О: А откуда она у вас появилась?
С: Читал. Просто интересно было, когда представляли — как люди плавали там … Фиг знает. Офигенно. Мы тем более живем на берегу Невы — 500 метров до воды.
Вообще, тексты — чисто мои идеи. Но слова вообще не имеют значения здесь. Все жалуются, что ничего не понятно в песнях, на концертах — вообще молчу, даже на записях никто ничего не разбирает. А мне все равно. Не нравится — не слушай.
О: Что собой представляют участники группы?
С: Поначалу костяк общий был: все время вместе — и дружить, и играть, и заниматься делами вместе. Но сейчас это невозможно. У каждого появляются свои интересы. Я работаю в городе, не так часто собираемся вместе. Гитарист с басистом работают на «Холодильнике» грузчиками. Встречаемся только на концертах и репетициях.
О: Откуда у вас такое название появилось?
С: Просто попробовали придумать. Я от балды написал корявую надпись «ПАУКИ», а все сказали: 'Пусть будет'. А потом уже решили, что не в названии дело.
О: Воспоминание о первых концертах?
С: Первый концерт нам зимой 1991-92 предложили сыграть у нас, в «Металлострое», на ночной дискотеке, тогда было круто. Здорово. Мы не пили ничего перед этим. Все на испуге… Первый раз все-таки. Мы концертов 4–5 на протяжении года сыграли у нас в «Металлострое» и весной 1992 г. я поехал в город, в «ТаМtАm». Отдал кассету Севе Гаккелю, попросил послушать, и если можно, сыграть.
Он послушал… Я полгода ездил туда. В конце концов я его вычислил. Говорю: 'Ну, что, возьмете поиграть?' Он отказывался-отказывался, сказал: 'Очень примитивно, ориентировка ни 'Sex Pistils'. Я говорю: 'Частично, есть наверное, но не так, чтобы целиком'. И потом он нам разрешил сыграть 2 сентября 1992 года. Мы играли с 'Нож для фрау Мюллер', 'Markscheider Kunst' и «Карабасами». Это был наш первый концерт в городе. Вот тогда у меня тоже башку-то подсорвало. То есть мы играли третьими, мы играли последними, еле дождались, часа 2,5 сидели. Понравилось. И Сева нам даже второй ящик пива дал. Просто говорит: 'Нормально. Извините, я думал все будет по-другому'.
О: А что там такого было?
С: Смешно, весело было. Много народу приехало, знакомых с Металлостроя. Прыгали с трубы. Я смотрю, краем глаза — что-то пролетело большое, смотрю — а уже из барабана торчат ноги знакомого человека.
О: Что еще из истории группы знаменательного?
С: Второй концерт в «ТаМtАm» е был знаменательным. Мы все напились как дураки и играли. Хотя даже не знаю играли мы или как. Было, по-моему ужасно. Сидел на сцене милиционер с дубиночкой на всякий случай. Говорят, что я громко кричал на всех матом, потому что все дураки были, в этот момент никто играть не мог. Второй концерт вообще сумасшедший был.
А сейчас — чистая отдушина. Выезжаем раз в месяц, на концерт, зато все кверху ногами, нормально как положено. Домой приезжаем счастливые и неделю ничего не надо. Хорошо.
О: А для чего вы всем этим занимаетесь?
С: Сейчас мне необходима это. Снимаю стрессы таким образом. Чисто психологическая ерунда. Предлагаю делать это другим.
А: Зачем, допустим, парашютист прыгает с парашюта? Я ловлю на этом адреналин. Вообще мне очень нравится играть. Я просто не представляю, если бы я не играл, то чем бы я занимался. Мне это нравится.
О: Ваше представление о Панк-роке как о музыкальном стиле и как о стиле жизни?
С: Панки у нас в стране через одного. Неважно, что он слушает. Он даже может не считать себя им, хотя он им является. Согласись, какой человек нормальный пойдет сюда, за метро, поссать? Нормальный человек? Пойдет только настоящий панк, хотя он будет в пиджаке и галстуке. Кругом Панк-рок,
А: Для меня это та музыка, где я могу абсолютно себя выразить. А если брать панк как стиль жизни, то здесь человек может вести себя абсолютно свободно. Панки разные бывают: есть злыдни, а есть веселые парни, есть среди панков и люди, не употребляющие алкоголь, наркотики. Что хорошо — здесь нет никаких рамок. Панк может делать все что угодно и он будет панк. Мне кажется, что у нас в стране каждый второй панк, у нас страна панков.
О: А если брать Панк-рок как музыкальный стиль?
С: Да, в принципе, отвязность обыкновенная.
О: Что вы считаете более важным в Панк-роке: музыку, текст или быть может, драйв, энергию?
С: У нас в России, пожалуй, идет ударение на тексты, начиная с 'Гражданской обороны'. Меня совершенно не зацепил Ленинградский рок-клуб и тому подобное. Абсолютно не задело. Я с детства ненавижу стихи вообще любые, потому что я не могу их запомнить. Я как вспомню, как меня заставляли их учить… Мне было 8 строчек не выучить. Я не мог запомнить. У меня и сейчас такая же проблема с собственными. Сочинить совершенно не трудно — 5 минут достаточно и можно на страницу накалякать. Но я больше это не вспомню никогда.
У нас главное — музыка, драйв, а стихи — чистое дополнение, просто подвеска. Кому интересно 'Флаг на рее' — как прикалывались пираты в 16–17 веках. Сейчас 'Зуб дракона' вышел — там часть песен основана на Толкиене, про викингов, троллей. В принципе, это та же самая жизнь, просто не написано, какие люди участвовали. Те же гномы — как наши шахтеры. Их же очень много, если они озлобятся — армия целая будет.
Я так за них горой, елки-палки. Я бы на их месте давно бы что-нибудь такое натворил…
О: Некоторые считают, что панки — грязные, питаются на помойках, плюются…
С: В этом же панке — ответвлений — безумие. Есть чистые, нормальные панки, которые просто прикалываются на музыке и внешнем виде, а так они сморкаются в платочек и ведут обычный образ жизни. Вот я, например, себя панком не считаю. Но посторонние люди на меня смотрят: 'Ну, ни хуя, ты ходишь!'. А 'чего я хожу? Чего на мне такого, что я не могу ходить? Все то же самое. Люди просто боятся выглядеть
