, — весело сказал он.
— На себя одень, — со слезой в голосе отозвалась девушка.
Скар посадил ее, обнял за плечи.
— Зачем воину ошейник?
— Вот и я об этом.
Он рассмеялся, повалил ее на одеяло.
— Ах ты, мой курносый воин! Думаешь, влезла в мои старые штаны и сразу воином стала? — принялся стаскивать с нее одежду.
— Может, у вас воина штаны делают, а у нас самурай — он и голый самурай.
— Кто такой самурай?
— Это воин, который один десятерых стоит.
— Сейчас мы посмотрим на голого самурая. Ага, самураи щекотки боятся!
— Ой, прекрати! Ой, не надо! У самых сильных людей могут быть маленькие слабости, вот!
Ночью, как только уснул Скар, Сандра выскользнула из постели, взяла два одеяла и поспешила к столбу. Лужа и Птица ожесточенно ругались шепотом. Впрочем это не мешало им крепко прижиматься друг к другу и синхронно дрожать от холода. Сандра закутала обоих в одеяла, отругала еще раз Лужу, осмотрела залитый лунным светом форт. В окнах дома Свинтуса горел свет, шумели пьяные голоса.
Вернулась в дом, тихонько шмыгнула под одеяло.
— Что на этот раз натворила? — спросил Скар.
— Я девушкам одеяла отнесла. — Поцеловала его. — Спи. Нам завтра далеко ехать.
— Никуда мы завтра не едем.
— Как не едем? Скар, ты же обещал, — голос зазвенел от обиды. — Ты слово дал. Как же тебе верить? Для тебя слово воина ничего не стоит?
— Пила ты, а не самурай. Ошейник не одела, а уже пилить начала. Я сказал — как только с делами развяжусь. Завтра моя очередь на вышке дежурить. Послезавтра поедем. — Повернулся к ней спиной.
— Хозяин, прости засранку, — лизнула в шею. — Я больше не буду.
— И не подлизывайся! Говорил мне Умник, — ворчал, засыпая, Скар, — хочешь иметь хорошую жену — возьми сиротку из бараков, отрежь язык, а уж потом одень ошейник. Почему так никто не делает?
Сэконд. Дракон
