(по-латышски: Ридзене). В 1202 г. туда прибыли первые колонисты. Так было положено основание г. Риге, будущему административному центру будущей Ливонии (или Лифляндии), названной так по имени дружественного встретившего германских миссионеров местного племени ливов (имевших, кстати, не балтийское, как летты-латыши, курши, земгалы и латгалы, а финно-угорское – как эсты – происхождение). Ливский вождь («король») Каупо, окрестившись со всей своей дружиной, а затем приведя к крестильной купели и все свое племя, стал верным союзником «рыцарей Меча», сопровождал их во всех военных походах на язычников и погиб в сражении с язычниками-эстами. По легенде, именно от этого ливского короля- крестоносца пошел лифляндский знатный род фон Ливен, вписавший немало славных страниц в историю, в том числе и в историю Российской Империи. Убедившись, на примере своих предшественников, в невозможности успешно проповедовать язычникам Благую весть без наличия постоянной и сильной военной поддержки, епископ Альберт приступил в 1202 г. к учреждению собственного военно-монашеского Ордена, по типу уже существовавших в то время в Святой Земле и на Иберийском полуострове духовно-рыцарских братств. Необходимо заметить, что и предшественники Альберта фон Буксгевдена (Buxhoevden) – Мейнгард и Бертольд – также опирались на военные отряды. Однако большинство пилигримов (т.е. «странников» или «паломников», как именовали себя сами крестоносцы), прибывавших по обету в эти края, названные «Уделом Пресвятой Богородицы» или «Землей Пресвятой Девы Марии» (лат. Terra Mariana), по аналогии с Палестиной, считавшейся «Уделом самого Господа Иисуса Христа» и потому именовавшейся «Святой Землей», задерживались в Прибалтике (в соответствии с тем же обетом), как правило, не больше, чем на год, так что планировать численность необходимых для ее охраны от язычников военных отрядов было попросту невозможно (в аналогичном положении, кстати, находились и основанные крестоносцами государства в Сирии и Палестине). По поручению епископа Альберта монах Цистерцианского Ордена (под патронажем которого в Иерусалиме уже был учрежден к тому времени военно-монашеский Орден рыцарей- тамплиеров, носивших белые плащи с красным крестом) Дитрих Трейденский отправился в Рим, где в 1203 г. был принят папой Иннокентием III. Выслушав Дитриха, папа (а не сам епископ Альберт фон Буксгевден, как думают многие!) официально учредил для охраны христианских владений в Ливонии «Братство воинства Христова» (по-латыни.: Fratres Militiae Christi) и дал ему Устав Ордена тамплиеров – кстати, официально также именовавшегося «Орденом бедных рыцарей Христа (и Храма Соломонова)». Как внешним отличием тамплиеров служил белый плащ с нашитым слева на груди красным крестом (что символизировало чистоту христианской веры и готовность своей кровью засвидетельствовать верность Христу), так и рыцари новоучрежденного в Ливонии Воинства Христова носили белый плащ с красным крестом, но с дополнительным, нашитым под крестом, изображением красного меча острием вниз, отчего они и получили вскоре неофициальное прозвище «меченосцев» (гладиферов, лат.: Gladiferi или Ensiferi) или «братьев Меча» (нем.: Schwertbrueder), а их братство – название «Орден Меча» (нем.: Schwertbruederorden). Что касается орденского креста гладиферов, то он (вероятно, по аналогии с тамплиерским и тевтонским крестом) чаще всего именуется в соответствующей литературе «немецким», или «лапчатым» крестом (по-немецки: Tatzenkreuz). Между тем, со строго геральдической точки зрения, правильнее было бы именовать его «уширенным» крестом (нем.: geradearmiges Tatzenkreuz). Речь в данном случае идет о геральдической фигуре, образованной четырьмя равнобедренными треугольниками, сходящимися своими вершинами в одной точке (в то время, как у лапчатого креста внешние стороны лучей несколько вогнуты). Необходимо также заметить, что ученый конца XVII в. Г. Элиот в своем фундаментальном труде «Подробная история всех духовных и светских монастырских и рыцарских Орденов» (Helyot Н., Ausfuehrliche Geschichte aller geistlichen und weltlichen Kloster- und Ritter-Orden, Bd.3, Leipzig, 1754, SS-180-181,Fig. 49), описывая историю монашеских, духовно-рыцарских и рыцарских Орденов, впервые привел в ней рисунок, представлявший ливонского рыцаря-меченосца с изображением, в качестве орденской эмблемы, на белом плаще и щите, не одного, а двух мечей, рукоятями вверх, перекрещенных наподобие Андреевского креста. Согласно описанию автора, оба этих меча были красного цвета. Однако на всех сохранившихся печатях гладиферов, имеюших миндалевидную форму и идущую по краю латинскую надпись: «S(igillum) Magistri et Fratr(es) Militiae Chri(sti) de Livonia» («П(ечать) Магистра и Брат(ии) Воинства Христ(а) в Ливонии»), имеется только изображение уширенного креста и расположенного под ним меча острием вниз. Поэтому, скорее всего, на плащах и щитах ливонских меченосцев также изображались не 2, а 1 меч, а над ним – крест. Причем меч, в данном случае, скорее всего, олицетворял отнюдь не воинственность гладиферов или оружие для завоевания нового края, что явно не подобало «по чину» рыцарям-монахам. По выражению цистерцианца Бернара Клервоского, автора «Похвалы новому рыцарству» и «духовного отца» иерусалимских тамплиеров-храмовников – «старших братьев» ливонских «воинов Христовых» - всякий крестоносец носит «праведный меч Божий». Тот же Бернар Клервоский писал: «Нет такого закона, который запрещал бы христианину поднимать меч. Евангелие…лишь запрещает несправедливую войну, особенно между христианами». Эта абсолютно новая для предшествующей эпохи христианских воззрений, да и для эпохи самого Бернара Клервоского, мысль о слиянии воедино «праведного» (духовного) и «железного» (военного) меча (мысль, на первый взгляд, находящаяся в прямом противоречии с евангельскими словами Христа, обращенными им к апостолу Петру, который, желая защитить Господа своего, «извлек меч свой»: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут», Мф., 26, 51-52) очень скоро стала настолько популярной, что, к примеру, даже на печатях епископов Вюрцбургских начали изображать церковных иерархов, держащих в левой руке епископский «пастырский» посох (что вполне соответствовало их духовному сану) – чтобы было чем «пасти» духовно окормляемую ими «паству», а в правой – поднятый острием вверх обнаженный меч – чтобы было чем защищать эту паству от «лютых волков» - еретиков, неверных и язычников. Именно поэтому меч, вошедший в эмблематику ливонских «бедных рыцарей Христовых», должен был, по замыслу епископа Альберта, быть направлен против язычников Ливонии, с целью их скорейшего обращения.
Однако наиболее существенным отличием лифляндских меченосцев от «классических» тамплиеров (как, впрочем, и от других крупных духовно-рыцарских Орденов) была непосредственная подчиненность первых не папе, а рижскому епископу (по чьей инициативе, собственно говоря, и возник «Орден Меча», хотя и утвержденный официально папой в Риме). Но, невзирая на эту изначальную подчиненность епископу Риги, ливонское «воинство Христово» с самого начала пыталось действовать по возможности самостоятельно, причем на этой почве между рижским епископом и братьями-меченосцами возникали серьезные конфликты, в особенности при дележе новоприсоединенных земель. Вероятно, этому способствовало и следующее обстоятельство. Обычно при организации очередного Крестового похода (например, в Святую Землю) папа римский издавал соответствующую буллу, в которой призывал рыцарей и простолюдинов на Святое дело (т.е. к конкретному «паломничеству»), а также назначал участникам предстоящего похода конкретного духовного наставника-руководителя из числа католических епископов. Однако в отношении Прибалтийского края, как «Удела Пресвятой Девы Марии», Апостольским престолом было сделано исключение. В 1204 г. папа римский Иннокентий III дозволил проводить для христианизации Ливонии регулярные наборы ополчений крестоносцев, сделав, таким образом, Крестовый поход в Ливонию «перманентным» (т.е. непрерывным или постоянным). Кстати, всего через 40 лет, в 1244 г., такую же привилегию – вести «непрерывный» Крестовый поход против язычников – получил от папы и Тевтонский (Немецкий) военно-монашеский Орден Пресвятой Девы Марии (Марианский Тевтонский Орден) в отношении Пруссии. Согласно папскому постановлению 1204 г., рижский епископ Альберт Буксгевден получал право и самолично призывать со всей Европы крестоносцев для поддержки своей миссионерской деятельности, и самостоятельно определять направления движения войск «пилигримов». Так что в данной ситуации назначения дополнительно еще специального духовного наставника для крестоносцев, в отличие от походов в Святую Землю, уже не требовалось. Видимо, магистр или геермейстер (нем. Heermeister, буквально: «войсковой начальник») Ордена меченосцев (имевший все основания считать себя более сведущим в военном деле, чем рижский епископ), в свою очередь, сделал и для себя следующее исключение, и начал планировать и осуществлять походы «воинства Христова» на язычников самостоятельно, уже без привлечения и благословения епископа Риги. С точки зрения геермейстера гладиферов, подобное поведение было тем более естественным, что самостоятельность действий тамплиеров-храмовников и госпитальеров- иоаннитов в Святой Земле на тот период была общеизвестна.
После длительного выяснения отношений между епископом Риги и «братством Христовым» сторонам удалось прийти к следующей договоренности: 2/3 новоокрещенных ливонских земель получал рижский епископ, а 1/3 – Орден меченосцев. Таким образом, уже к началу XIII в. в еще не покоренной окончательно Ливонии фактически сложилось двоевластие. Как рижский епископ, так и гладиферское
