гербов в состав должностной печати состоялся. Избранный после Фридриха Саксонского Верховный Магистр Альбрехт фон Бранденбург-Ансбах (также до своего избрания в Ордене не состоявший и приглашенный тевтонами «со стороны») поддержал эту традицию и, подобно своему саксонскому предшественнику, ввел в гохмейстерскую печать свои родовые эмблемы. Ослаблениенм центральной орденской власти, кстати, не преминули воспользоваться и магистры Германии (дейчмейстеры), хотя родовой герб появился на их печатях позднее, при дейчмейстере Ульрихе фон Лентерсгейме, в 1464 г. (но, в отличие от печатей ливонских ландмейстеров, на печатях дейчмейстеров чеканилась не только должность, но и имя немецкого магистра, чего в Ливонии не практиковалась до самой ликвидации тамошнего отделения Тевтонского Ордена).
Как уже неоднократно говорилось выше, отношения между «ливонской провинцией» и «метрополией» Тевтонского Ордена были далеко не ровными. В XIII в., когда новый тевтонский филиал в Ливонии только делал первые шаги, нуждаясь в постоянной помощи и подпитке из Пруссии, ливонский ландмейстер безоговорочно подчинялся Верховному Магистру и беспрекословно выполнял все его указания. Нередко «земельный магистр» из Ливонии переводился на такую же должность в Пруссию и наоборот, как это было с Дитрихом фон Гренингеном (Грюнингеном) или Конрадом фон Фейхтвангеном. Известны даже случаи избрания ливонского ландмейстера Верховным Магистром (Анно фон Зангерсгаузен в 1256 или тот же Конрад фон Фейхтванген в 1291 г.). Мало того – в 80-е гг. XIII в. была даже предпринята попытка объединить в одних руках управление прусской и ливонской провинциями Тевтонского Ордена (тогда, в частности, прусский ландмейстер Мангольд одновременно исполнял обязанности ливонского вице-магистра), но она оказалась неудачной. Специфика задач, стоявших перед различными отделениями Тевтонского Ордена, да и географическая изолированность этих двух отделений друг от друга - между владениями прусского и ливонского ландмейстеров лежала литовская область Самогития (по-польски: Жмудь, по- литовски: Жемайте), которую тевтонам так и не удалось своевременно окрестить! - оказались на поверку негативными геополитическими факторами непреодолимой силы. В XIV в рамках самого ливонского отделения Тевтонского Ордена разгорелась неприкрытая борьба между сторонниками т.н. «рейнландской» партии (ориентировавшимися на Верховного Магистра в Пруссии и его «франконцев») и «вестфальской» партией, стремившейся к проведению ливонским филиалом Ордена независимой или, по крайней мере, самостоятельной политики, в духе традиций гладиферов. Поначалу влияние орденской «метрополии» было преобладающим, и Верховному Магистру удавалось держать ливонский филиал своего Ордена под контролем. Это выражалось, в частности, в том, что до конца XIV в. все ключевые орденские должности в Ливонии занимали преимущественно представители партии «рейнландцев». Однако в начале следующего столетия партия «вестфальцев» перешла в контрнаступление и стала вытеснять «рейнландцев» с важнейших постов. Особенно заметным этот процесс стал после разгрома войска Тевтонского Ордена поляками и литовцами в битве под Танненбергом (по-польски: Грунвальдом, по-русски: Грюнвальдом, по- литовски: Жальгирисом) 15 июля 1410 г. Интересно, что ливонский филиал Тевтонского Ордена в этой битве не участвовал, поскольку имел с литовским князем Витовтом двусторонний договор о ненападении (!). И это при том, что на стороне Тевтонского Ордена при Танненберге сражались, кроме прусских вассалов Ордена и рыцарей-добровольцев из Австрии, Баварии, Вестфалии, Фризии и Швабии, французские крестоносцы – в частности, нормандский рыцарь Жан де Ферьер, сын сеньора де Вьевиль и сеньор Дюбуа д Аннекэн из Пикардии, крестоносцы из Чехии и Венгрии (в том числе палатин Миклош Гарай), трансильванский воевода Стибор и даже два польских князя – Казимир Щециньский и Конрад Олесницкий! Лишь в конце сентября 1410 г. орденское войско из Ливонии пришло на помощь своим прусским «старшим братьям», оказав им содействие в снятии польско-литовской осады с орденской столицы Мариенбурга и постепенном, путем непрямых действий, вытеснении польско-литовских войск из Пруссии! Кстати, и до злополучного 1410 г. ливонские контингенты «марианцев», если и участвовали в общеорденских военных кампаниях, всегда выступали отдельными отрядами и под своим собственным знаменем.
Весь XV в. был ознаменован закатом могущества Тевтонского Ордена, вызванным как военными поражениями, так и вышеупомянутыми внутренними конфликтами. Диктат прусской «метрополии» над орденской Ливонией поневоле становился все слабее. «Дом Пресвятой Марии Тевтонской в Ливонии» чувствовал себя все более самостоятельным от Верховных Магистров. Первый шаг к полной независимости был сделан ливонскими «братьями-рыцарями» в 1438 г., когда они впервые сами избрали себе магистра (хотя ливонские магистры по-прежнему должны были ездить в Пруссию «на поклон» к Верховному Магистру, который утверждал их в должности). К середине XV в. уже около 60% орденских рыцарей в Ливонии являлись выходцами из Вестфалии и только 30% - выходцами из Рейнской области. Следующим шагом Ливонской провинции Тевтонского Ордена к независимости стала смена ландмейстерской печати. В 1451 г. в ливонском филиале была введена новая «Большая печать». В ее верхней части было по-прежнему изображено бегство Святого Семейства в Египет, а в нижней 2 щита - один щит с тевтонским крестом, а другой – с родовым гербом ландмейстера Иоганна фон Менгеде, предка известного лифляндского рода фон Менгден (2 красные полосы на серебряном поле). Произошли изменения и в наименовании должности владельца печати. Отныне ни именовался уже не «коммендатором», как раньше, а «магистром Ливонии» (Sigillum Magistri Livonie=Печать Магистра Ливонии), хотя его конкретное имя по-прежнему не было указано (в отличие от печатей дейчмейстеров).
С тех пор на «Больших печатях» ливонских ландмейстеров изображались родовые гербы практически всех ливонских магистров, включая последнего из них – Готтгарда Кетлера (Кеттелера), родовым гербом которого служил «котельный крюк» и который, в ходе Ливонской войны, преобразовал остатки вверенных ему орденских владений в светское герцогство Курляндское.
В середине XVI в. изображение на ливонской «Большой печати» несколько изменилось (с этого времени на ней, как и на печати прусских магистров, Святой Иосиф Обручник идет впереди мула, ведя его под уздцы).
Наряду с двумя упомянутыми выше типами печатей, ливонские магистры использовали и малую, или «секретную», печать (Secretsiegel), прикладывавшуюся к менее важным документам. Изображение на этой «секретной» печати, появившейся впервые около 1367 г. и использовавшейся до 1558 г., повторяет рисунок печати прусского ландмейстера, но развернуто в левую от зрителя сторону. В надписи на этой малой лифляндской печати, в отличие от большой, сразу же появились слова «магистр Ливонии».
В отличие от Тевтонского Ордена, где следующими по важности лицами после Верховного Магистра являлись Великий комтур и дейчмейстер, в ливонском филиале Ордена первыми заместителями ландмейстера являлись ландмаршал и коадъютор (первый помощник). На печати ливонского ландмаршала, просуществовавшей, с незначительными изменениями, с 1346 по 1558 гг., был изображен конный рыцарь с украшенным прямым крестом щитом и копьем с флажком, скачущий в левую от зрителя сторону.
Все крупные духовно-рыцарские Ордены имели свои знамена, постоянно находившиеся при Магистрах. Так, на знамени госпитальеров, утвержденном в 1118 г. изображался на красном полотнище прямой белый крест. То, что именно знамя с прямым крестом было исконным знаменем госпитальеров (Vexillum Hospitalis), подтверждается тем, что именно прямой белый крест изображался на красном поле герба Ордена Святого Иоанна (да и на современном красном флаге одного из его ответвлений – папского католического «Суверенного Военного (Рыцарского) Мальтийского Ордена». С другой стороны, сохранились изображения иоаннитских знамен с восьмиконечным белым крестом в красном поле.
Достоверные сведения об утвержденном папой римским или общеизвестном «главном» знамени Тевтонского Ордена Пресвятой Девы Марии (подобного «Vexillum Hospitalis» госпитальеров или черно- белому «Vexillum Templi» тамплиеров) в средневековых грамотах и хрониках отсутствуют, хотя на этот счет существует немало спекуляций и легенд. Известно, что на войсковых штандартах или на крепившихся к копьям флажках «марианцев» изображался прямой черный орденский крест на белом поле. В немецкой «Хронике» Виганда Марбургского (конец XIV в.) упоминается использование в походах Тевтонского Ордена на язычников боевых знамен с образами Пресвятой Богородицы и Святого Георгия Победоносца. Если знамена с изображением Богородицы можно признать характерными именно для тевтонских рыцарей (Орден которых был посвящен именно Святой Деве Марии), то знамена с образом Святого Георгия могли использоваться в походах на язычников и рыцарями из числа крестоносцев-добровольцев, поскольку Святой Георгий (наряду со Святыми Воинами Маврикием и Мартином) был небесным покровителем не конкретного Ордена, а всякого рыцаря и всего рыцарства вообще. При описании «прусских бандер» (т.е. знамен
